Анна Данилова - Любовь насмерть

— Да понятно все, Марк. И что?

— Меня попросили уйти.

— Оба?

— Да. Сказали, что не хотят меня видеть. Что у меня нет сердца и все такое. Майя очень настаивала на разводе, и мы развелись. Пытались что-то там делить, но потом я получил хороший заказ, и в перспективе был еще один сериал… Словом, я оставил им почти все, продал двухкомнатную квартиру на Осеннем бульваре, доставшуюся мне от родителей, купил дом в лесу, открыл бар. Вот и вся история.

— А Майя?

— Насколько мне известно, она живет с мужчиной, каким-то бизнесменом, а квартиру оставила Грише. Остальные две квартиры они сдают, так что у них проблем с деньгами быть не должно. К тому же она работает, она же дизайнер, и востребованный. Правда, когда Грише захотелось купить машину, Майя приезжала ко мне, просила денег. Я не сразу дал, мне так неприятно стало все это… Она что-то говорила мне о своих чувствах, что я предал ее и все такое… Кажется, я тогда много выпил. Нервничал. Я не ожидал, что вообще увижу ее у себя в баре. Мы поссорились, но наутро я перевел ей деньги. Больше мы с ней не виделись.

— А с Гришей не видитесь?

— Я звоню ему иногда, но он не хочет говорить. Я спрашиваю его, как дела, он отвечает, что все в порядке, и отключает телефон. Вот такие мои семейные дела.

— А я в браке счастлив, — зачем-то сказал Фима. — Не представляю, как бы я жил, если бы не Лена… Но, видимо, ты из другой породы мужчин. Тебе комфортно одному.

— Что ж, тебе можно только позавидовать. У меня, как ты понимаешь, совсем другая история.

— Так, хорошо. Четвертый пункт — ты. Что делать с тобой? Уверен, что стоит тебе вернуться домой, как тебя задержат. А уж когда обнаружат в твоем доме следы Ольги, непременно свяжут с Селивановым и его убийством. Ну и загадку ты мне задал!

Мы решили действовать по плану и, позвонив в клинику, где работал Туманов, и узнав, что он работает до шести, отправились к нему домой. Предварительно Ефим позвонил экспертам и договорился с ними, что они приедут к нему в деревню утром следующего дня, чтобы осмотреть мою машину.

У меня просто голова шла кругом.

В машине Фимы я размышлял о том, следует ли ему рассказать об Ольге Второй, с которой я провел несколько часов в своей квартире. Я понимал, что вся эта история ему вряд ли понравится, но и не рассказать я как бы не мог. Мы должны были быть готовы к тому, что в квартире Туманова нас встретит именно она, и никто не знал, как она может себя повести. От женщин ведь можно ожидать всего, чего угодно.

— Что? — Машина резко пошла вправо и остановилась на обочине. — Ты переспал с ней? Ты что, больной? Зачем тебе это надо было?

— Так получилось… — Я чувствовал себя чуть ли не преступником. Ну, во всяком случае, беспринципным ослом.

— Марк, ты просто неисправим! — Он ударил ребрами ладоней по рулю. — Может, ты и с Ольгой успел переспать? Я имею в виду Шорохову?

— Нет-нет, там ничего не было…

— А ты не врешь? Может, ты испугал ее, и по-этому она от тебя сбежала?

— Говорю же — нет!

— Ладно… — Машина вернулась на шоссе, и мы продолжили наш путь.

— Проблем, что ли, у тебя мало? — ворчал он. — Вокруг тебя кольцо сжимается, тебя в любую минуту могут задержать, а ты устраиваешь тут…

— Ты вот мне скажи, зачем он привел в дом эту женщину? — Я попытался перевести тему разговора. — Она же не любит его!

— Да таких женщин полно. Он врач, неплохо зарабатывает, у него квартира. Что тут непонятного?

Так, разговаривая, мы доехали до дома, в котором проживал доктор Туманов.

— Я туда не пойду, — сказал я. — Боюсь все испортить.

— Знаешь, я тоже не пойду. Вернее, поднимусь и попрошу его спуститься, поговорим с ним в машине. Придумаю, что ему сказать.

— Скажи, что у тебя болит голова, — попробовал я пошутить.

— А ты знаешь, это чистая правда! От тебя у кого угодно разболится голова!

В ожидании Туманова с Фимой меня стало потряхивать. Что-то я разволновался. Я знал, что Фима уболтает доктора и уговорит его спуститься. Но вот что будет потом, я понятия не имел, хотя мы с Фимой обсудили предстоящий разговор. Нашим козырем была Ольга, ее проживание в доме доктора Селиванова.

Они вышли вместе, и я с облегчением вздохнул. Вот, сейчас я наконец узнаю все об Ольге.

— Добрый вечер, — сев рядом с Фимой и обернувшись ко мне, произнес Туманов. Это был крупный широкоплечий мужчина с крепким затылком, на который я, сидящий на заднем сиденье, уставился, как если бы это было его лицо. Конечно, мы могли бы поговорить и на улице, но в машине было все-таки попрохладнее. Я понятия не имел, каким образом Фима заставил его выйти из дома.

Фима повернулся ко мне.

— Расскажи ему про Ольгу, — велел он, и я понял, что ему удалось каким-то образом так, чтобы не слышала новая жена Туманова, произнести имя его первой, настоящей жены. Поэтому он согласился на разговор.

Я сел так, чтобы видеть лица обоих, они же то и дело поворачивались ко мне во время разговора.

Я коротко рассказал ему о визите Ольги. Судя по всему, об убийстве доктора Селиванова он не знал, иначе вместо простой озабоченности на его лице появилось бы выражение тревоги.

Но после моего рассказа, а я не мог не рассказать об убийстве, Туманов побледнел. Развернулся ко мне всем корпусом и теперь смотрел на меня внимательно, нахмурив брови. Он был красив какой-то медвежьей красотой — серые глаза, крупные нос и губы. Лицо чисто выбрито и почти без морщин. Чувствовалось, что передо мной человек умный и очень добрый. Наверное, его любят все его пациенты, подумалось мне тогда. Да я бы и сам доверил ему свой мозг или что там еще, что он ремонтирует своим скальпелем.

— Вы знали, что она живет у него? — спросил его Фима каким-то неестественным фальцетным голосом.

— Да, конечно, знал. Он приезжал ко мне…

Мы с Фимой переглянулись, как заговорщики. Получается, что мы почти попали в точку, предполагая этот вариант.

— Расскажите все, что знаете о том времени, что ваша жена жила с ним… Вернее, у него, — поправив себя, потребовал Костров.

— Все, что она рассказала вам, — Туманов посмотрел на меня, — чистая правда. Она вообще не умеет врать. Она такой человек, если хочет что-то скрыть, то просто отмалчивается. Так было и с ее любовью к этому парню, Герману…

— Фамилия? — влез Фима.

— Чердынцев. Герман Чердынцев.

— Продолжайте.

— Да что тут продолжать… Моя жена влюбилась в совсем молодого парня, оператора, который снимает животных, часто бывает в длительных командировках, а Ольга в его отсутствие просто сходила с ума, ей казалось, что он бросает ее… Раз бросил, другой… Я даже справки о нем наводил, выяснил, что он действительно оператор и все его командировки связаны с его профессией, но она ему почему-то не доверяла.