Виктор Пронин - Ошибка в объекте

Подходя к своему кабинету, Демин услышал за дверью телефонные звонки. «Что-то последнее время события поторапливают меня, — подумал озадаченно. — Дома звонят, здесь кому-то невтерпеж… Ладно, намек понял, учту».

— Да! — крикнул он в трубку. — Слушаю!

— Демин? Доброе утро, Валя, — прозвучал неторопливый голос, и Демин сразу догадался — Кучин.

— Привет! С твоей стороны очень любезно…

— Я же сказал вчера, что позвоню, даже если тебя и не заинтересуют результаты моей ночной работы.

— Спасибо, Кучин. Ты настоящий друг.

— Скажи, Валя, только откровенно, что ты думаешь о ночном пожаре?

— Версия напрашивается сама по себе… Собралась компания. Крепко выпили, некоторые отключились… Кто-то захотел покурить или что-то в этом роде… И так далее. Может быть, в деталях что-то путаю, но пожарные склоняются именно к такой мысли.

— Пожарные? — Кучин усмехнулся. — Так ведь это… Как бы тебе сказать понятнее… Труп в наличии.

— Да, я знаю. А как остальные?

— Держатся пока… Но состояние тяжелое.

— Понимаю, ожоги…

— При чем здесь ожоги? — спросил Кучин с таким наивным удивлением, что у Демина екнуло сердце. Он почувствовал, что у того за пазухой лежит полновесный булыжник.

— Ладно, — сказал Демин. — Я приготовился. Бей.

— Я не бью, Валя, я протягиваю тебе руку помощи. Ухватился? Смерть наступила от сильного удара по голове твердым тупым предметом. Удар чуть выше лба. Поскольку ночью было много копоти, дыма, потом еще пожарники все залили… Не разглядел я, да и ты тоже… А на свету все стало на свои места. Не зря говорится — утро вечера мудренее.

— Так… — протянул Демин, усаживаясь поплотнее. — Что еще?

— Был этот гражданин слегка пьян. Слышишь? Слегка. То количество бутылок, которое выгребли пожарные… Я подозреваю, что они скапливались с Нового года. Остальные, конечно, пострадали от огня, но у них тоже в лобной части просматриваются хорошие удары все тем же твердым предметом. Если бы ты позволил мне сделать предположение…

— Позволяю!

— Это был молоток. Слесарный молоток с квадратным сечением. Если будешь на месте происшествия, поищи в пепле. Ручка скорее всего сгорела вместе с отпечатками пальцев, ты их не найдешь, а вот молоток может пригодиться. Taкие дела, Валя. Сейчас я сяду за долгое описание всех моих находок и догадок, но тебе вот позвонил на случай, если что пригодится.

— Спасибо! — Демин положил трубку и тут же снова поднял ее, набрал номер пожарного управления. — Что у вас, ребята?

— Единственное, что можно утверждать с полной уверенностью, пожар начался в комнате, где были люди. Виной тому не электропроводка, нет оснований предполагать, что вспыхнул бензин, керосин, поскольку никакой посуды для этого в комнате не было. Много, правда, бумажного пепла.

«А теперь, дорогие товарищи, давайте пораскинем умишком, — проговорим Демин, откидываясь на спинку стула. — У нас в наличии четверо пострадавших. Один погиб. Трое в тяжелом состоянии. Все началось с обильного застолья. Выдвинем предположение — перепились, передрались, одного даже насмерть зашибли. Может такое быть? Может. Правда, возникает сомнение — пострадали все четверо, причем одинаково — удар по голове. Обычно в драке кто-то побеждает, кто-то оказывается сильнее…»

Демин поднял трубку, набрал номер Кучина.

— Внимательно тебя слушаю, Валя.

— В доме нашли четверых, все четверо пострадали. Вопрос: могли ли они сами нанести друг другу…

— Исключено. Одинаковый характер ранений режет, Валя, твою версию на корню. Кроме того, погибший — самый сильный. Ему больше всего и досталось. Человек, получивший такой удар, сам уже не сможет сделать что-то подобное. Он выбывает из игры. Следовательно, должен быть некто, оставшийся целым. Такова моя скромная догадка.

«Так, продолжим наши размышления, — проговорил Демин, положив трубку. — Через десять минут идти к Рожнову, а дело усложняется. Дом… Две половины, на два хозяина. Один выход заперт изнутри, другой — снаружи. Веселье происходило в той половине, которая заперта снаружи. Следовательно, при возникновении пожара все могли выйти через вторую половину дома. Что же им помешало? Плохое самочувствие? Или был человек, который по каким-то причинам решил от всех одним махом избавиться? Что может толкнуть человека на подобное? Ненависть? Или опасность? Он поджигает дом и уходит. Но это имеет смысл, если люди погибнут. А они не погибли. Живы. Кроме одного. Значит, преступник обречен? Если они выживут и заговорят…»

Демин позвонил в больницу.

— Главврача, пожалуйста. Я подожду, — сказал он нетерпеливо, поняв, что кто-то решает, как ему быть, не обидится ли главврач, если его к телефону позвать. — Николай Иванович? Здравствуйте, Демин беспокоит. Помните такого? Спасибо, жив-здоров… Трудимся в меру сил и умения. Николай Иванович, к вам этой ночью доставили трех пострадавших на пожаре…

— Да, есть такие.

— Их состояние?

— Крайне тяжелое.

— Общаться с ними нельзя?

— Можно, но, боюсь, они этого даже не заметят. Все без сознания.

— Надежды есть?

— Надежды есть, но не больше. Никакой уверенности.

— Кто-нибудь приходил, пытался встретиться или хотя бы узнать их состояние, вообще — интересовались?

— Были звонки.

— Кто звонил?

— Ну, Валентин Сергеевич, вы слишком многого от меня хотите.

— Николай Иванович, настоятельная просьба — никого к ним не пускать.

— Не понимаю? — уверенный бас главврача выразил недоумение, в котором Демин явственно различил нотку обиды, дескать, вмешиваются, дескать, не доверяют.

— Видите ли, Николай Иванович, есть основания полагать, что найдется человек, который захочет встретиться с ними во что бы то ни стало. Ему очень не понравилось, что они остались живы.

— Вон оно что… Был сегодня утром звонок… Как мне показалось, звонил молодой человек.

— Он спросил о ком-то? Назвал чье-то имя?

— Одну минутку, Валентин Сергеевич… Дайте подумать. Трубку подняла сестра, подошел я… Он представился родственником доставленных ночью людей и потому волнуется… Я посоветовал ему позвонить через несколько дней. Он поблагодарил… Вот и все.

— Дело в том, что пострадавшие еще не установлены, не опознаны… Я только предполагаю, что среди них может оказаться хозяин, квартиранты…

— Понимаю. Мы поместим их в одну палату. Хотя среди них женщина, но в таком состоянии, что вряд ли без посторонней помощи они смогут разобраться, кто из них какого пола.

— Какой этаж? — спросил Демин.

— Третий. Это имеет значение?

— Можно проникнуть в палату через окно?

— Совершенно голая стена.

— Ну, хорошо. Извините. Только просьба — неплохо бы дверь палаты держать под присмотром.

— Рядом столик дежурной. Это вас устраивает?