Татьяна Ермакова - Время любить

— Надо забрать машину, — словно не слыша, сказал Троян и остановил такси. — Рит, иди домой.

— Да никуда я не пойду! — возмутилась Маргарита, залезая за Трояном в такси. — С какого… ты снотворное днем пьешь? Дел других нет?!

— Я никакого снотворного не пил. Я его вообще никогда не пью. У меня крепкий нормальный сон, так что снотворное мне без надобности. Уж лучше рюмку водки употребить, чем всякой дрянью накачиваться, — спокойно и очень веско сказал Леонид. Так веско, что Маргарита мгновенно заткнулась.

Если честно, то Леонид Троян был растерян, но даже сам себе в этом не признавался. Подобные чувства были не в его характере, и четко идентифицировать то, что с ним сейчас происходило, он не мог. Однако факты были красноречивее определений. А то с чего бы тогда Леонид не подумал, что действие снотворного может еще продолжаться и садиться за руль в таком состоянии если не самоубийство, то, по крайней мере, о-очень большая глупость? К тому же и права у него отобрали…

Маргарита была растеряна не меньше. А когда она бывала растеряна, логика и аргументы не задерживались в ее мозгу. Думала она совершенно о другом. Но это другое пока четко не оформилось и пребывало в крайне разрозненном состоянии.

Чтобы не ляпнуть лишнего, Маргарита всю дорогу молчала и, только когда они вышли из такси и стали пересаживаться в «форд» Леонида (на сей раз она устроилась на переднем сиденье), спросила:

— Тебе выдали заключение экспертизы на руки?

— Выдали.

— Надо немедленно звонить Сироштану, — безапелляционно заявила женщина. — У Полянского тоже был обнаружен в крови какой-то медицинский препарат снотворного действия.

— Похоже, и меня хотят отправить на тот свет, — констатировал Леонид, выходя из машины.

Бездумно постояв около «форда», Леонид сделал вид, что осматривает автомобиль. Мысль о том, что всего несколько часов назад он мог отправиться к праотцам, так и не изведав очень многого в этой жизни, холодной змеей вилась у него в мозгу.

Нет! Он не может выглядеть перед этой женщиной трусом! Нужно срочно взять себя в руки.

Троян решительно рванул дверцу водительского места, — езда его всегда успокаивала, — сел и стал закрывать дверь, как…

— Мать его! Что он делает?! — закричала Маргарита. Она перегнулась к заднему сиденью, рассматривая то, что осталось от гостинцев, которые они везли Валерии Стрижак, и прикидывая, что еще можно спасти, а что придется выкинуть. И тут она увидела, как сзади, пыля по обочине, на огромной скорости к ним летит темная машина… Кажется, «Жигули»… кажется, «девятка»… — Леня!!!

Маргарита так оглушительно орала, что Троян, с его несколько заторможенной снотворным реакцией, только и успел повернуть голову.

И уже в следующую секунду раздался грохот, скрежет отрываемой «с мясом» еще не закрытой двери, и Леониду показалось, что точно так же, как и дверца, отрывается его левая рука, крепко держащая ручку той самой злополучной двери…

Того, что его сдернуло с сиденья, шваркнуло о «девятку» и бросило на асфальт, Троян уже не осознал.

Ничего не соображающая Маргарита орала, как заведенная, тараща глаза вслед удаляющейся на полной скорости «девятке».

На сей раз, словно подтверждая правило, никакой гаишной «Волги» в «кустах» не оказалось. Дорога вообще была пуста. Совершенно пуста. Как ни длинен летний день, но и он подходил к концу, уступая место прозрачным сумеркам. Чахлые кусты и деревья, покрытые толстенным слоем пыли, ежедневно поднимаемой грузовыми машинами, стояли не шелохнувшись. И тишина… И ни одного человека… И ни одного автомобиля…

И только этот факт заставил Маргариту закрыть рот и взять себя в руки. Троян все еще лежал на раздолбанном асфальте, не подавая признаков жизни.

Первым делом Маргарита схватила аптечку и полезла в проем выломанной двери. О том, что Леонид, может быть, уже и не живой, она предпочла не думать, отчаянно надеясь на лучшее.

— Что… что там делают… в таких случаях… — Она разговаривала сама с собой, и от звуков голоса становилось чуточку легче. — Пульс! Надо прощупать пульс…

Трясущимися руками Маргарита взяла запястье Леонида и… ничего не почувствовала. Такой же безрезультатной оказалась попытка нащупать пульс у Леонида на шее. Тогда, здраво рассудив, что если Троян без сознания, то ему все равно, а если он мертв, то тем более, Маргарита практически упала ухом на его грудь.

Сердце билось! Билось, на удивление, размеренно и спокойно.

— Ленечка, — тихонько проскулила Маргарита. — Ленечка…

— Вот так бы лежал всю жизнь и слушал, — в обычной, чуть насмешливой манере сказал Троян и обнял женщину правой рукой.

— Боже мой, как я испугалась, — призналась Маргарита, особо не спешившая подняться с его груди.

— А я-то как… — протянул Леонид и вдруг зашипел от боли.

— Что? Что? — всполошилась Маргарита, рывком поднимаясь с асфальта.

— Блин… — прошипел Троян. — Нога и рука… и, кажется, еще ребра.

Визуально обе ноги были в порядке. Только бледно-голубые джинсы имели неприглядный вид. С рукой дело обстояло примерно так же. И не имея необходимых медицинских познаний, Маргарита не рискнула прощупать ни то ни другое.

— Ты встать можешь? — неуверенно спросила она.

— Попробую, — неуверенно ответил пострадавший и медленно приподнялся, опираясь на правую руку.

Когда же Леонид Троян окончательно принял вертикальное положение, стало совершенно ясно, что вести машину он не сможет. Левая нога у щиколотки ощутимо распухла, и он не мог на нее ступать. С рукой было еще сложнее. Она висела, вывернутая очень уж неестественным образом.

— Рит, ты машину водишь?

— Может, лучше такси? — жалобно посмотрела Маргарита на Трояна.

— Что, совсем-совсем не водишь? — не на шутку забеспокоился Леонид. — Если мы тачку здесь без присмотра незакрытую оставим, то… разнесут по винтику.

— Кто? Тут же нет никого! Ну проедет один человек раз в два часа…

— А этого достаточно, — хмыкнул Леонид и скривился. На мгновение, забывшись, он наступил на больную ногу, и она тут же напомнила о своем нездоровье.

— Если не угроблю нас обоих, то доеду! — решительно сказала Маргарита.

Через пять минут Леонид Ларионович Троян уже десять раз (в среднем два раза в минуту) раскаялся, что пустил за руль своего покалеченного «форда» госпожу Галинскую.

Маргарита так сосредоточилась на управлении непослушным железным зверем, что безропотно повезла Трояна к нему домой, поверив заверениям о чудо-враче, жившем в соседней квартире. По-хорошему, надо было бы отвезти пострадавшего в травмпункт, но… что сделано, то сделано.

Вцепившись в руль так, что костяшки пальцев побелели, Маргарита лихорадочно вспоминала, на какую педаль в каком случае нужно жать и что плавненько отпускать («Кажется, сцепление?..»). Но самой большой трудностью для нее казалась коробка передач. Троян, тихонько зверея, время от времени приказывал перейти с первой передачи хотя бы на вторую, а лучше на третью, но Маргарита отчаянно трусила, опасаясь переставить рычаг на нейтралку или на задний ход, и ни за что не соглашалась.