Мария Жукова-Гладкова - Три принца и дочь олигарха

И у этого человека, который строил Сибирскую железную дорогу, который столько сделал в войну и для семьи, и не для семьи, который, можно сказать, сам вытянул себя за уши из бедной крестьянской семьи, дом всегда был «косой». Мой прадед, один из девяти детей, уехавший в свое время в Ленинград, погиб на фронте, прабабка подняла бабку, та замуж не вышла, родила моего отца. Но и прабабка, и бабка могли в доме выполнить всю мужскую работу. Мужиков было мало, на всех не хватало, а многие из оставшихся продолжали борьбу с мировым злом, женщинам нужно было рассчитывать на себя и поднимать детей. И бабка одна вырастила моего отца, потом меня. И научила очень многому. Таких женщин в России немало.

Моя бабушка считает, что мой отец очень похож на главу нашего рода. Кто мог подумать, что папа станет олигархом из списка Forbes ? Но ведь тоже вытянул себя за волосы. У него не было никаких преимуществ перед многими другими «братками-спортсменами», но ведь смог с «чудами-юдами» сразиться и победить. А на дом времени никогда не хватало.

— Спасибо за объяснения, Лариса, — поблагодарил Лотар. — Я многое понял про ваш национальный характер. Про ваших женщин и мужчин.

Конечно, с Лотаром общаться было приятно, но пора и честь знать. Я посмотрела на часы. Времени на сон оставалось совсем мало.

— Лариса, можно я останусь? — спросил Лотар.

Я в первый момент не поняла, о чем он говорит. Мысли были совсем о другом. Я хлопнула глазами, но спросить ничего не успела — наследный принц оказался человеком действия. Доводилось мне слышать (в частности, от сестрицы Наташеньки), что английские господа благородных кровей не отличаются живостью и умениями в постели. Про европейского принца другой национальности такого сказать было нельзя! Возможно, он вобрал в себя все лучшее из всех кровей, которые в нем смешались. Про сон и усталость я на какое-то время совершенно забыла. А потом отключилась — будто кто-то выключателем щелкнул. Правильно я считала себя «неразбуженной» женщиной! Нашелся человек и «разбудил».

На Карфагенском соборе 253 года было принято решение относиться к падшим еще мягче. Императора Деция сменил Валериан, который тоже «прославился» кровавыми гонениями на христиан. Валериан запретил совершение каких-либо культовых обрядов, кроме официальных. А официальные были языческими, и власти требовали ото всех, включая высшее христианское духовенство, принесения жертв языческим богам. Ослабление наступило только при императоре Галлиене в 260 году, он отменил указы своего предшественника. Но Киприана Карфагенского к тому времени уже не было в живых. Для христиан наступил период относительно спокойной жизни до восшествия на трон императора Диоклетиана.

А падшим стало проще вернуться в лоно Церкви. Требовалось только искреннее и горячее покаяние. Все установленные ранее сроки покаяния были отменены, и об этом решении говорится в послании собора.

Проснулась я от того, что где-то рядом надрывался мой мобильный. Рядом заворочалось тело. Я все вспомнила. Мобильный продолжал требовать внимания, я бросила взгляд на часы, которые так и оставались на руке, и пришла в ужас. Я давно должна была быть на ногах! И в машине!

Звонил разъяренный отец. Микрофон у меня хороший, так что Лотар смог поучиться русскому мату, выдаваемому моим папой с истинными чувствами русского человека и с нашим размахом, недоступным европейскому принцу. Папины эмоции летели из Лотиании в Россию и становились все сильнее и сильнее. Я должна была его разбудить и сообщить о случившемся. А уж если я сказала, что позвоню сама с утра, то позвонить. А то он узнал о смерти Петра из новостей, а потом детали от начальника службы безопасности. Наконец папа выпустил пар и стал разговаривать своим обычным тоном и совсем без мата, то есть строго по делу и без лишних слов, даже вводных. Бедный наследный принц, лежавший рядом со мной, обалдел от такого резкого перехода.

Я четко и кратко рассказала про события вчерашнего дня, конечно, не упомянув его окончание. Моя личная жизнь — это моя личная жизнь.

— Я сегодня вечером прилечу, — объявил отец. — В этом домике для хомячка кое-какие дела закончу, и домой. Ты знаешь, где твоя мамаша?

— Где-то неподалеку от меня то ли подзаряжается энергией, то ли омолаживается или скорее все вместе. Она же на том самолете…

— Да знаю я, что она с Петькой летела! — рявкнул папа, потом опять заговорил спокойно: — Мамашу найди, сажай в свою машину и вези ко мне. На дачу дяди Юры.

— Ты уверен, что я справлюсь?

— Ты — справишься.

— Лучше бы ты кого-то из охраны послал.

— А вот охрана не справится, — хохотнул папа. — Скажешь ей, что я велел прибыть, или все ее омоложение быстренько превращу в жалкие остатки перекроенной морды. Напомни ей, как я ей морду чистил за все то, что она устроила, пока меня не было. Потом, правда, оплачивал восстановление. А теперь не буду. И тогда она молодая была, быстренько восстановилась, а теперь годы уже не те, да и после стольких реставраций… Или за терроризм сядет. Козел отпущения нужен, то есть коза. Альберт Ефимович придумает мотив. Хотела мне насолить, взорвала мой самолет…

— Пап, неужели ты думаешь, что она бомбу подложила?

— То, что я думаю, в данном случае значения не имеет. Имеет то, что можно припаять твоей мамаше. Ты же знаешь: был бы человек — статья найдется. Ларка, я тебе подсказываю, что мамаше твоей говорить. Ее изолировать надо от органов, пока они до нее еще не добрались. И чтоб про его высочество нигде не ляпнула.

— Так она же не знала, что он…

— Чтоб не ляпнула про еще одного пассажира! Кстати, само высочество еще никуда не вляпалось? Ниоткуда больше не падало?

— Нет. То есть насколько я знаю — нет.

Я посмотрела на того, о ком шла речь. Он лежал тихо, как мышь.

— Ты его видела? — спросил папа.

— Да.

— Знаешь, где он сейчас?

— Знаю.

— Трубку ему дай, — велел папа.

У него что, экстрасенсорные таланты раскрылись? Или кто-то видеоканал связи установил, тайно подсоединенный к моему телефону? Шагу нельзя ступить без папиного зоркого ока?

Его высочество отреагировало первым.

— Доброе утро, Иван Васильевич, — сказал Лотар, пока я раздумывала, послать папу с его догадками или не посылать.

Папа громко расхохотался.

— Пока тут невесты стаями в Лотианию слетаются, ты, ваше высочество, проводишь время с моей дочерью, которая замуж за тебя не собирается? И которая никак не подойдет на должность королевы?

— Это не должность, — мягко поправил принц и тут же добавил: — Ваша дочь — восхитительная женщина, и мне приятно и интересно общаться с ней именно потому, что она не рассматривает меня в качестве потенциального мужа. Но вы же хотели мне сказать что-то другое?