Марина Серова - Дочь киллера

– Хорошо, я напишу, – пообещал Владимир.

Мы с Тамарой Семеновной вышли из коттеджа и сели в мой «Фольксваген». По дороге в больницу я стала «раскладывать по полочкам» то, что я сегодня услышала и увидела в коттедже. Получается, что преступник ждал того момента, когда в доме не будет ни домработницы, ни водителя. Когда Перегудников останется совсем один, чтобы можно было проникнуть в коттедж. Это во-первых. Во-вторых, если предположить, что преступник является жителем поселка, то получается, что он – один из соседей Перегудникова. Ну, может быть, и не ближайший, но сосед. Хотя те, кто проживает в поселке, так или иначе приходятся друг другу соседями. Теперь дальше. Какие отношения с соседями были у Перегудникова? Если следовать характеристике, которую дала своему брату Тамара Семеновна – добрый, отзывчивый, – то отношения должны быть добрососедские. О доброте доктора также говорила и его домработница Зинаида. Да и по словам Канареечникова, доктор – честный и порядочный человек.

Но ведь и у такого идеального человека могли возникнуть какие-никакие трения с соседями. Возможно, что он и не ссорился с ними в открытую. Или же с одними соседями он ладил, а с другими имела место напряженка. Тогда, если предположить, что нападение является делом рук такого соседа, то… Ведь дверь в коттедж открыта профессиональной отмычкой, опять же, надо уметь ею пользоваться. Хотя добыть сейчас отмычки, даже и профессиональные, – это не проблема.

Далее вызывает вопрос ножевое ранение. Оно не роковое, то есть не смертельное. А ведь преступник – высокий, сильный и далеко не пенсионного возраста – запросто мог бы расправиться с Перегудниковым. Почему доктора оставили в живых? Только потому, что преступник взял из сейфа то, что искал? Но ведь он наверняка этого не знал: он же ничего не просматривал, только покидал все в сумку и ушел. Не хотел идти на мокрое дело? Вряд ли он обладал огромным запасом человеколюбия.

Преступник взял ноутбук, мобильник, валюту, возможно, еще какие-то документы. Можно это квалифицировать как ограбление? До известной степени – да, это ограбление. Но ограбление какое-то непонятное. Почему преступник ограничился только ноутбуком, мобильником и документами, которые находились в сейфе? Ведь на самом, можно сказать, виду лежали ценные вещи: ювелирные украшения, столовое серебро, редкая коллекция марок. Ладно, пусть марки не в счет: преступника, если он не является филателистом и ничего в них не понимает, марки могли и не заинтересовать.

С другой стороны, ювелирные украшения не так-то просто сбыть с рук, запросто можно на этом погореть. С деньгами же все очень просто, они, помимо того что не пахнут, еще и примет особых не имеют, если, конечно, немеченые. Кроме того, не исключено, что и в ноутбуке, и в мобильнике находились ПИН-коды банковских счетов. Ведь, надо полагать, те деньги, которые лежали в сейфе, были далеко не последними.

Скорее всего, преступнику прежде всего нужны были все-таки деньги. К тому же он явно не был опытным преступником, потому что оставил доктора в живых, хотя и действовал ножом. Закоренелый урка точно бы знал, куда надо нанести удар, чтобы уж наверняка. Так вот, преступник вынудил Перегудникова сообщить ему код сейфа, затем пырнул его ножом – ведь доктор мог попытаться помешать ему осуществить задуманное, – а потом, опустошив сейф, устроил беспорядок и ушел.

Кстати, а зачем ему потребовалось выбрасывать книги из шкафов, рвать штору, сбивать вазу? Наверное, таким образом он хотел замести следы. В самом деле, когда все вещи находятся на своих местах – это одно, а когда кругом беспорядок, то гораздо труднее отыскать отпечатки пальцев, даже если преступник их и оставил. Он явно весьма не глуп, хотя может и не быть профессионалом. Но то, что действовал он не с бухты-барахты, а как минимум все просчитал и хорошо подготовился, – это факт.

Время для совершения преступления – раннее утро – тоже, как мне представляется, выбрано не случайно. Преступник знал, что домработницы и водителя в коттедже еще нет, стало быть, Перегудников находится дома один. Этот факт является еще одним доводом в пользу версии о том, что преступник живет в поселке. Или… В принципе, им мог быть и не житель поселка, но тот, кто был вхож туда. Например, кто-то из гостей проживающих здесь людей. Этот гость заранее прикрепил скрытую камеру наблюдения – наподобие той, которую установил Владимир Канареечников в коттедже Перегудникова. Сам же преступник спрятался где-нибудь в укромном местечке и поджидал того момента, когда коттедж покинут домработница и водитель и доктор останется совсем один. Да, но каким же образом ему удалось проникнуть на территорию поселка?

Я так и не нашла ответа на этот вопрос. Но мы уже почти подъехали к железнодорожной клинической больнице.

К справочному окну хирургического отделения выстроилась очередь из четырех человек. Но дежурная – толстая женщина неопределенного возраста с вытравленными волосами, забранными в конский хвост, – не обращая внимания на стоявших перед ней людей, самозабвенно говорила по телефону.

– Да ты что? – удивленно восклицала она. – Неужели не знаешь? Ну, как же так? Ты что же, совсем за ним не следишь, что ли? Бросила на произвол судьбы! Ага! Так я тебе и поверила! Не знаешь, какой консистенции у него стул, ну вообще! Ах, у него совсем нет стула? А с аппетитом как? Никак? Тоже нет? То есть он совсем, что ли, у тебя ничего не ест? И даже «Вискас» не ест? И от «Китикета» нос воротит?

Стоявшая перед самым окном женщина лет пятидесяти несколько раз кашлянула, наверное, для того, чтобы таким деликатным способом дать понять дежурной, что той наконец пора вспомнить о своих должностных обязанностях.

Дежурная зверем посмотрела на нее и неприязненно выдала:

– Вы что, не видите, что я занята? Не можете подождать, что ли? Это я не тебе, – сказала она своей собеседнице.

Очередь возмущенно зароптала. Дежурная демонстративно отвернулась и как ни в чем не бывало продолжила болтовню:

– Кому, спрашиваешь? Да вот некоторым тут очень не терпится! Так ты говоришь, что он и сырой фарш не хочет есть? А ты пробовала давать, да? Понимаю. Слушай, а ты попробуй дать тресковое филе. Уже? Ну, это уже вообще… Так что же ты сидишь сложа руки? Как – что? Срочно вези к ветеринару! Ну, ладно, я сейчас не могу говорить. Потом тебе позвоню. Когда народ рассосется. Да. Нет, лучше ты мне. Расскажешь, что ветеринар сказал. Ну, все. Пока. Целую. И тебе тоже. И ты передавай. Ага. Жду.

Закончив прощаться, дежурная положила трубку и повернулась к очереди передом:

– Ну?

Стоявшая перед окном женщина, та, которая кашлем пыталась привлечь к себе внимание дежурной, немного замешкалась. Тогда дежурная издевательским тоном произнесла: