Марина Серова - Селфи киллера

Уверенная до этого момента, что автоподстава была спонтанным актом, теперь, после слов Валентины, я переменила мнение.

Раздумывая о происшедшем, я пришла к выводу, что и на сей раз наши враги, несомненно, получили хороший ответный удар. Неплохо было бы взять подобную тактику на вооружение.

Если провокация — излюбленный метод действия уважаемого Николая Юрьевича, ничто не мешает и нам прибегнуть к таким же приемам. Будем бить врага его же оружием.

Не знаю, как было раньше, но с того момента, как я взялась опекать эту семью, кажется, пока еще ни одна диверсия не увенчалась успехом. Эти неудачи, конечно же, не могут не раздражать Свиридова. А последний случай, думаю, окажется особенно запоминающимся. Ведь нам удалось не только выпутаться из расставленных сетей, но и организовать небольшую ответную неприятность.

Еще пара-тройка подобных ответных мер, и можно будет не сомневаться, что враг успешно достигнет стадии белого каления. А это, как известно, чревато непростительными оплошностями.

«Привести его в бешенство и спровоцировать на какую-нибудь резкость — вот чего нужно сейчас добиваться, — думала я, пока закадычные подружки обсуждали последние чрезвычайные происшествия. — Заставить ошибиться, да на этом и подловить. Устроить все так, чтобы были доказательства. Он и так, похоже, одержим желанием мести, а увидев, что фишка не проходит, и попытки, одна за другой, терпят неудачу, совсем взбесится. Вот тогда и нужно будет его ловить».

Мысль была недурна, но имела небольшой недостаток. Не зная планов Свиридова, я не могла предсказать, что предпримет он в следующий момент. Так что в плане ответных мер пока приходилось надеяться лишь на собственную быстроту реакции и способность действовать по обстановке.

Однако было уже понятно, что я и мой верный «фольк» тоже внесены в список потенциальных жертв. Поэтому проявлять бдительность следовало не только по отношению к клиентам.

Как бы в ответ на эту мысль с улицы донесся звук включившейся сигнализации. Не было никаких сомнений, что призывный сигнал снова предназначен именно мне.

Выскочив из салона, я увидела знакомую «Мазду». Рядом с ней, нервно затягиваясь, стояли круглоголовый и оба его напарника. Они, кажется, уже оправились от результатов физического воздействия с моей стороны, но явно еще не пришли в себя после доходчивых внушений со стороны владельцев «Лендровера» и «BMW».

«Тойоты» поблизости не наблюдалось. Это могло говорить о том, что ребята из «Мазды» не входят в ближний круг Свиридова. Скорее всего, они были, так сказать, привлечены со стороны для разового мероприятия.

Теперь, когда мероприятие это провалилось, мои новые друзья оказались в довольно пикантной ситуации. Выходило, что они сами попались на ту же удочку, которую обычно закидывали для других. Ущерб, нанесенный владельцам престижных тачек, наверняка выливался в очень немаленькую денежную сумму. И уж на этот раз он был совершенно реальным.

Понимая, что стребовать компенсацию с «нанимателей» будет проблематично, ребята решили обратиться с этим вопросом ко мне.

— Что, девушка, поговорим? — сплевывая и выбрасывая окурок, говорил, надвигаясь на меня круглоголовый. — Разговор-то у нас с тобой не закончен.

— Правда? А я думала, вам все уже объяснили, — задорно отвечала я, уже зная, что сейчас сделаю.

Еще после случая в больничном парке я поняла, что в этом деле любая, самая безобидная на первый взгляд ситуация чревата самыми непредсказуемыми последствиями. Поэтому всякий раз, выходя из дома, я брала с собой набор «стандартных вооружений», учитывая, что произойти может все что угодно.

Вот и сейчас, несмотря на то, что цель нашей поездки была весьма романтичная и отчасти даже гламурная, я «зарядилась» по полной программе. За поясом ждал своего часа надежно прикрытый спинкой жилета револьвер, на щиколотках притаились хорошо закрепленные острые ножи.

Не желая лишать владельцев «Лендровера» и «BMW» полагающейся им по справедливости компенсации, я не собиралась «до смерти убивать» своих недальновидных друзей. Но поскольку они проявляли уж чересчур настойчивую активность, я решила, что пришла пора проучить их как следует. Думаю, сейчас самое время «разобраться» окончательно и освободить себя от дальнейших посягательств. По крайней мере, хоть с этой стороны.

— Пойдем-ка вот сюда, в переулочек, — между тем говорил круглоголовый.

С помощью своих подручных он теснил меня, выдавливая с открытого места. Но сейчас его угрожающие воздействия как нельзя более соответствовали моим собственным планам. Поэтому, ничуть не смущаясь, я постепенно отступала назад.

— Пойдем, пойдем, — слегка улыбаясь, говорила я.

Отойдя в укромное местечко, круглоголовый придвинулся к мне вплотную и, бешено глядя в глаза, проговорил:

— Слушай сюда, девушка! Сроку тебе — три дня. Или приносишь бабки, или говорить буду по-другому. Типа, ты юркая такая — между колес умеешь проскакивать, так ты, может, думала, что и от меня сможешь скрыться? Так ты об этом забудь. Даже не надейся! Где ты живешь, я знаю, да и без этого, если понадобится — найду. Из-под земли достану. Через три дня навещу тебя — деньги чтоб были. Хочешь — машину свою продавай, хочешь, у мамы взаймы попроси — мне не интересно. Твои проблемы. Ты бабенка молодая, тебе еще жить да жить. Зачем во цвете лет жизнь себе калечить? Правильно?

— Правильно, — с готовностью подтвердила я. — Поэтому себе я жизнь калечить и не собираюсь. А вот тебе преподать урок, похоже, следует.

С этими словами я, используя уже проверенный прием, доказавший эффективность на практике, со всей силы врезала каблуком по ступне своему пухлому собеседнику. Когда он инстинктивно наклонился к больному месту, я молниеносно выхватила из-за щиколотки нож и провела лезвием под коленной чашечкой. Это простое движение сразу решило множество сложных вопросов.

Перерезав связки, я надолго лишила врага возможности передвигаться и, надеюсь, навсегда — возможности передвигаться, не хромая. Кроме того, поскольку порез был достаточно глубоким, и из раны фонтаном хлестала кровь, можно было с уверенностью рассчитывать, что в ближайшие несколько часов мой круглоголовый друг будет занят чем-то более важным, чем беспричинные приставания к «молодым бабенкам».

Нейтрализовав таким образом одного врага, я обратилась к остальным двум.

— Кто-то еще здесь хочет прочитать мне нотацию? Или расстанемся по-хорошему?

Неуклюжий Вова, еще на трассе со всей очевидностью доказавший свою неспособность к деятельному участию в «серьезных разговорах», предпочел поспешно ретироваться. Но тот, что выполнял роль переговорщика, оказался более настырным.