Марина Серова - Селфи киллера

— А-а-а!! — заорал негодяй.

Разжав пальцы, он инстинктивно потянулся рукой к больному месту, а я, впервые за последние десять минут получившая возможность вдохнуть воздух, набрала его полную грудь и ринулась в атаку.

Живительный кислород и убийственная ярость удесятерили мои силы, и, вскочив на ноги, я принялась пинать и топтать, почти не глядя, куда попадают удары. Однако, увлеченная собственными эмоциями, я упустила из виду эмоции своего противника. А он, поначалу обескураженный моим «особым приемом», теперь, кажется, не на шутку рассердился.

Не знаю, существует ли специальная гимнастика, разрабатывающая силу пальцев, или напавший на меня ублюдок имел этот особый дар от природы, но, потерпев фиаско в первый раз, он решил применить его снова.

Когда я занесла ногу для очередного пинка, он схватил меня за лодыжку и резко дернул на себя. Удержать равновесие в такой ситуации было просто нереально. Максимум, что могла я сделать, чтобы не грохнуться затылком на негостеприимный асфальт, — это перевернуться в воздухе и приземлиться на четыре точки.

На секунду замерев в «позе собаки», я снова резко развернулась и набросилась на лежавшего на асфальте здоровяка, намереваясь разукрасить ему физиономию. Однако уже через секунду мне пришлось скорректировать планы.

За время драки мне пока не удалось составить определенное мнение относительно тренированности противника и его «боевого профессионализма». Но что касается физической силы, ее здесь явно было не занимать.

Правой рукой продолжая держать меня за лодыжку, левой он как клещами сжал мое запястье, остановив энергичный замах. Снова дернув на себя, теперь уже за руку и за ногу, этот ублюдок таки уронил меня на асфальт и, не разжимая своих противных пальцев, стал подниматься на ноги.

Я извивалась змеей, но стальной капкан лишь сильнее сжимал мое запястье и лодыжку.

Поняв, что «цивилизованные методы» не проходят, я, сложившись чуть ли не пополам, дотянулась до ненавистной вражьей руки и в ярости впилась в нее зубами.

— Ах ты тварь! — дернувшись от резкой боли, снова завопил этот бугай и, разжав свои клешни, отшвырнул меня метра на три.

Если бы я приземлилась на асфальт, все было бы еще не так плохо. Но неподалеку от места наших «разборок» стояло некое техническое строение, сложенное из кирпича, и красивый полет был прерван довольно жестким ударом по почкам, поскольку в кирпичную стену я врезалась спиной.

От боли потемнело в глазах, и, по стеночке сползая на асфальт, на пару секунд я потеряла контроль над ситуацией. Этого противнику вполне хватило, чтобы фактически восстановить статус-кво.

Быстрым шагом приблизившись ко мне, он присел рядом и снова схватил за горло. Однако, видя, что я уже неспособна оказывать сопротивление, ослабил хватку, решив напоследок поизгаляться.

— Пришло твое время, стерва, — хищно осклабившись, проговорил он. — Ты, видать, думала, что беспредельничать будешь, сколько вздумается. Что и управы никакой на тебя не найдут.

— Чего тебе от меня нужно? — прохрипела я. — Ты уверен, что по адресу обратился?

— Еще как уверен, — ухмыльнулся он. — Мне твою фотографию во всех подробностях описали. И где бываешь ты, и на чем ездишь, все знаю. Ты, похоже, решила, то ты самая крутая здесь, да? Только извини-подвинься. И покруче тебя найдутся. Знала бы ты, с кем связываешься, ты бы за сто километров братанов моих объезжала. А ты, вместо того чтобы уважение проявить, понты кинуть решила. Вот и получай теперь, что заработала.

— Каких братанов? Какие понты? Слушай, парень, ты, похоже, и правда не по адресу. Я вон там вон в трехэтажке живу. Тихо, мирно. Никаких братанов не знаю, никаких понтов не кидаю. Ты меня перепутал с кем-то!

— Да, нет, не перепутал. Такую стерву ни с кем не перепутаешь. Ты зачем Головастику жилу подрезала? Зачем Тимону ногу прострелила? А? Ты думаешь, тебе это все просто так с рук сойдет? Да я тебя сейчас здесь прямо вот по этой стенке размажу, и мокрого места не останется. Тварь! Туда же еще, с мужиками тягаться взялась…

Слушая эти не совсем внятные речи, я постепенно начинала понимать, кому именно обязана этим полночным приключением.

Видимо, горе-автоподставщики поняли, что расстаться с деньгами им все-таки придется и что на меня они в этом случае могут не рассчитывать. Осознав этот грустный факт, они решили поквитаться по-другому и подослали ко мне отморозка, которому придушить человека, похоже, все равно что плюнуть.

Поняв, что вести дискуссии здесь бесполезно и что, как бы ни повернулись обстоятельства, на поле боя останется только один из нас, я приготовилась действовать решительно.

— Вон она какая у тебя шейка, — между тем говорил этот садист, мусоля своими гадкими пальцами мое горло. — Мяконькая, нежная. Все хрящики насквозь видно, и рентгенов никаких не требуется. Взял вот так вот, прижал маленько…

Подтверждая свои слова действием, ублюдок ухватился поудобнее и снова сдавил пальцы на моем горле.

Но к этому моменту я уже успела прийти в себя и собраться. Небольшая фора, которую так любезно предоставил мне враг, стремясь удовлетворить свою порочную склонность к издевательствам, оказалась как нельзя кстати. Я отдышалась, набралась сил и теперь была полностью готова дать отпор.

Я все еще лежала на земле, а ублюдок сидел на корточках возле моей головы. Нанести сокрушительный удар кулаком из такого положения было сложно, поэтому, резко сложившись пополам, я занесла ногу и припечатала негодяя в табло.

Видимо, удар пришелся в переносицу, поскольку мой новый друг снова застонал от боли и разжал свои уже порядком надоевшие мне пальцы.

Это мне и было нужно. Моментально вскочив на ноги, я уже через секунду стояла у него за спиной и сама сжимала руки на его горле.

Здоровяк был довольно высокого роста, и то, что, намереваясь удушить меня, он присел на корточки, было мне очень на руку. Навалившись всем корпусом, я не давала ему возможности эффективно «маневрировать», а все сильнее сдавливая его шею, постепенно лишала и возможности адекватно соображать.

Хотя враг и превосходил меня физической силой, но преимущество в ловкости явно было на моей стороне. Пытаясь сбросить меня, он неуклюже переваливался и в конце концов, потеряв последние ориентиры в результате кислородного голодания, упал на землю.

Из положения «лежа» повторить мой маневр с толканием спиной противника врагу было гораздо труднее. В сущности, исход битвы был предрешен.

Дернувшись раз-другой, здоровяк замер, и через минуту я уже с уверенностью констатировала летальный исход.

Не представляя, что делать с трупом, лежащим на тротуаре посреди жилого поселка, я, практически уже в полной темноте углубилась в древесно-кустарниковые дебри, буйствующие на газонах. Понимая, что в такой ситуации у меня не слишком много вариантов, я стремилась отыскать местечко поукромнее, чтобы убрать своего «друга» хотя бы с открытой всем ветрам и взорам дороги.