Мария Жукова-Гладкова - Три принца и дочь олигарха

— А что он сказал про обыск у него в покоях?

— Он сказал, что не знает, что искали. Но мне кажется, что знает. Хотя Жан никак не был связан с работой Лотара! Он не интересовался археологией! Он понятия не имел о том, что тот копает или раскопал. Ты на выходных на дачу поедешь? Поговори с Лотаром, пока он не отбыл в Новгород. Может, тебе удастся из него что-то вытянуть.

— Кстати, как он собирается добираться до Новгорода?

— Петька отвезет.

Я уже упоминала, что Петром зовут одного из моих старших братьев — от первого брака отца с одноклассницей. Старший сын тети Иры, Василий, работает в структурах отца, а младший, Петр, стал летчиком. Правда, работает не на отца, а в одной из известных авиакомпаний.

— На чем Петька его повезет?

— На маленьком самолете. У Петьки лицензия есть.

— А у тебя есть и маленький самолет?

Я этого не знала. Или папа им недавно прибарахлился?

— У меня много чего есть. У Петьки отпуск. И я ему доверяю. Попросил — он сказал, что отвезет. И еще мамочку твою.

— В Великий Новгород?! Что она там забыла? Она же все по Европам.

— На какое-то место силы едет, энергией подзаряжаться. Или омолаживаться. Скорее — и то и другое. Там же было много языческих святилищ.

— Она теперь что, в язычество подалась? — поразилась я, хотя, наверное, удивляться не следовало. От мамочки можно было ожидать чего угодно, как и от сестрицы Наташеньки.

— Я не знаю, кому она теперь молится. Но когда я ее в последний раз видел, она выглядела здорово помолодевшей. Я ее даже не узнал в первый момент.

Как и я. Насколько мне было известно, мамочка помолодела после очередной пластической операции, которую делал современный хирург, но никак не благодаря древним языческим богам. И я еще раз поразилась тому, что творится в ее голове. Это ж насколько человеку нечего делать!

Папа добавил, что когда его телохранитель и помощник Коля заезжал к мамочке в квартиру зимой (но папа не уточнял зачем), то первым делом в гостиной увидел картину с изображением какой-то страшнющей бабы. То есть она была поставлена таким образом, чтобы у входящего на нее сразу же падал взгляд. Когда Коля спросил, кто это, мамочка пояснила, что это языческая богиня зимы и смерти (Коля имя не запомнил), и теперь мамочка, в зависимости от сезона, на, так сказать, первый план выставляет портреты языческих богов. Поскольку день весеннего равноденствия уже миновал, сейчас у нее, вероятно, выставлена какая-то другая баба или мужик. Папа не знал.

Я спросила, куда делась Богоматерь? У мамочки была икона семнадцатого века в серебряном окладе. Осталась от какого-то из мужей. Когда у мамочки был Коля, икона висела в спальне.

Мы распрощались с отцом, он обещал позвонить после возвращения из Лотиании, куда собирался на этот раз лететь на собственном «Боинге». Он не планировал там долго задерживаться — своим бизнесом требовалось заниматься. Но нельзя было исключать, что ему придется опять как-то консультировать короля.

Киприан оказался великолепным проповедником (риторика и адвокатская практика явно в этом помогли) и быстро стал популярен. По требованию паствы он был рукоположен и стал епископом Карфагена всего через два года после принятия христианства. Это было нарушением тогдашних норм. На этот пост претендовал еще один пресвитер, старший по возрасту и более заслуженный. Но христиане в Карфагене были единодушны — они хотели, чтобы епископом стал Киприан, который таким образом нажил себе врага.

Вскоре после избрания Киприана епископ Карфагена начал гонения на христиан.

В период Дециевых гонений Киприан вовремя уехал из Карфагена, руководил паствой и общался с другими представителями Церкви с помощью переписки. Тем временем папа римский Фабиан умер мученической смертью, и, в частности, поэтому Киприана обвинили в трусости или просто недостаточно героическом поведении.

Отвергая обвинения в трусости, Киприан активно включился в полемику о том, что делать с отступниками, которые отказались от веры только на словах, а не на деле. В те времена отступничество считалось смертным грехом. Поэтому, по мнению многих представителей Церкви, возвращение их в лоно Церкви было невозможно. Киприан же заявил о необходимости принимать «падших» обратно. Господь милостив и прощает заблудшие души. Киприан также смог настоять на включении в полномочия Церкви и отпущения смертных грехов.

Но разразилась новая полемика — о форме повторного принятия в лоно Церкви. Высказывалась точка зрения, что это могут делать только так называемые исповедники, то есть люди, которые открыто исповедовали свою веру, подвергались гонениям, но по какой-то причине остались живы. Они выражали готовность умереть за веру мученической смертью, но то ли гонения закончились, то ли еще какой-то независящий от них фактор сыграл роль в том, что они не умерли.

Киприан относился к другой категории христиан, не отступивших от веры, — тех, которые вовремя сбежали и которых не поймали римские власти. Исповедники считали, что только они должны судить падших и принимать их назад в лоно Церкви. Киприан считал, что это должны делать епископы.

Еще серьезнее был вопрос о том, можно ли вернуть на прежние посты испанских епископов, которые во время гонений приносили жертвы языческим богам. Простые христиане — одно дело, но священнослужители! Спор по этим вопросам становился все более ожесточенным и стал грозить Церкви расколом.

Вице-премьер Максим Вячеславович Суворин опять сидел в кресле напротив президента. Суворин понимал, что его сделали специализирующимся по Лотиании шпионом или агентом, или осведомителем, или просто доносчиком, которому прощаются небольшие грешки.

— Что там происходит? — спросил президент.

— Не понимаю.

— Расскажите все с самого начала. Что было на дне рождения у Безденежных?

— Ничего особенного, — пожал плечами вице-премьер. — Пили, развратничали. Кто-то решал деловые вопросы.

— Вы лично что делали?

— Пил немного, не развратничал вообще, с нужными людьми общался. Если говорить про принцев, то были Жан и мой Максим. Максим упился до невменяемого состояния. Боюсь, что он в дедушку пошел… В моего отца. Но главное — жив. А Жан… Я не знаю, за что его можно было убить.

— Как вы узнали про его смерть?

— Король-рогоносец позвонил Патриции в истерике. Мы в постели лежали.

— Королева может не ночевать во дворце?

— Может. И регулярно не ночует. Главное — соблюсти внешние приличия, а она их строго соблюдает. Вначале Патриция подумала, что он пьян или вообще спятил. То есть он был в истерике и заорал: «Жан мертв, Максим пьян, Лотар пропал, и с Большаковым нет связи».