Ирина Градова - Не делай добра

— Мне нужна информация.

— О ком?

— О Санжитме Цеденбаевой.

— Сестре Джамалии? А что вы хотите о ней знать?

— Когда она прилетела в Питер.

— Это важно?

— Для меня — да.

— Займусь прямо сейчас!

— Прекрасно. А потом займитесь телефоном Адамчика, хорошо? А вы, Дамир, поболтайте с адвокатом Джамалии. Турусов дал мне его телефон, только я уже сутки не могу по нему дозвониться.

— Может, он уехал из страны? — высказал предположение Белкин.

— И заодно сменил номер телефона? Если не дозвонитесь, езжайте к нему в офис — Турусов дал адресок. В любом случае общение с глазу на глаз предпочтительнее обезличенного телефонного разговора!

В понедельник вечером Алла позвонила Мономаху, чтобы спросить, в силе ли их поход в альпинистский клуб. Ей показалось, что его голос звучал напряженно. Тем не менее он подтвердил, что будет. Поэтому во вторник Алла приехала в клуб на такси. Войдя, она принялась искать глазами Мономаха. Он сидел в каморке-столовой, да не один, а в компании другого мужчины. Они оживленно беседовали, но при ее появлении замолкли.

— Алла Гурьевна, вы вовремя! — заметил Мономах. — Присаживайтесь.

— Разве мы не будем заниматься? — удивилась она.

— Если не возражаете, сначала поговорим. Познакомьтесь с моим бывшим однокурсником, Павлом Трубниковым.

— Очень приятно, — Алла с любопытством поглядела на незнакомца. — Вы тоже занимаетесь в клубе?

— Я? Нет, я…

— Павел хочет вам что-то рассказать, — быстро сказал Мономах. — Кое-что важное и, похоже, связанное с вашим делом.

— Вы имеете в виду убийства?

— Не совсем. Я говорю о тех двух смертях, которые не вписываются в общую картину. Павел, давай сам, ладно? Пусть Алла Гурьевна услышит все из первых уст.

— Ну, не совсем из первых, — пробормотал Трубников. Алла заметила, что он сильно нервничает, без конца облизывая губы. — Мне кажется… в общем, возможно, я в курсе, как умерли те женщины.

— Юля Иродова и Антонина Гуревич?

— Имен я не знаю.

— Тогда как же…

— Я поговорил с Моно… с Вовкой, короче, и… сделал предположение.

— Я вас внимательно слушаю!

— Ну вот… Я работаю в медицинском центре. Стоматологом-гигиенистом.

— Но по первой специальности Павел — акушер-гинеколог, — вставил Мономах, опасаясь, что приятелю не удастся быстро перейти к сути дела. — Много лет назад, по молодости, он попал в неприятную ситуацию, связанную с нелегальными абортами. Честно говоря, с панталыку его сбил старший товарищ…

— Его зовут Егор Громов, — подхватил Трубников. — Я проходил у него ординатуру. Я был счастлив, что он взял меня под опеку, поэтому когда Егор предложил мне подработать… Вы в курсе, Алла Гурьевна, сколько получает ординатор в обычной больнице?

Алла качнула головой:

— Полагаю, мало?

— Меньше чем просто мало, — снова встрял Мономах.

— Ну вот, потому-то я и обрадовался, когда Егор сказал, что у него есть побочный источник дохода, — продолжил Трубников.

— Какой?

— Аборты. На дому.

— Это пользуется популярностью?

— Вы даже не представляете! Неверные жены, девчонки-подростки, малообеспеченные — куча женщин мечтает избавиться от нежелательной беременности.

— А почему не обратиться в бесплатную поликлинику или больницу?

— По разным причинам они не хотят светиться. Особенно малолетки, ведь их без родителей никто не примет, понимаете? Или, к примеру, срок уже большой… Несколько раз суррогатные мамаши обращались.

— Господи, эти-то зачем?! Им же платят за вынашивание!

— Допустим, будущие родители вдруг передумали, а кормить лишний рот, да еще и биологически чужой, нет возможности. Короче, клиенток хватало.

— Кто-то умер? — решила поторопить события Алла.

— Да, — глухо подтвердил Трубников. — Девчонка молоденькая.

— Алла Гурьевна, Павел кое о чем умолчал, — снова вмешался Мономах. — Громов был отличным акушером-гинекологом, но у него имелся один существенный недостаток: он любил выпить. Пациентка погибла от кровотечения, и случилось это по преступной халатности Громова. Павел пытался уговорить его вызвать «Скорую», когда стало ясно, что своими силами не справиться, но тот уперся — боялся, что его побочный заработок станет достоянием общественности! Вот и дотянули до последнего.

— Я виноват, — тихо сказал Трубников. — Я должен был настоять!

— Ты был молод! — бросился на выручку Мономах. — А Громов был для тебя старшим товарищем, который оказал тебе любезность… и едва не подвел под статью.

— Что значит «едва»? — удивилась Алла. — Вам удалось избежать суда?

— Следователь предложил сделку, — объяснил Трубников. — Он сказал, что, если я сдам Егора, он меня отмажет. Егор мог потянуть меня за собой, но почему-то позволил мне сорваться с крючка. На очной ставке он сказал, что я буду ему должен. Егору дали два года.

— Таким образом, вы не пострадали из-за этого дела? — решила уточнить Алла.

— Из больницы меня поперли. Я помыкался-помыкался, да и переехал в другой город. Там никто меня не знал, я женился, родил детей… Все было хорошо лет десять, а потом о моем боевом прошлом каким-то образом стало известно. Меня вновь попросили на выход. К тому времени моя семейная жизнь дала трещину, а вся эта свистопляска довершила дело. После развода я решил вернуться домой, в Питер.

— Вы думали, что та история давно забылась? — спросила Алла. — Хотели снова попытать счастья?

— Да нет, таких мыслей у меня не было. Подвернулась возможность переквалифицироваться за умеренную плату, и я стал гигиенистом. Работа неплохая. Хотя, конечно, грязноватая: целыми днями тебе в лицо летит влажная пыль, ты ковыряешься в чужих зубах, не всегда, между прочим, приличных! Мне удалось найти место в медицинском центре.

— Павел, простите, — сказала Алла, — но я не пойму, какое отношение это все имеет к…

— Я как раз к этому подхожу. Несколько лет я горя не знал, и вдруг, как гром среди ясного неба, является Егор!

— А-а, вот оно что!

— Он вышел по условно-досрочному, но с тех пор ему так и не удалось найти постоянную работу. Медицинский мир узок, и скрыть что-либо в нем не так-то просто.

— А как ему вообще удавалось работать по специальности? — изумилась Алла. — Разве Громова не лишили врачебной практики?

— Алла Гурьевна, у нас ведь тут не Америка! — развел руками Мономах. — И даже там врач, лишенный права практиковать в одном штате, может спокойно заниматься своим делом в другом. В то время, когда Громов садился, эту меру и вовсе не применяли. Однако устроиться в медицинское учреждение человеку с погашенной судимостью, сами понимаете, проблематично!

— Да, — подтвердил Павел. — Егору удавалось время от времени пристраиваться в какие-то платные центры, однако слухами, как говорится, земля полнится: рано или поздно о его прошлых делах становилось известно, и он получал черную метку.