Мария Жукова-Гладкова - Три принца и дочь олигарха

— Это совсем другой вопрос. Лотар, Максим и Жан могут спать с кем пожелают, и в это я никогда не вмешивался и вмешиваться не собираюсь. Но женитьба наследника престола — это вопрос государственной важности. Женитьба других сыновей — тоже важный вопрос, и я собираюсь принимать самое деятельное участие в выборе всех невесток. О том, чтобы Лотар самостоятельно выбрал себе жену, не может быть и речи.

— Вы не будете учитывать желание сына?

— Буду. Но к невесте наследника престола предъявляется ряд требований. Если найдутся несколько девушек, их удовлетворяющих, пусть выбирает. Но и тут я буду участвовать в выборе. Сам выслушаю всех советников. Нужно учитывать, что потенциально нашему королевству может дать связь с той или иной семьей.

Я обдумала услышанное и поняла, почему Лотар сбежал из королевства и захотел поддельные документы.

— Никто во дворце не видел, с кем и когда вернулся Жан? — спросила я.

Мужчины покачали головами.

— И уходящую женщину?

— У нас тут не бывает белых ночей, как в вашем родном городе, госпожа Большакова, — заметил начальник полиции. — Также вокруг дворца нет ночной иллюминации или даже подсветки, как у ваших памятников. Электричество у нас дорогое, королевская семья — не олигархи, и экономия у них в крови. В роду было много немцев и не было русских.

«Это ты меня уколоть хочешь? Ха, ты еще не знаешь, сколько русской крови в наследниках».

Но одного наследника больше нет… Как раз с русской кровью… Сына моего отца…

— А собаки? — спросила я вместо того, чтобы поставить начальника полиции на место.

— Мы их закрываем на ночь, — ответил король. — То есть больших собак закрываем. Йорк королевы спит в ее спальне.

— То есть теоретически во дворец может прийти кто угодно и когда угодно и делать тут, что пожелает?

— Нет, госпожа Большакова, вы утрируете. Во-первых, в Лотиании нет преступности, — гордо объявил начальник полиции.

Я удивленно приподняла брови.

— Может, я не совсем точно выразился, — тут же исправился полицейский. — Преступления у нас в королевстве совершают иностранцы. Может, вам странно это слышать, госпожа Большакова, но местные жители не замечены ни в кражах, ни тем более в убийствах. Местные жители довольны жизнью. Наверное, это единственный способ борьбы с преступностью. Здесь у всех высокий доход и высокий уровень жизни, обеспеченная старость. Более того, все знают, что в случае совершения преступления подданным Лотиании он тут же прекращает быть таковым и лишается всех льгот, которые дает подданство.

Далее начальник полиции пояснил, что местная полиция фактически занимается иностранцами. Полицейские в королевстве говорят на десяти языках, в последние годы на службу поступили несколько русских, а самое последнее пополнение — два китайца. Их задача — пояснять своим согражданам правила поведения в Лотиании. Здесь не принято плеваться и сморкаться на землю там, где захочется, как они делают на своих китайских улицах и даже в метро, местное население и европейские гости не чавкают и не рыгают в ресторанах. Лотиания — не Китай. Хотя китайцы, приезжающие в Европу, обычно уже знают, как себя следует вести вне дома, и не плюются.

Мелкие воришки в Лотианию приезжают, но количество карманников минимально. Помогли соответствующие просветительские акции. Лишение свободы на десять лет — весьма веский аргумент. В Лотиании заключенные отрабатывают свой хлеб, то есть в тюрьме они только ночуют, а все остальное время выполняют самые грязные работы, причем в кандалах. Мигрантов в Лотиании нет, свои граждане на такие работы не идут. То есть в данном случае действуют законы, придуманные еще основателем королевства. Европейские правозащитники немного потявкали, но под давлением своих граждан как-то быстро успокоились. Например, гражданам Италии такие меры борьбы с воровством пришлись очень по вкусу, как, впрочем, и туристам. Туристы могут быть спокойны!

А полиции Лотиании приходится заниматься в основном драками, которые устраивают представители других стран, пьяными дебошами и выдворением нищих, которые иногда появляются на улицах города-государства и досаждают прохожим. В общем, идиллия. Тихая гавань для ушедших из родных стран капиталов. Здесь сосредоточены оффшорные компании, зарегистрированные русскими, арабами, китайцами, индусами и даже монголами, практикующие новые технологии выплаты взяток — из оффшора в оффшор. Лепота!

И в этой идиллической стране в собственной спальне убивают принца.

— У вас вход для персонала вообще не запирается? — вернулась я к нашим баранам.

— На ночь все двери запираются, — сказал король. — Ворота тоже. Но понимаете, Лариса… Каждый принц знает, как можно попасть на территорию и в сам дворец. В нашем заборе есть доски, которые…

— Вы серьезно?! — Я не могла поверить в услышанное.

— Я сам в свое время так приводил девушек, — признался король.

— А если террористы?

— Зачем террористам Лотиания? — не меньше меня удивился король. — То есть зачем им здесь устраивать взрывы? Я не исключаю, что те, кто является террористами в других странах, у нас живут как мирные законопослушные граждане. И наша политика должна служить примером другим! Предположим, пролезет какой-нибудь бен Ладен в мой дворец. И что? Все картины на сигнализации. И то крыло, где проходят официальные мероприятия, в другие дни закрыто. Старинный фарфор тоже в том крыле. Драгоценности королевы — в банке. Наличных денег почти нет, по крайней мере пачек, как у ваших губернаторов, точно нет. У меня одни часы, у принцев — по одной паре. У нас здесь не поживиться. Взрывать тоже бессмысленно. Чего этим можно добиться? Никакие террористы никогда не предъявляли нам никаких требований. Понимаете, королевская семья не богата. Королевство богато вкладами миллионеров и миллиардеров со всего мира. Я же не просто так хочу организовать свадьбу сына! Я, как глава семьи, думаю о содержании своей семьи. И об этом должен уже думать наследник престола. Эта свадьба даст нам возможность хорошо заработать.

— И вы собираетесь женить Лотара, несмотря на убийство Жана?

Король поморщился.

— Нет, свадьбу придется отложить. Я должен проконсультироваться с юристами по поводу продолжительности траура. Жан — не король и не наследник престола.

«Это твой сын!» — хотелось крикнуть мне. То есть я, конечно, знала, что это сын моего отца, но Лотар-то считал Жана своим сыном. То-то королева ему всю жизнь изменяет.

— А убийство Жана не могло быть совершено с этой целью? — спросила я.

И король, и начальник полиции посмотрели на меня, раскрыв рты. Первым очнулся начальник полиции:

— Вы имеете в виду, чтобы отложить свадьбу? Или отменить?