Марина Серова - Дочь киллера

– Хорошо, мама, я сейчас уйду, а ты ложись, отдохни.

– Без тебя знаю, что мне делать, – отрезала старуха. – Иди, не мешай мне спать.

Через несколько минут на кухню пришла Раиса.

– Извините за эту безобразную сцену, – сказала она, садясь рядом со мной за стол. – У мамы психика не в порядке. Вот она и перевернула все с ног на голову. Хорошо еще, что она согласилась выпить воду, в которую я накапала нейролептик. А вы почему интересуетесь Викторией? – спросила она.

– Я занимаюсь расследованием нападения с покушением на убийство. Виктория подозревается в организации этого преступления, – ответила я.

– Господи! Опять! – простонала женщина.

– Раиса… Простите, как ваше отчество? – спросила я.

– Ильинична, – произнесла она.

– Раиса Ильинична, скажите, а где сейчас может находиться ваша дочь?

– Да кто же ее знает, где она может находиться? Может быть, у себя. Мы ведь уже много лет не видимся. И не общаемся, даже по телефону.

– И как давно Виктория здесь не проживает? – поинтересовалась я.

– Да много лет уже, я точно и не помню. Может быть, это прозвучит и жестоко, но я о Вике ничего не знаю. Да и знать не хочу, если честно. Я совершила ошибку, когда связалась с ее отцом, но я была в него безумно влюблена. Мы с подругой поехали отдыхать в Туапсе и как-то раз пошли в ресторан. Там к нашему столику вскоре подсели два грузина. «Вот то, что нам надо, Райка», – шепнула мне Вера и начала с ними кокетничать. Мне вообще грузины не нравились, я ей так прямо и сказала. Верка прямо вся взвилась: «Ты – дура! Они – нормальные мужики! Тебе что, принцы нужны?» В общем, она пошла с ними танцевать, а я осталась сидеть за столиком. Краем глаза я видела, что недалеко от нас за столиком расположился молодой светловолосый мужчина, он бросал на меня заинтересованные взгляды, но почему-то не подходил. Мне он тоже сразу понравился. Вскоре появилась Верка со своими грузинами и объявила: «Все, Рай, уходим, продолжение банкета будет у Гиви», – и она кивнула на низкорослого и лысоватого мужика с кривыми ногами, кривизну которых не могли скрыть даже мешковатые брюки. Я сказал, что никуда не пойду, вернее, пойду, но только к себе, на съемную квартиру, и первая вышла из ресторана. Верка с кавалерами двинулась за мной. У дверей ресторана я пошла было в сторону, но тут ко мне подскочили эти грузины – Гиви и его друг, Отар, кажется, – и, коверкая русские слова, начали уговаривать поехать с ними, составить компанию. Особенно старался Гиви: «Э-э, зачэм гаварищ нэт? Падруга зовет – идти нэ хочэш? На руках тэбя понэсу, да…» И он сгреб меня в охапку. Мне тогда удалось освободиться от него. Но тут ему на помощь пришел Отар, и они уже вдвоем потащили меня к машине. Я что-то сказала им, когда они меня тащили, вроде того, что если они меня не отпустят, то я начну кричать. Верка на меня цыкнула: «Замолчи, дура, не устраивай скандал». И тут к машине подошел тот парень, который смотрел на меня в ресторане. Он очень спокойно велел им: «Отпустите ее, вам и одной хватит». Те даже и внимания никакого не обратили на его слова. Гиви на секунду выпустил меня, чтобы открыть дверцу машины. Я воспользовалась этим и спряталась за спину этого мужчины. «Садись», – сказал Гиви и повернулся в мою сторону, но мужчина твердо произнес: «Она останется, а вы поедете». Гиви замахнулся на него, но уже секунду спустя лежал на земле и корчился от боли. Я и сама не заметила, как этот парень его опрокинул. Отар начал угрожать, что сейчас его зарежет, но мужчина выхватил откуда-то пистолет и, целясь прямо ему в живот, снова очень спокойно сказал, что пуля нарушит ему весь процесс пищеварения. Отар тогда сразу как-то отрезвел, понял, наверное, что парень не из тех, кто шутит, и что он и в самом деле может остаться с дыркой в животе. Он только процедил сквозь зубы, что они еще с ним встретятся, потом, подхватив лежащего на земле Гиви, затащил его на заднее сиденье. И они вместе с Веркой уехали. А этот парень повернулся ко мне и сказал: «Меня Игорем зовут, а тебя как?» Я ответила. Тогда он спросил: «Тебе в какую сторону идти?» Я показала, и мы пошли вместе. А потом я сообразила, что Верка ведь могла привести грузин в нашу съемную квартиру, и остановилась. Игорь тоже остановился и спросил, что случилось. Я объяснила. «Тогда, – говорит он, – пойдем ко мне, я здесь недалеко квартиру снимаю». Еще сказал, что он сотрудник какой-то там службы безопасности и что сейчас отдыхает после опасного задания. Это он выдал в ответ на мой вопрос, откуда у него пистолет. И… я пошла с ним. Я тогда была готова идти за ним хоть на край света, только чтобы быть рядом. И это наваждение продолжалось две недели.

