Виктор Пронин - Ошибка в объекте

— Нет, — он безнадежно покачал головой. — Не получится.

— Почему?! Ну почему, Коля?

— Не знаю… Не получится, и все.

— Получится. Хочешь, я возьму все хлопоты на себя? Хочешь?

— Нет, — он улыбнулся, помолчал. — А ты помнишь, как я к тебе в самоволку бегал? Кошмар, — проговорил он мечтательно… — Ночью, после отбоя, удрать из казармы… На это мог решиться только законченный преступник, — он вдруг осекся, посерьезнел. — Послушай, Надя, а давай уедем на Север куда-нибудь? А? На Камчатку, Чукотку, Сахалин… А? Вот здорово было бы!

— За удачей? — грустно спросила Надя.

— Да ну ее к черту, удачу! Уедем, и все! А? Хоть завтра, а?

— А здесь тебе не нравится?

— Не нравится. Завод, пыль, гарь…

— А там — мороз, снег, долгая зима… Оставайся, Коля! Завод большой, электрики нужны, ты же хороший электрик! В этой комнате и будем жить… Девочек переселят. А там и квартиру дадут… Как я по сыну соскучилась — сил нет! И он с нами будет жить, а? Вечером гулять вместе будем, здесь речка недалеко, летом можно купаться…

— А на Север не поедешь? — спросил Николай. — Поедем на Север, а, Надь? Или на Дальний Восток… Будем на лыжах кататься, крабов ловить, за грибами ходить! Я с одним парнем познакомился, он оттуда приехал, говорил, что в ведро больше трех белых не помещается… А ягод сколько! На Сахалине к осени города пустеют — все уходят в лес за ягодами, представляешь? А еще можно поехать на Кольский полуостров… Какая там природа, особенно на юге… Озера, скалы, лес… Один рассказывал — чистота в лесу, как в парке, — Николай говорил все медленнее, тише, говорил, чтобы только не молчать… — А еще один парень часа три в поезде про Алтай… Вот, говорит, край сказочный! Леса, сопки! А охота! Зверей там больше, чем в зоопарке! Представляешь?

— Коля, что случилось? — спросила Надя. — Ты можешь сказать?

— А что случилось? Ничего! — Он попытался игриво передернуть плечами, но не получилось. — Я просто предлагаю тебе на выбор, куда можно поехать…

— Значит, куда угодно, только туда, где нас нет… Да? Удачу ищешь?

— Что ты, Надя! — неожиданно искренне проговорил он. — Теперь я бегу от нее… Теперь за мной такая удача гонится… Не только на Сахалин, на Командорские острова уплывешь.

— Зачем ты приехал? — спросила Надя опустошенно. — Зачем ты приехал, Коля?

— Не знаю. Не мог не приехать… Не мог, понимаешь? Не мог. И без тебя не могу.

— Оставайся.

— Поехали на Север, Надя? Поехали! Ну хочешь, на колени встану, — он бухнулся на коврик, но опять не смог сдержать дурашливого тона.

— Передавай привет Костомахе, — руки ее невольно гладили, перебирали его волосы. — Скажи, я его помню…

— Спасибо, — отвечал Николай, не поднимая головы. — Обязательно передам.

— И Бреку кланяйся.

— Поклонюсь. Ему будет приятно.

— Скажи, что я всегда восхищалась его способностью, будучи полным ничтожеством, изображать себя невесть кем.

— Передам… А я пацана нашего видел два дня назад…

— Где? — Она попыталась заглянуть ему в глаза. — В деревне? Ну как он? Вырос, правда?

— Затюканный какой-то…

— Тебе показалось. Он отвык от тебя. А вообще веселый… В тебя. Как он? Вы поговорили?

— Так, — Николай покрутил в воздухе растопыренной ладонью. — По соседям шатается… У тех праздник, у тех кабана зарезали… Растет парнишка, — он поднялся, отряхнул джинсы, сел за стол.

— Чего же ты меня домой не зовешь, во Львов?

— А поехала бы?

— Нет. Незачем это. Все начнется сначала.

— Мне пора уходить? — спросил Николай, заметив, что Надя взглянула на часы.

— Сиди, — она передернула плечами. — Девочки скоро со смены вернутся.

— Тогда пора. Проводишь?

На улице уже стемнело, моросил дождь. Надя отчужденно взяла Николая под руку, и они медленно пошли в сторону светящегося проспекта.

— Может, в ресторан сходим? — предложил Николай.

— Зачем?

— А так… Поужинаем, посидим… Все-таки свет, музыка, люди… Общение.

— Какое там общение! Пьют, судачат и при этом делают вид, что счастливы, довольны собой, жизнью!.. Нет, не хочу! Где-то в темноте звучали голоса, приглушенные туманом и дождем, слышался смех, из открытой форточки неслась музыка… Они остановились, повернулись друг к другу. Понимали — прощание. Тот день, когда Надя, подхватив сына, убежала на вокзал, уехала, тот день не был последним, потому что ничего не было сказано, а теперь все ясно, теперь — прощание.

Подняв голову, Надя вдруг заметила, что Николай напряженно всматривается куда-то в темноту.

— Что там? — спросила она.

— Кто-то стоит… Видишь? У ствола… Слева от скамейки, видишь?

— Ну и пусть стоит, — она даже не посмотрела в ту сторону. — Пошли обратно… Проводишь меня до общежития.

— Пошли, — охотно согласился он и, обернувшись несколько раз, с облегчением повел ее в противоположную сторону.

— Какой-то ты не такой, — озадаченно проговорила Надя. — Что-то с тобой случилось… Не пойму вот только, что именно…

— А какой я? — спросил он настороженно.

— Даже не знаю, как сказать… Будто сдался.

— Ну, до этого еще далеко! — произнес он преувеличенно бодро, и она убедилась, что права. — Пока, — сказал он и, подмигнув, решительно направился в сторону проспекта. А едва дойдя до угла, вдруг повернул назад, подбежал к ней и умоляюще, будто просил о спасении, прошептал: — Поехали на Сахалин! Надя! Поехали!

— Завтра поговорим, — ответила она. — Хорошо? Ведь ты не забудешь до утра, куда собирался ехать?

Он обнял Надю, прижал к груди и замер на какое-то время. Потом вдруг резко отстранил ее, оторвал от себя и быстро пошел прочь. Зайдя за деревья, оглянулся — Надя стояла все там же, где они расстались. Вот она медленно пошла в сторону общежития, села на скамейку. Николай стоял в кустах и долго-долго смотрел, пока Надю кто-то не окликнул. Она неохотно поднялась и пошла к подъезду.

Идти ему было недалеко, он даже не стал дожидаться автобуса. Пересек опустевший проспект, свернул в маленькую улочку и через десять минут был у дома Сухова. Николай умышленно громыхнул калиткой, чтобы залаяла собака. Расчет оказался правильным — в свете открытой двери показался Сухов.

— Здравствуй, Женя! — Николай вышел из темноты.

— Ты?! Откуда?! — задохнулся Сухов.

— Ваши дома?

— Отец спит, жена поехала в деревню, завтра будет…

— Я переночую, — Николай вошел и закрыл за собой дверь. — Ты не против?

— Что ты… Конечно… Я сейчас, — засуетился Сухов, мучительно стараясь сообразить, как ему быть, что делать, как вести себя с Николаем, зачем тот пришел, рассказать ли ему о своей явке, о следствии…

— Ну что там, все спокойно? — спросил Николай.

— Да, вроде…

— Ну и лады. А ты, дурочка, боялась, — он засмеялся. — Спать хочу — спасу нет. Валюсь с ног.