Юлия Алейникова - Врач без комплексов

Нестыковочка, криво усмехнулась Женя и потянулась к телефону.

Ее разговор с сотрудницей фирмы напоминал игру в «мы поехали на бал», не смеяться, не улыбаться, «да» и «нет» не говорить, белое и черное не называть. После получаса игры в кошки-мышки, суть которой сводилась к «приезжайте к нам, мы на месте познакомимся и все расскажем», Женя сдалась. Надо ехать. Только как и кому? Да и зачем? Узнать о размерах гонорара для суррмамы? Не самая срочная информация. Гораздо важнее выяснить, чьего ребенка вынашивала Лена. То есть надо раздобыть ее дело.

Как это можно сделать? Скачать информацию из компьютера? Да, наверняка она хранится в электронном виде и, скорее всего, имеется в секретарском компьютере.

Когда Женя пришла в фирму, девица сидела и печатала какие-то документы с умным видом. Значит, она там сидит для дела, а не для варки кофе посетителям. К тому же, насколько успела заметить Женя, офис был невелик, да и сайт сообщал о том, что сотрудников в фирме немного, кажется, всего три юриста, с остальными организациями типа клиник и роддомов они сотрудничают на договорной основе. Что, в общем-то, и логично.

Значит, надо обаять секретаршу, и дело в шляпе. А с такой задачей никто лучше Володи не справится. Он хоть и не записной красавец, зато обаятелен, находчив, уверен в себе и предприимчив. Для него это пара пустяков. И Женя набрала Володин номер.

— У меня минута до начала заседания, в двух словах, — раздалось из трубки тихое и твердое указание. Ни тебе «здрасте», ни тебе «как поживаете». Адвокат Скрябин в деле, усмехнулась Женя, ничуть не обидевшись, и быстренько изложила суть проблемы, уложившись в полминуты.

— Не смогу. Полный завал, к тому же послезавтра уезжаю в Мурманск, дня на три, может, на неделю, — скороговоркой ответил Володя, шурша какими-то бумагами.

— В Мурманск? Зачем? — расстроилась отчего-то Женя.

— Один старый клиент попал в историю, надо выручать, — по-прежнему очень тихо и быстро говорил Володя. — Если все пройдет как надо, на Новый год поедем на Мальдивы или в Доминикану, мужик очень крутой, и гонорар такой же. Ты куда больше хочешь? Так, все, суд идет, — не дал ей ответить жених и отключился.

Женя, грустно взглянув на телефон, вздохнула. Всем Володя хорош, только вечно занят. Кого же послать? И она принялась перебирать одного за другим своих коллег. И выходило, что этот молод, тот ленив, этот глуп, у того жена ревнивая, у этого ориентация неподходящая, тот не обаятелен, а этот Женьку ненавидит, а с тем вообще связываться не стоит, а у этого недавно ребенок родился, ему ни до чего. И выходило, что, кроме как к Платону, обратиться ей не к кому. Ужас!

И хотя представить Платона в роли коварного искусителя было сложно, но выхода у нее не оставалось.

— Вон она сидит за столиком, темные волосы, густая челка, — тихим заговорщицким голосом объясняла Женя, показывая на обедающую секретаршу из фирмы «Материнство возможно». Они с Платоном сидели в Жениной машине и вели наблюдение.

— Значит, так. Возьмешь себе что-нибудь, лучше мясо, бифштекс, например, это очень мужественно, и подсядешь к ней за столик. А когда будешь спрашивать: «У вас свободно?», пристально посмотри ей в глаза, представь, что ты Брэд Питт или, скажем, Джек Николсон, — наставляла Платона Женя. — А потом заведи легкий светский разговор. Главное, не забывай многозначительно смотреть ей в глаза, такими короткими взглядами, будто стреляешь на поражение, а лицо при этом должно быть неопределенно загадочным и многозначительным.

— Женечка, я не смогу, — потел рядом от волнения Платон, его огромный клетчатый платок уже намок, потому что Платон безостановочно промакивал им лоб. — Все эти взгляды, эти многозначительности не для меня. Я не справлюсь. Давай артиста какого-нибудь наймем, а? Я заплачу.

— Глупости. Одинокая интеллигентная женщина, симпатичная, да она только рада будет твоему вниманию, — подбадривала его журналистка, распахивая дверцу машины.

— Да о чем мне с ней говорить? — не торопился приступить к делу Платон.

— Господи, да о чем угодно, лишь бы побыстрее! Она сейчас доест и уйдет, — закатила глаза от нетерпения Женя. — Спроси, часто ли она здесь обедает, нравится ли ей кухня, какая погода необычная в этом году, впрочем, нет, про погоду не надо. Лучше сделай комплимент какой-нибудь. Похвали… ну, не знаю, скажи, что у нее глаза необычные, лицо изысканное или еще что-нибудь. Импровизируй, — теряя терпение, посоветовала она и вытолкнула его из машины.

Платон неуклюжей громадиной потоптался возле машины, бросил на Женьку тоскливый взгляд и двинулся к кафе. Журналистка переместилась на пассажирское сиденье и стала ждать, соваться в кафе она не рискнула.

Вот Платон с подносом появился возле столика секретарши, вот она без особого энтузиазма кивнула. Да и что удивляться? Высокий, широкоплечий, немного грузный и какой-то инертный, Платон не сулил интересного знакомства, такие обычно с девушками в кафе не заигрывают. Такие обычно садятся, съедают свой обед, желают приятного аппетита и адьес.

Девица уже доедала горячее, а Платон все еще не решился рта открыть.

«Может, позвонить, напомнить ему о деле? Или пойти сесть у него за спиной и пихать ногой под стулом?» — ерзала на сиденье Женя. Но, к счастью, Платон наконец-то открыл рот и, робко прокашлявшись, спросил что-то у девицы. Та с удивление вскинула глаза, но на вопрос ответила. Сей факт, очевидно, вдохновил Платона, потому как он без излишних проволочек задал следующий вопрос, и разговор кое-как наладился.

Из кафе они выходили вместе, на ступеньках Платон поцеловал ей руку и галантно раскланялся. Девица довольно зарделась, жеманно скривила губки и, кивнув на прощание, потопала, вихляя задницей, в свой офис. Может, и хорошо, что Володя не смог участвовать в операции, сердито поджав губы, подумала Женя. Вон как она на Платона набросилась, еще, не дай бог, отбила бы у нее адвоката Скрябина.

Женя недоброжелательно сверлила взглядом спину удаляющейся секретарши. Девица была высокой, стройной и довольно симпатичной, с густыми, черными, явно крашеными волосами и зазывающей походкой.

— Уф, — плюхнулся рядом с Женей на сиденье Платон. — Вроде справился. Договорились, что я заеду за ней в конце рабочего дня, и мы пойдем вместе поужинаем, — отчитался он о проделанной работе. — А можно мне с ней не ужинать? Она, конечно, очень милая и приятная девушка, но как-то не хотелось бы вселять в нее излишние надежды, — просительно взглянул на журналистку Платон.

— Да ты что? Она же оскорбится в лучших чувствах, а вдруг нам от нее что-нибудь понадобится. Нет. Ты уж поужинай, а во время ужина скажи, что уедешь на несколько дней в командировку. Только скажи это в самом конце, когда прощаться будете, пообещай позвонить и сразу же уходи, — наставляла его Женя.