– А потом? – спросила я.

– А потом все закончилось, – тяжело вздохнув, ответила Раиса. – Как-то вечером, когда мы лежали в постели, кто-то постучал в дверь. Игорь вскочил, выхватил пистолет, подошел к двери и, прижимаясь к стене спиной, спросил, кто там. За дверью ответили, но я не услышала. Игорь сразу помрачнел, крикнул мне, чтобы я оделась, а сам стал открывать дверь. В комнату вошел высокий и крепкий мужчина и, взглянув на меня, хмуро бросил Игорю: «Выйди, поговорить надо, дело есть. И спрячь пушку». Игорь беспрекословно выполнил все его приказания, и они вышли на кухню. Я, сама не знаю почему, подскочила к двери и стала слушать. Этот незнакомец сначала говорил, что Игорь хорошо устроился, отхватив такую красотку, а потом сказал, что его вызывает босс и что через час отправляется его поезд. Куда ему надо было ехать, я не расслышала. Игорь вернулся в комнату, посмотрел на меня, и я все поняла. Он сунул мне на прощание две пачки банкнот, сказал, что приедет ко мне, как только сможет, и что мы поженимся. А потом я узнала, что он был киллером и что его ликвидировали свои же. Так рассеялось мое наваждение, но делать аборт было уже поздно. Да и мама сказала, что вырастим ребенка. Вырастить-то вырастили, но кого! Самую настоящую бандитку!

«Ну что же, – подумала я, – генетику еще никто не отменял. Как там гласит народная мудрость? От осинки не родятся апельсинки».

– А потом я вышла замуж за Максима, Виктории тогда было четыре года. Я побоялась рассказать ему, кто ее отец, и напрасно. Может быть, если бы он знал, чья кровь течет в ее жилах, то никакой свадьбы и не было бы. А может быть, и не побоялся бы взять меня в жены с ребенком с такой наследственностью, кто знает. Но правда все равно выплыла наружу, и мне пришлось ему все открыть.

– А что случилось? – спросила я.

– Да в детстве Виктория была более-менее нормальным ребенком. Но это пока она была маленькая. А потом, как подросла, лет в тринадцать от рук совсем отбилась. Стала грубить, курить, материться, начались скандалы, пьяные оргии в подвалах с сомнительными компаниями, из дома исчезала на несколько дней. Максим и говорил с ней, что такая жизнь до добра не доведет, и убеждал по-всякому, но все было бесполезно. Однажды он не выдержал, толкнул ее в комнату и запер там, чтобы она опять не сорвалась на очередную гулянку. Так потом на него напали на улице ребята из этой компании и жестоко избили. После этого он собрал свои вещи и ушел.