Варвара Клюева - Лики невезения [СИ]

— Дениска, да что на тебя нашло?!

— Уна, я ухожу. Твой муж знает о нас с тобой. Он может оказаться здесь в любую минуту. Одевайся, застели постель. Если я не успею уйти, скажешь, что наняла меня, чтобы я научил тебя готовить коктейли. Всё отрицай, поняла?

— Дэн, ты спятил? Тимур уехал в Хельсинки! Он ничего не знает. Посмотри туда. Видишь того прикольного уродца? Тимур подарил мне его только вчера. Стал бы он дарить мне подарки, если бы знал, что я ему изменяю?

Дэн посмотрел на туалетный столик и покрылся холодным потом. Эшу, негритянский божок, дух зла. Если кашасу ещё можно было объяснить горячей любовью Тимура к жене, проболтавшейся, что она пристрастилась к бразильскому коктейлю, то фигурка Эшу (искусно вырезанная из черного дерева, отполированная до блеска) яснее всяких слов говорила, что объектом внимания любящего супруга был Дэн.

Он никогда не рассказывал Уне о своей страсти к Бразилии, к её истории и культуре, к фольклору, музыке, кухне и обычаям этой сумасшедшей феерической страны, где беспечно, как в Вавилоне до строительства башни, уживаются представители всех человеческих рас. (Делиться сокровенным с красивым зверьком, не имеющим понятия о материях, выходящих за рамки животных интересов? Увольте!) Она не могла проболтаться мужу о том, чего не знала. Возможно ли, что муж подарил ей почитаемого в Бразилии божка случайно? Сладкой дурочке, питающей к предметам искусства не больший интерес, чем к бактериям на Марсе? Невозможно. А это значит, что Тимурчик давно выследил Дэна и разузнал о нём всё, что можно было разузнать. А потом начал с ним играть — как кошка с мышью. Кашаса, Уна-Ульяша, Эшу… Бежать не имеет смысла. Тимурчик его найдёт — дома ли, на работе, или у знакомых, но найдёт обязательно. А что потом?

Дэн посмотрел на Уну. Дурочка набросила халат, но, кажется, уже и думать забыла о нависшей над ними угрозе. Вертела в руках статуэтку и развлекалась, как маленькая, пуская солнечных зайчиков. Дэн проследил за зайчиком бездумным взглядом и едва не выругался, заметив блик там, где блестеть ничему не полагалось — на картине, висящей на дальней стене спальни напротив кровати и изображающей какой-то венецианский канал. Камера? Этот извращенец провертел в картине дыру, сунул туда камеру и развлекался, подглядывая за собственной женой и её любовником? Может, он и сейчас смотрит, упиваясь испугом и растерянностью соперника? Так вот почему он уволил домработницу! Убирая комнату, та могла обнаружить его игрушку и испортить игру… Какова же, чёрт побери, цель этой игры?

Мелодичный звонок в дверь заставил преступную парочку подпрыгнуть.

— Это он!

— Не может быть! Зачем бы он стал звонить?

Звонок повторился. Они стояли, затаив дыхание, и ждали, сами не зная чего. Потом раздался безошибочно узнаваемый звук, с каким ключ входит в замок. Уна посмотрела на Дэна безумным взглядом и кивнула на окно.

— Там слева пожарная лестница. Быстрее!

Дэн бросился к окну, повернул ручку, рванул на себя раму, вспрыгнул на подоконник, высунулся. Лестница крепилась к стене в метре с лишим от оконного проёма, Дэн встал на цыпочки и на секунду замер, примериваясь, как бы ловчее до неё дотянуться. В эту секунду что-то толкнуло приподнятый каблук его туфли, нога повернулась, соскользнула с карниза, и асфальт старого питерского двора, ускоряясь, понёсся ему навстречу.

Девушка толкнула раму, отскочила от окна и выпрямилась. Дрожащие руки только-только справились с завязками халата, когда в дверном проёме спальни показался сутулый дядечка с обвислыми сивыми усами безнадёжно провинциального вида. На дядечке был бесформенный плащ цвета засохшей горчицы, в руках — портфель и небольшой потрёпанный чемодан.

— Юляша? — Удивился он. — Ты дома? А почему?..

Тут его оборвал пронзительный женский крик, донёсшийся со двора.

— Папа, ты только не волнуйся, — нервно сказала девушка, шагнув сивоусому навстречу. — Мне нужно позвонить в «скорую» и в полицию. Отсюда, — она мотнула подбородком в сторону окна, — только что выпал человек.

Дядечка выронил свою ношу.

— Что… Как… Какой человек?!

— Плохой. Тот, из-за кого Маришка… ну, ты понял…

— Но… Господи!.. Как же?..

— Случайно. Я встретила его совершенно случайно. Сначала хотела влюбить в себя до потери сознания и бросить. Пыталась отыскать его женщин, чтобы они рассказали мне, как его окрутить. И даже нашла одну… Она мне очень помогла — советами и не только… Объяснила мне, что влюбить в себя Нарцисса невозможно. Его сердце прочно занято — собой любимым и всякими изысками, которые приносят ему утончённое удовольствие. Ни на что другое там места нет. Зато Нарцисса легко напугать. Так, что душа уйдёт в пятки. А пятки у него слабые…

— Ты… Ты убила его?

— Нет, — твёрдо сказала девушка. — Это был несчастный случай. Только запомни: ты приехал неожиданно. Хотел сделать мне сюрприз.

— Что там у нас по «выпаданцу» на Каменноостровском, Орлов? — справился начальник отдела на утреннем совещании.

Опер отодвинул стул, но полковник махнул рукой: докладывай, мол, сидя.

— Нелепейшая история, Пётр Владимирович. Юлия Хохлова, двадцати одного года, три года назад приехала из Пскова, поступила в «Тряпку», устроилась подрабатывать горничной. Два месяца назад хозяева улетели на полгода в Штаты и попросили горничную пожить у них, присмотреть за квартирой на Каменноостровском. Девчонка, ясное дело, обрадовалась. Съездила в Псков, похвасталась родным, что у неё теперь есть жильё, оставила им запасные ключи — на всякий случай. Потом вернулась в Питер и закрутила любовь с местным барменом, Денисом Черкасовым тридцати шести лет. Вчера приблизительно в девять часов утра Черкасов приехал к Хохловой на Каменноостровский…

— Странное время для свидания, — перебил полковник. — Вам не кажется?

— Не кажется, Пётр Владимирович. Он же был барменом. График работы — вечер-ночь. На свидания оставались только утро и день. Так вот, парочка занялась сексом, а потом уснула. Тем временем в Питер автобусом из Пскова прибыл отец Хохловой. О своём приезде он дочь не предупредил. Говорит, хотел сделать сюрприз, но я бы поставил на внезапную родительскую проверку. В одиннадцать двадцать Хохлов добрался до квартиры на Каменноостровском и пару раз позвонил в дверь. Пока Хохлова и Черкасов спросонья соображали, что происходит, пока натягивали одежду, папа-Хохлов пришёл к выводу, что дочь на занятиях, и решил воспользоваться ключом. Тем самым, который Хохлова оставила ему «на всякий случай», о чём совершенно забыла. Услышав, что кто-то открывает замок своим ключом, любовники, естественно, подумали о хозяевах квартиры и перепугались. В общем-то, их можно понять: кто знает, какую форму примет ярость влиятельного чиновника и его супруги, обнаруживших в своей спальне бардак? Короче, Черкасов счёл за лучшее ретироваться по пожарной лестнице. И сорвался с карниза. Шестой этаж, двадцать метров, упал на асфальт. Погиб мгновенно.