Антон Леонтьев - Алхимия иллюзий

Одна из референток его жены — что именно имел в виду Титов?

— Нет! — отчеканила Вика. — Не рада. Когда ты убежал из сумасшедшего дома, где тебя все это время держали, милок?

Обращение, которое она раньше использовала для Титова и которое так злило его, само собой прикатило из недр памяти.

— Фи, Вичка! Хотя можешь называть меня так, как заблагорассудится. Я за эти годы изменился, причем сильно. И подобными дешевыми психотрюками меня больше не возьмешь…

Однако по его сверкающему взору и кислому выражению, как обычно, бледного лица Вика поняла, что это не так.

— Ты наблюдал за мной, пока я мылась сегодня? — спросила она, решив не думать о том, что Титов, если не врет, наблюдал за тем, как Саша и она занимаются любовью.

И, что намного хуже , заглядывал и к Павлуше.

Если не врет…

Однако зачем ему врать? То, что он побывал по крайней мере сегодня утром в ее спальне и забрал изумрудное кольцо, подаренное Сашей, не подлежало сомнению.

— Ну, Вичка, я же не вуайерист какой-то! И в юности своей за тетками в бане не подглядывал, так зачем мне это делать незадолго до того, как мне пойдет четвертый десяток?

Говорил он убедительно, но на его лице блуждала мерзкая улыбка — нет, Титову верить нельзя.

Если он и не врал и в самом деле не подглядывал за ней, пока она мылась в душе, от факта, что маньяк только лишь пошарил в ее спальне, пока она находилась в ванной комнате на отдалении каких-то трех метров, что, стало бы лучше?

— И где ты прятался? — спросила Вика. — Под кроватью тебя в любом случае не было. Я заглядывала…

— Я видел, — ухмыльнулся Титов. — Я видел, Вичка!

— В шкафу? Но туда я тоже смотрела…

— Это я тоже видел, — продолжил он. — Но ты заглянула только в шкаф с костюмами своего муженька, а вот в свою гардеробную заглянуть не удосужилась. А когда ты там наряды до этого брала, то я прятался как раз в мужнином шкафу, а потом сменил место дислокации. Ловко ведь, Вичка?

Чувствуя, что не сможет больше вернуться в квартиру, которую считала своим домом, более того, своей крепостью и которую они вместе с Сашей выискали и любовно обставили, Вика спросила, теребя изумрудное кольцо на пальце:

— Что ты хочешь, Титов? Убить меня?

Виктор тяжело вздохнул и вышел из туалетной кабинки.

— Ну, в самом начале я действительно хотел убить тебя, Вичка. Ты ведь предала меня, причем столь цинично, и это невзирая на то, что я любил тебя, так любил. И кажется, до сих пор еще люблю…

Вика не знала, что ответить на эти признания своего персонального демона, по совместительству маньяка-психопата, который, не исключено, к тому же, как водится, врал. Он до такой степени любил ее, что лишил обоих родителей, любимого и намеревался забрать ее на фургоне своего ментора, увезти куда-то в логово и там пытать, а потом лишить жизни.

Ах, так вот что значит любовь!

— А тогда ты кого-то похитил и удерживал в своем… логове? — Вика задала вопрос, который мучил ее все эти годы. — Ну, детей…

Титов, делая еще один шаг навстречу ей, заявил:

— Вопросы, Вичка, сплошные вопросы! Что же, охотно отвечу на них, как, впрочем, и на другие, но только не здесь и не сейчас…

В дверь туалета постучали, и он вздохнул:

— Кажется, дальше держать оборону дамской комнаты не получается. Что же, приятно было снова увидеть тебя, Вичка. Однако мы ведь продолжим нашу беседу, не так ли?

— Нет! — закричала Вика, да так громко, что у нее у самой заложило уши. — Ты псих, Титов, ты убийца, ты серийный убийца! Маньяк-психопат, маньяк-социопат! Твое место в психушке до конца дней твоих! Ты сбежал оттуда, и я подключу правоохранительные органы, чтобы они тебя запихнули обратно! Потому что тебя наверняка ищут! Ты болен, милок, очень болен…

— Как и ты , Вичка, как и ты! — произнес Титов абсолютно спокойно, явно не напуганный перспективой быть переданным на руки правоохранительным органам. — Все сказала?

Вика замолчала, тяжело дыша. Стук в дверь повторился. Титов, подойдя к Вике почти вплотную, прошептал:

— Да, время тебя не пощадило, Вичка. Но… Но я люблю тебя все так же, как и раньше… Поэтому…

Его жилистая рука нежно дотронулась до ее щеки, и Вика, не выдержав, бросилась наутек.

Она распахнула дверь дамской комнаты и, едва не сбив с ног придворную даму Виктории Евгеньевны, кажется, ту же самую, которую до этого толкнула.

Виктория Евгеньевна стояла тут же, сверкая черными глазами.

— Что-то вы долго… Надеюсь, все в порядке?

Вика уставилась на нее и уже открыла рот, чтобы поставить наследницу миллионов, а то и миллиардов в известность о том, что нет, все далеко не в порядке , а потом поняла.

Она заодно с Титовым! Только как такое возможно?

Именно она заявилась со своей свитой сюда, в агентство. Именно она устроила фуршет. Именно она преподнесла Вике похищенное Титовым кольцо. Именно она тарабанила сейчас в дверь дамской комнаты, отлично зная, что там находится Титов.

— Вы что — его жена? — выпалила Вика, вспомнив, что только что сказал ей Виктор.

Виктория Евгеньевна, царственным жестом отослав прочь свою придворную даму, усмехнулась:

— Да, Витюша — мой законный супруг. Мы поженились в день моего рождения ровно восемь месяцев назад.

У Вики голова шла кругом, она думала, что больше ее ничто не в состоянии ошарашить сегодня, но эта новость буквально оглушила.

— Но… Но он же сумасшедший! — пробормотала Вика. — И сидел в дурке…

— Ну, помните же, какой крылатой фразой заканчивается милая комедия с Мэрилин Монро про переодетых мужиков в джазовом оркестре периода сухого закона в Америке? У каждого свои недостатки! — с улыбкой произнесла Виктория Евгеньевна.

Дверь дамской комнаты распахнулась, оттуда вышел улыбающийся Виктор Титов. Поцеловав в щеку Викторию Евгеньевну, он произнес, обращаясь к Вике:

— Вы ведь, как я понимаю, уже знакомы? Моя жена Вика — моя бывшая большая любовь, по странному стечению обстоятельств тоже Вика .

Вика, взглянув на тезку, заметила:

— Вы, надеюсь, брачный контракт заключили? Он ведь убьет вас, глазом не моргнув, как убил до этого кучу людей.

Виктория Евгеньевна, усмехнувшись, ответила:

— О, я обо всем в курсе, особенно в отношении страсти моего Витюши к вам, Виктория Павловна. Кстати, с учетом наших практически семейных связей, не перейти ли нам на «ты»?

И она протянула руку — тонкую, белую, с ровно подстриженными розовыми ноготками. Рука девочки-подростка, а не жены опасного маньяка.

— Меня зовут Вика. Как, впрочем, и тебя. Смешно же?

Она инфантильно хихикнула, а Вика, не реагируя на протянутую наследницей миллионов ладонь, ответила, глядя прямо в черные, загадочно мерцавшие глаза: