Мария Жукова-Гладкова - На шее у русского принца

Пока мы раздумывали, звонить или не звонить, и читали надписи на стене, дверь раскрылась, и в проеме возник здоровенный детина, слегка навеселе.

– Ну, чего встали? – спросил он, потом его взгляд упал на кейс в руке у Таисии.

Я смутно помню, что было дальше. Детина точно схватил одной рукой за шиворот меня, а другой – Таисию, хотя она – женщина крупная, и ее одной рукой не очень-то сдвинешь с места. Но детина быстро втащил нас обеих в полуподвальное помещение, каким-то образом спустил по ступеням, ведущим от лестницы вниз. Он одновременно звал какого-то Колю…

Потом я потеряла сознание.

Я проснулась на какой-то странной кровати. Надо мной нависал низкий деревянный потолок, почерневший от времени. Кровать была железная, с «чашечками» и сильно прогнувшейся сеткой. Я лежала на толстом матрасе и была прикрыта… периной. Я впервые видела перину, так сказать, «живьем». Я про них читала, рассматривала изображения в Интернете, но даже предположить не могла, что мне удастся пощупать ее пальцами.

Но ведь я же в России. То есть была в России. У меня в мозгу быстро пронеслись события последних дней.

А ведь меня хотели выкрасть. Значит, все-таки выкрали?

Таисия… Какую роль в этом сыграла она? Почему я ее послушалась? Почему я такая дура?!

Я села на кровати, сетка жутко заскрипела. Хотелось пить, во рту вообще пересохло очень сильно, будто я вчера хорошо погудела в пабе. Но я уже давно не была в пабе, баре, таверне… Я огляделась. Комнатка была крошечной, с низким потолком, деревянным дощатым полом, деревянными стенами… Я в русской избе? Мне хотелось экзотики, хотелось посмотреть, как живут на Руси, и теперь мне предоставляется такая возможность? Похитителями?!

Вероятно, кто-то услышал, что я проснулась. Дверь распахнулась, и на пороге появился молодой мужчина. Года двадцать три, накачанные плечи, очень короткая стрижка…

– Good morning! – сказал мужчина.

«Неужели я опять в Англии?»

Я тоже пожелала ему доброго утра и спросила, можно ли мне выпить воды и помыть руки. У нас не принято прямо спрашивать про туалет. У нас спрашивают разрешения помыть руки и говорят, что идут мыть руки.

Мужчина моргнул. Он явно не понял, что я говорю.

– Вы говорите по-русски? – спросила я на этом языке.

– Слава тебе, Господи! – выдохнул парень и перекрестился. – А я-то думал, что я с вами делать буду.

Я, теперь по-русски, сказала, что мне нужно. И все получила. Потом парень мне еще завтрак приготовил.

– Где я? – спросила я у него.

– Говорить не велено.

Судя по виду из окна, мы находились где-то за городом, да и навряд ли в городской черте стоят такие домики…

– Это не монастырь? – уточнила я.

Парень удивленно посмотрел на меня.

– В таких домах в древности жили русские? – Я сделала круговой жест рукой.

– И теперь живут. А бывает, и хуже.

Парень развлекал меня часа полтора. Рассказывал про русские традиции, русскую историю, которую неплохо знал. Я узнала от него много нового. Но он наотрез отказывался объяснять, кто он, кого представляет и зачем я нахожусь в этом доме.

Потом приехал какой-то пожилой мужчина в сопровождении еще двух парней, но парни при нашей беседе не присутствовали. Дядька очень вежливо расспросил меня про мою жизнь в Лондоне, про Ленечку, про приезд в Россию, про работу на Константина, потом про кейс. Я честно рассказала, что знала. Дядька очень внимательно меня слушал и радовался, что я говорю по-русски. Оказалось, что во сне я говорила только по-английски. Я вообще не знала, что разговариваю во сне. Но вообще, наверное, люди во сне говорят на родном языке, не правда ли?

Насколько я поняла, больше всего дядьку (который мне не представлялся) интересовали Константин и кейс.

– Но Константин вроде бы не знает про кейс, – сказала я. – И кейс был пустой!

– Вы уверены, Барбара? – вкрадчиво спросил дядька.

Я моргнула.

– Если вы видели его пустым, это не значит, что он раньше был таким.

Потом дядька достал из внутреннего кармана бумажник, извлек оттуда стодолларовую купюру и вручил мне.

– Мы изъяли купюру у вас. Я вам возвращаю другую. Не волнуйтесь: настоящая. Я не обкрадываю бедных, в особенности женщин.

«И дур», – добавила я про себя. Вместо этого я схватилась за бок, где под подкладкой куртки был вшит внутренний карман.

– Все остальное на месте, – хмыкнул дядька. – Да, нам пришлось вас обыскать. Откуда у вас стодолларовая купюра?

– Мне ее вручил Константин в виде аванса.

Дядька хмыкнул.

– Что смешного я сказала? Он нанял меня учить английскому языку…

Дядька поднял руку ладонью ко мне. Я закрыла рот.

– Барбара, я прекрасно понимаю, что вы не имели отношения к краже денег.

– Каких денег?!

– Моих, – спокойно сказал дядька. – Вы даже не проживали в квартире Константина, когда меня обокрали.

– Да я вообще не знаю, кто вы и даже как вас зовут!

– А вам это и не нужно. Знаете, как говорят в России? Много будешь знать – не дадут состариться.

– Я знаю, что многие знания – многие печали.

– Тоже верно, – кивнул дядька.

Я задумалась.

– Вы утверждаете, что Константин украл ваши деньги? – наконец спросила я.

– Нет.

Я моргнула.

– Я не знаю. Разбираюсь. Я знаю несколько фактов. Деньги, которые предназначались мне, до меня не дошли. Исчезли в пути. Путь, в частности, пролегал мимо дома, в котором проживаете вы. У вас оказывается купюра из тех, что предназначались мне. Номера были переписаны, – пояснил дядька. – Вы с вашей подругой, или кто она вам, пришли с кейсом, в котором и лежали деньги, туда, куда их должны были доставить. И что я должен после всего этого думать?

– Вам их в кейсе нес какой-то человек? – спросила я.

– Человек исчез. Бесследно.

– Но он не мог…

– Не мог. Вы знаете, как Каддафи летал в другие страны с визитами?

– Кто?!

– Ливийский лидер.

– А он-то тут при чем?

– Я вам принцип объясняю. Очень, кстати, разумный и действенный. Друг моего отца в советские времена работал в Чехословакии. И вот тогда туда прилетел Каддафи. На двух самолетах. Вначале там не поняли, почему на двух. Оказалось, что в одном был он сам с членами делегации, а в другом – жены и дети тех, кто без его присмотра остался в стране. Может, поэтому ему и удалось править столько лет? На друга моего отца, как, впрочем, и на самого отца, и на знакомых подобная организация дел произвела большое впечатление. А я воплотил ее в жизнь. Вы поняли, о чем я?

– Кажется, да.

– То есть курьера скорее всего нет в живых. Но пока нет тела, я не могу утверждать это со всей определенностью. Сбежать он не мог. Я хорошо разбираюсь в людях. И этот человек был мною неоднократно проверен. И его любимая жена, дочь и сын до сих пор живут у меня. Да и денежки начали всплывать. В нашем городе! Другие люди их тратят – или имеют при себе. Вначале рыжая красотка – вы с ней знакомы – отоваривалась на мои денежки, теперь купюра оказалась у вас. Вам и Алисе платил Константин, так?