Антон Леонтьев - Алхимия иллюзий

— Не будешь вести себя со мной как подобает, я ее убью!

Вика в сердцах ответила:

— Ну и убивай!

И, скрестив руки, продолжила молчать. Она и думать забыла об угрозе Титова, однако, когда вечером следующего дня по местному телевидению в «Криминальной хронике нашего города» прошел душераздирающий репортаж о том, что минувшей ночью кто-то напал на двадцатилетнюю студентку Инессу К., подрабатывавшую официанткой в кафе «Слоненок», и задушил ее, едва девушка, отработав смену, вечером отправилась домой, Вика, выронив чашку с чаем, бросилась в ванную, где ее долго рвало.

Он сделал это, он сделал это, он сделал это!

Заявившийся тем же вечером Титов не скрывал, что да, он сделал это.

— И знаешь, кто виноват в этом, Вичка? Ты! Потому что ты сама дала мне команду: «Ну и убивай». Вот я и убил. А эта рыжая бестия, которая мне еще и руку прокусила, когда я ее душил, могла бы жить и дальше. Если бы не ты!

Дрожа, Вика слушала ужасную исповедь маньяка, который, сидя на тахте в ее комнате, уплетал испеченные мамой блинчики с черничным джемом.

— Кстати, укус этой рыжеволосой ведьмы болит. Давай продезинфицируй и перевяжи!

Вика, еле сдерживая рыдания, выполнила то, что от нее требовал Титов. А тот, оставшись доволен ее работой, вздохнул:

— Видишь, Вичка, этого могло бы и не быть. Ты убила эту дуру. Так что не советую игнорировать мои требования. Я же не монстр…

«В самом деле?»

— …и не требую от тебя чего-то невыполнимого. Не принуждаю к извращенному сексу. Не истязаю тебя морально.

«Ах, да неужели?»

— Я всего лишь хочу, Вичка, человеческого тепла. А ты ведешь себя со мной, как со своим врагом. Скажи, почему?

«Потому что ты, Витя, и есть мой враг!»

— Так что думай и о моих чувствах тоже. А они у меня, поверь, тоже есть!

«Как были и у Джека-потрошителя, и у Андрея Романовича Чикатило, и у дяди Крюка…»

— Так что побольше энтузиазма в общении со мной. Чаще улыбайся. Не молчи. Не будь букой. Радуйся моим подаркам. Наконец, можешь меня и поцеловать хотя бы разок…

«А ключи от квартиры, где деньги лежат, вам, случаем, не дать?»

Хотя ключи от ее квартиры у Титова уже были.

В этот момент за стеной раздался победный клич — это подал голос соседский мальчишка.

— Надеюсь, это понятно, Вичка? — Титов улыбнулся, и Вика почувствовала, что ее опять тошнит. — Или мне придется убить еще кого-то? Например, не в меру резвого сынка ваших соседей…

— Нет! — воскликнула Вика.

И Виктор, погладив перевязанную руку, заметил:

— Ну и отлично! А теперь давай вместе посмотрим по видаку какой-нибудь слезливый девчачий фильм. Можешь сама выбрать, что тебе нравится…

«Кошмары на улице Вязов, точнее, на нашем проспекте Кирова — до бесконечности?»

Интенсивная подготовка к экзаменам хоть как-то отвлекала Вику от того безумия, в которое превратилась ее жизнь. Причем для всех, включая ее родителей, со стороны все выглядело отлично: Вика уверенно шла на золотую медаль, у нее был заботливый, интеллигентный друг, они проводили много времени вместе, вместе занимались.

В этом-то и была проблема.

Вика все более убеждалась в страшной мысли, что Титову требуется убивать. И что рыжеволосую официантку он задушил не столько для того, чтобы преподать ей, его строптивой невольной подруге, урок, а для того, чтобы принести жертву обуявшим его демонам.

Теперь же Титов, чувствуя свою власть над Викой, как, впрочем, и над всеми прочими людьми, мог в любой момент отдать приказание:

— Не дуйся, Вичка. Иначе мне придется зарубить топором вон ту бабку в зеленом платке, что семечками у остановки торгует.

Или:

— Почему снова такая мрачная? Улыбайся! Иначе я украду вон ту девчонку в красном пальтишке и сделаю из нее мумию!

Или:

— Что, мой анекдот в самом деле такой паршивый? Наверное, ты права. Но мне все равно будет ужасно приятно, если ты рассмеешься и похвалишь мое тонкое чувство юмора. Иначе вон тот дядька в очках и с портфелем лишится своей лысой башки!

Вика покорно выполняла требования Титова. Переставала дуться. Улыбалась. Натужно смеялась, выслушав его несмешные анекдоты.

А что ей еще оставалось делать?

Демон с арктически-ледяными глазами завладел ее жизнью полностью. И, что самое ужасное, никто об этом не догадывался, считая их «такой красивой и гармоничной парой». Вике хотелось выть, в очередной раз услышав от кого-то подобный комментарий.

Передышка наступила, когда Титов сразу после Восьмого марта, видимо, зря доверившись обманчивому теплу и гуляя без шапки по сильному ветру вместе с Викой, серьезно заболел, будучи сваленным ангиной. Его даже увезли в больницу, а Вика, не веря своему счастью, надеялась на то, что…

Что он не выживет.

Мама же, кудахча словно курица, тотчас снарядила целую корзину провизии и долбила дочку советами:

— Тебе надо навестить Витю. Он будет так рад!

Вика, ссылаясь на то, что не имеет права накануне экзаменов тоже угодить в больницу, во второй раз за последние недели отнекивалась. Хорошо, что отец принял ее сторону и она прожила несколько упоительных дней без общества Титова.

Ее навестил Виталик, который, пользуясь тем, что Титов не мог контролировать их перемещения, доложил:

— Лежит в шестой городской, у меня там хороший приятель, милый такой парнишка, санитаром работает.

Вика не стала уточнять, до какой именно степени хороший приятель Виталика работал там санитаром.

— Он живучий, гад. Выкарабкивается, всех медсестер уже очаровал. «Витенька, Витюша…» Никак не понимаю, что они в этом бледном дрыще со взором горящим только нашли? Я даже думал всерьез над тем, чтобы проскользнуть туда и быстро всадить ему инъекцию хлористого кальция — фибрилляция сердечных желудочков, так что в считаные секунды окочурится!

Вика схватила Виталика за запястье.

— Никаких убийств, слышишь? Иначе мы тогда ничем от него отличаться не будем…

— Ты не права, Викуша. Бешеного койота надо застрелить — вылечить его невозможно.

Вика возразила:

— Ну да, а следствие? Кто под суд пойдет за смерть пациента? Кто-то из твоих коллег-врачей или медсестер?

— Ну, можно попытаться устроить, чтобы его смерть признали естественной. В областной один патологоанатом работает, такой продажный, что можно попробовать, правда, дерет за чистые свидетельства о смерти много, и все в валюте.

Вика повысила голос:

— Никаких продажных патологоанатомов! Во-первых, денег на него нет. Во-вторых, никто не гарантирует, что патологоанатом не будет потом из тебя деньги за молчание тянуть. В-третьих, ты все равно совершишь убийство и даже попытаешься его утаить.

Виталик развел руками: