Светлана Алешина - Нарочно не придумаешь

Лариса кивнула, не став спорить с Вадимом Викторовичем на тему, кто больше любит сплетничать — мужчины или женщины. В душе она была абсолютно убеждена, что мужчины склонны посплетничать куда больше, просто сплетни их носят несколько другой характер. Но в чем однозначно она была согласна с Варфоломеевым, так это в том, что в мужском коллективе женщине за подобную связь не стали бы досаждать, как это непременно сделали бы в женском.

— То есть вы лично ничего не можете сказать о характере их отношений? — уточнила Лариса.

— Я свечу не держал, — буркнул Варфоломеев, и было видно, насколько неприятна ему эта тема.

— А что вы можете сказать о некоем Михаиле Бантукове?

— Это наш сотрудник, они дружили с Константином. Только он сейчас в командировке. А вы хотели бы с ним встретиться, Лариса?

— И даже очень, — подтвердила она.

— Вы думаете, что он сможет пролить свет на это дело?

— А вы — нет?

— Не уверен, — пожал плечами Варфоломеев. — Он уехал еще до того, как Константин пропал.

— Это еще ни о чем не говорит, — возразила Лариса. — Константин мог поделиться с ним своими планами или проблемами.

— Да, конечно, — согласился Варфоломеев. — Тогда как только он вернется, я немедленно уведомлю вас об этом.

— Сделайте одолжение, — усмехнулась Лариса.

— Лариса… — Варфоломеев пристально посмотрел ей в глаза. — Мне это кажется или на самом деле от вас исходит какая-то недружелюбность?

— Кажется, — вздохнула Котова. — К тем, кто обращается ко мне за помощью в делах, я всегда отношусь одинаково — просто защищаю их интересы.

Но это неважно. Еще кого-нибудь из друзей Константина вы можете мне назвать?

— Да пожалуй, нет, — подумав, покачал головой Вадим Викторович. — Костик общался со многими, был открытым парнем, но это только внешнее впечатление. Если бы он захотел что-то скрыть, он бы это сделал, причем так, что никто бы и не догадался о его намерениях. Но, знаете… — он задумчиво пошевелил губами, — анализируя ситуацию, я прихожу к выводу, что здесь что-то другое. Костик не собирался исчезать.

— То есть вы считаете, что его убили? — в упор спросила Лариса.

— Не хотелось бы так думать, — осторожно ответил Варфоломеев, — но… — он развел руками.

— И причиной явились те самые деньги?

— Возможно, что и так, — уклончиво проговорил Варфоломеев.

— Послушайте! — не выдержала Лариса. — Вы нанимаете меня для расследования, однако мне приходится вытягивать из вас буквально каждое слово!

Почему, если у вас есть какие-то соображения, вы не можете изложить их мне?!

— Да дело в том, что нет у меня никаких соображений! — воскликнул Варфоломеев. — Так, размышляю просто вслух.

— Тогда давайте размышлять вместе, — постаравшись успокоиться, примирительно сказала Лариса. — Вы считаете, что если Константина убили, то из-за денег, которые он вез? Тогда ответьте мне на вопрос — кто знал об этом? О том, когда он их повезет, что он будет один? Кроме вас, разумеется.

— Об этом знал мой заместитель Олег Корнеев.

Но… — Варфоломеев снисходительно поморщился, — но думать на него просто абсурдно. Уж если для Костика данная сумма не была принципиальной, то уж для Олега!..

— Хорошо, кто еще?

— Да больше никто. Мы не распространяемся об этом.

— А что из себя представляют те, с кем он должен был рассчитаться?

— Да какое это имеет значение? Ну зачем бы им убивать его?

— Послушайте, — тихо свирепея, сказала Лариса. — Если хотите, чтобы я вам помогла, все-таки отвечайте на мои вопросы, хорошо?

Варфоломеев вздохнул, поправил узел галстука.

— Хорошо, если вы настаиваете — фирма «Глобус». Деньги должны были получить два ее учредителя — Алексей Ежов и Геннадий Коржиков.

— И они сказали, что Константин до них не доехал?

— Да, именно так, — кивнул Варфоломеев.

— И что потом?

— Я объяснил им, что произошло недоразумение, и тут же послал другого сотрудника рассчитаться с ними: Олег на всякий случай лично поехал к ним.

Рассчитались, замяли конфликт.

— А как они себя вели поначалу? Не угрожали?

— Нет, нет! Мы нормально поговорили, я обещал все разрулить. Они, конечно, были поначалу, мягко говоря, озадачены, но потом угомонились. Деньги получены — какие проблемы?

Лариса слушала и постукивала пальцами по стакану, потом спросила:

— Вадим, а у Костика были недоброжелатели на работе? Или, может быть, вне работы? Вам об этом ничего не известно?

— Да вроде нет. Во всяком случае я не могу назвать кого-то, кому он мешал бы настолько, чтобы его убивать. Костик вообще был рубаха-парень, со всеми находил общий язык, но ни с кем особенно не сближался. Я же говорю, если бы он захотел что-то скрыть, об этом не узнал бы даже и Мишка.

— Ну что ж, — Лариса поднялась. — Спасибо за информацию и за аванс.

— Да не за что, — развел руками Варфоломеев. — Я вам, в сущности, ничем и не помог… Когда мы теперь увидимся?

— Я позвоню вам, — пообещала Лариса. — После того как навещу Людмилу Острогову.

— Мила вряд ли может что-то знать, — слабо запротестовал Варфоломеев.

— Вадим Викторович, — устало проговорила Котова. — Ну сколько же можно объяснять, что раз уж вы наняли меня, то будьте добры терпеть мое общество и выслушать мое мнение. Мне лучше знать, с кем разговаривать.

Варфоломеев покорно вздохнул.

— Удачи вам, — только и сказал он.

Лариса попрощалась и вышла из «Огонька».

Сев в машину, она быстро доехала до желтовато-серого трехэтажного дома на пересечении Садовой и Мельничной улиц, сразу заметив, что на втором этаже, где, по ее расчетам, должна была находиться квартира Людмилы Остроговой, горел свет.

Лариса поставила «Вольво» на сигнализацию и поднялась по старой деревянной лестнице на второй этаж. Ступеньки стонали под ее ногами, и при каждом шаге она рисковала упасть и сломать что-нибудь, почему-то ощутив в данный момент свои стройные ноги толстыми тумбами, способными заставлять лестничные ступени так жестоко страдать.

Все-таки сумев добраться до второго этажа без потерь, Лариса нажала на зеленую кнопку звонка.

— Иду-у! — послышался в ответ веселый молодой голос, и вскоре дверь отворилась.

На пороге стояла блондинка лет двадцати восьми в ярко-желтом халатике, с озорными кудряшками, собранными в хвост. Отдельные завитушки спадали на лицо, делая его еще более миловидным.

— Вы ко мне? — немного удивленно, но совсем не неприязненно спросила она, щуря большие серые глаза с задорной смешинкой.

— К вам, если вы Людмила, — улыбнулась Лариса.

— Я Людмила, — подтвердила женщина, — вернее, Мила. Меня все зовут именно так, — пояснила она.

Лариса вспомнила характеристику девушки, данную секретаршей Катей, и мысленно улыбнулась, подумав, как могут исказить истину ревность и зависть. Дело в том, что Миду Острогову никак нельзя было назвать толстой коровой. Она, конечно, не была худышкой, но и такими эпитетами ее награждать вряд ли следовало.