Марина Серова - Осколки пятой звезды

– Любую информацию по любому взятому мной в разработку делу я вполне в состоянии получить самостоятельно.

Вкрадчивый тон собеседника, в котором чем дальше, тем ощутимее слушалось издевательство, нравился мне все меньше, и я говорила жестко.

«Ну Киря, ну и подсунул ты мне типчика, – параллельно проносилось в мыслях. – И за такое – тебе еще коньяк. Да черта с два ты его дождешься!»

– В контакте с официальными органами я работаю лишь для того, чтобы исключить дублирование действий и сэкономить время, – продолжала я. – Причем обмен информацией здесь, как правило, взаимный, и нередко случается, что с моей стороны ее поступает гораздо больше, чем со стороны полиции. Владимир Сергеевич легко сможет подтвердить мои слова, он, как никто, знает, что, так сказать, выгода от работы в контакте со мной всегда взаимная. Но если собранные вами данные являются строго секретными, или еще по каким-то причинам вы не хотите…

– Нет, нет, нет, что вы! – Беляев даже замахал руками в знак протеста. – Напротив! Я полностью готов сотрудничать, и делиться информацией, и… все прочее. Вам стоит только сказать, что именно вас интересует, и вы получите ответ на любой вопрос.

Меня, собственно, интересовали материалы по делу, документы, фиксирующие те самые «предварительные действия», о которых вчера вечером упоминал Киря. Но судя по тому, в каком ключе велась наша беседа с товарищем Беляевым, почитать бумаги мне здесь не светило. Несмотря на заверения в полной готовности к сотрудничеству, уважаемый следователь, кажется, подразумевал под ним не обмен информацией, а многозначительно упомянутое им «прочее». Увы, кажется, здесь меня не принимали всерьез.

Поняв, что победа не будет легкой, я стала действовать в предлагаемых обстоятельствах.

«Если ничего другого не остается, будем смело шагать вперед, положившись на звезду, – думала я, вспоминая вчерашнее предсказание костей. – Принимая во внимание то, к какому именно сотрудничеству со мной так стопроцентно готов товарищ следователь, „некоторая задержка“ с новостями здесь, пожалуй, обеспечена».

– Что меня интересует? – задумчиво повторила я последние слова Беляева. – Да много чего. Например, меня интересует, запрашивали ли вы данные по моргам и пытались ли найти Хикметова среди погибших. Да и его машину, кстати, тоже. Есть какая-то информация об угонах?

– Информация из моргов у меня есть, среди погибших ни Хикметов, ни его машина не числятся, – пытался продолжать шутить Беляев. – Я разослал данные, строго-настрого приказав, чтобы мне сообщили немедленно, если найдут труп похожего человека. По поводу угонов – машину я тоже пробивал, но пока ничего. Марка, в общем-то, не такая уж выдающаяся, черных «Туарегов» по городу пруд пруди. Если похищение планировалось заранее, не удивлюсь, что эта тачка вполне может кататься сейчас по улицам с перебитыми номерами. Если, конечно, хозяин не сам уехал на ней куда-нибудь подальше от бдительных взоров любимой супруги.

Циничная ухмылка яснее ясного показывала, что сам Беляев придерживается именно такой версии произошедшего.

– Насколько мне известно, в день, когда исчез Вадим Хикметов, у него была назначена некая важная встреча. Вы не в курсе, с кем именно?

– О, да вы неплохо осведомлены. – Впервые за все время разговора Беляев посмотрел на меня с интересом и без того игриво-двусмысленного выражения, которое возникло на его лице, как только он увидел меня.

– Стараюсь, – скромно ответила я.

– Да, я выяснял это. Хикметов собирался в комитет по архитектуре, у него был запланирован разговор с его руководителем. Трофимов, кажется. Одну минуту, я сейчас уточню.

Беляев открыл ящик стола и, достав папку, полистал ее, наскоро пробегая глазами содержимое вложенных документов.

«Вот что бы тебе стоило дать эту папочку почитать мне, – в досаде думала я, сразу поняв, что это – документы по делу Хикметова. – И себе бы время сэкономил, да и людям бы приятное сделал. Жлоб».

– Та-ак… где он тут у нас… – тянул между тем Беляев, все еще просматривая свои бумаги. – А, вот! Трифонов. Не Трофимов. Трифонов Евгений Матвеевич. Да. Это с ним собирался встретиться в то утро Хикметов. Но, к сожалению, обстоятельства сложились так, что встреча не состоялась. Как знать, может быть, он специально все так подстроил, чтобы иметь стопудовую отмазку, – вновь перешел на игривый тон Беляев. – Уверил всех, что собирается на серьезное мероприятие, а сам свернул налево.

– Не думаю, что это было именно так, – сухо ответила я. – Насколько мне известно, встреча в муниципалитете планировалась вполне серьезно, а вовсе не для «отмазки», и Хикметов даже заранее послал туда своего первого зама, по-видимому, чтобы мероприятие как-нибудь ненароком не сорвалось. Уже по одному этому можно судить, насколько оно было для него важным. Сам же он отправился на строительную площадку своей новой гостиницы, по поводу которой, насколько я понимаю, и была назначена эта встреча. Он поехал один в том самом черном «Туареге», и, похоже, именно это обстоятельство и стало причиной того, что его без особых усилий удалось похитить каким-то негодяям. Я не склонна думать, что подоплека этой истории заключается в любовной интрижке. Мне кажется, дело здесь гораздо серьезнее.

В продолжение этой тирады Беляев смотрел на меня со все возрастающим изумлением. Игривость и сальность окончательно исчезли с его лица, и в глазах появилось даже некоторое уважение, неожиданное для него самого.

– А вы, похоже, неплохо осведомлены, – медленно, как бы постепенно приходя в себя, проговорил он, когда я закончила. – Даже не знаю, зачем вам понадобилось обращаться за дополнительными сведениями. Мне практически нечего добавить к изложенному.

– Я же говорила, в сотрудничестве с полицией я стараюсь работать для того, чтобы избежать дублирования. Нерационально идти след в след друг за другом, гораздо эффективнее работать параллельно. Тот, кто понимает это и соглашается работать в контакте со мной, как правило, никогда не жалеет об этом сотрудничестве. Может спросить у подполковника Кирьянова.

– Да я верю.

При этих словах Беляев смерил меня таким откровенным «раздевающим» взглядом, что мне непреодолимо захотелось двинуть ему в челюсть. Это был совсем не тот кадр, при виде которого у такой девушки, как я, может возникнуть мысль о приятной интрижке.

– Вы пробивали телефонные разговоры Хикметова в день похищения? – снова поспешила я вернуться в деловое русло, опасаясь, что еще немного – и действительно выполню свое намерение насчет челюсти.

– Да. Ничего особенного. Утром он позвонил своему заму, потом разговаривал с водителем. Больше исходящих не было. Приблизительно без четверти десять отмечен первый непринятый входящий, но в это время телефон Хикметова, по-видимому, был уже отключен.