Мария Жукова-Гладкова - На шее у русского принца

– Тогда следовало бы снимать фильмы и клипы в Швейцарии.

– Нет, Барбара. Тут вы ошибаетесь.

– Но Англия…

– У вас, например, есть остров Мэн – известная офшорная зона. И еще есть Кипр, ваша бывшая колония. И еще есть Виргинские острова.

– Я читала в нашей прессе и в Интернете о том, что ваши фирмы поставляют из России товары – одежду, обувь, лекарственные препараты, морепродукты, что угодно, – а иностранные покупатели потом расплачиваются за них с компаниями, зарегистрированными в названных вами местах.

– Все правильно, – кивнул Костя. – И все законно! Хотя наши одежда и обувь никому не нужны. Они не могут конкурировать с европейскими по качеству, а с китайскими по цене.

– Но тогда как же…

– У нас есть товары, которые интересуют Запад. А одежда и обувь на самом деле могут быть китайскими. В ряд европейских стран китайтятину не пускают. Но скрыто китайские товары там есть. Наши люди везут китайтятину как свой товар. В любом случае эти поставки осуществляются с единственной целью – чтобы бабки оказались на зарубежных счетах и не заходили в Россию. Но мы с вами говорим о другом. К вам не будет претензий у ваших органов. Вас же они волнуют?

Теперь кивнула я.

– У нас люди давно научились оформлять такие сделки. Законно для западной стороны! Для всех западных сторон! Ведь даже ваши соотечественники не выдают нашим властям наших граждан, которые осели у вас. Если бы они нашли в их действиях что-то незаконное, то выдали бы, правильно?

– Скорее всего, да, – вынуждена была согласиться я.

– А ваши не находят! Потому что с точки зрения вашего права, права любой нормальной страны, сделки были проведены законно. А то, что капиталы от нас люди миллиардами вывозят, так все объяснимо. И ваши это понимают. Не хотят наши держать деньги в этой стране. Хотят у вас.

– Но имидж вашей страны…

– Вам есть дело до имиджа нашей страны? Большинству моих знакомых, а то и ста процентам, до него нет никакого дела. У нас люди сами о себе беспокоятся. Стране на граждан плевать. Так почему мы должны об ее имидже заботиться?

Я пожала плечами.

– Вы понимаете, Барбара, что проблемы русского человека, то есть проживающего в России, начинаются в роддоме и не заканчиваются даже на кладбище. То есть начинаются еще до рождения у беременной женщины. Вы же не были беременной в России?

– Я вообще не была беременной.

– Это другой вопрос. И похоронить никого здесь вы явно не пробовали. С нас дерут немереные деньги везде, жилищная сфера в жутком состоянии, как и дороги, коррупция распространилась повсеместно, медицина и образование в агонии. Вам понятно, почему люди отсюда вывозят капиталы?

Я кивнула.

– Вам дальше нужно что-то объяснять?

– Почему вы не можете обойтись без меня?

– Не хочу, чтобы наши задавали мне лишние вопросы. Не органы, а те люди, с которыми я контачу. У нас все обожают считать чужие деньги. А я терпеть не могу, когда считают мои. А тут вроде как деньги – ваши. Вопросов нет. Англичанка решила вложиться в нашего певца.

– Придурочная англичанка влюбилась в русскую звезду, поющую белогвардейские песни.

– Ну, не совсем так… Но насчет брака с Андреем – мысль интересная. За него вам, конечно, будет заплачено отдельно. Вы ведь на самом деле не хотите за него замуж?

– Вы меня полной идиоткой считаете?

– Нет, что вы! Кстати, а в вашей родословной нет какого-нибудь белогвардейца? Хотя бы любовника прабабушки?

Я расхохоталась. Как у Кости все-таки голова работает!

– Не будете возражать, если я такой слушок запущу? Я ведь всем своим подопечным «легенды» придумываю. Я знаю, что хочет услышать наш народ, – и это обеспечиваю.

– Вы собираетесь запустить слушок о том, как моя прабабушка-баронесса всю жизнь вспоминала русского любовника-белогвардейца, который пел ей под балконом песни, теперь исполняемые Андреем Распутиным?

– Что-то в этом роде, – с самым серьезным видом сказал Костя. – Пока я не думал на эту тему. Но подумаю. Вас, естественно, поставлю в известность.

– Двадцать тысяч долларов, – сказала я.

– Барбара…

– За консультационные услуги. В случае брака с Андреем будет другая сумма и брачный контракт, в соответствии с которым ваша сторона оплачивает все расходы по расторжению брака. Ну и по заключению, естественно, тоже. Вы же, наверное, захотите пышную свадьбу?

– А вы? – спросил Костя.

– А я решила денег заработать, раз они сами идут в руки.

Костя хмыкнул.

– Можете давать задание Паше – пусть составляет договор. Как только деньги упадут мне на счет, можете начинать свою кампанию. Если начнете раньше, выступлю с опровержением.

– Согласен, – кивнул Константин. – И на самом деле ни о чем не волнуйтесь. Кстати, Андрею и Алиске тоже ничего прямо не говорите. Ссылайтесь на… ну, например, коммерческую тайну. Или говорите обтекаемо, что вам удалось договориться с вашими английскими друзьями и вы на самом деле выступаете посредницей. Да. Это, пожалуй, самый оптимальный вариант. Для них. А больше с вами никто и разговаривать не будет.

– А Аню вы почему не упомянули?

– Потому что она – непробиваемая дура. У нее не возникнет вопросов.

– Кстати, что делать, если еще раз заявится ее отец?

– Не пускать.

– Но это же ее отец!

– Она – совершеннолетняя. И еще у нее есть мать. Мать хочет, чтобы я сделал из Ани звезду. Мать подписала нужные бумаги, пока Аня была несовершеннолетней. Отец в ее воспитании участия не принимал. Денег почти никогда не давал.

«А как же могила на кладбище? Мама не может не знать, что дочь погибла. Но вполне может не знать, что ее имя используется. Или знает? И дала согласие?»

– Костя на вас глаз положил? – спросила поздно вечером Алиса, когда я в одиночестве пила на кухне чай.

Она пришла одна. Я вообще не представляла, чем в комнате занимается Аня. Вероятно, смотрит телевизор или сидит в Интернете. Хотя нет. Компьютер тут один, общий. Стоит в комнате с роялем. Интересно, Костя или кто-то из его помощников проверяют, с кем общаются подопечные? Андрей мне сказал, что у него есть свой сайт и он периодически общается с поклонниками в режиме онлайн. И Андрей на самом деле довольно часто сидел за компьютером. Не знаю, что делал. Может, на самом деле общался, может, бродил по каким-то сайтам, а может, футбол смотрел. Аню за компьютером не видела ни разу. Алису видела. Хотя клавиатура не предназначается для длиннущих накладных ногтей, которые были у нее. Сама я написала по электронной почте двум своим подругам в Англии. Сказала, что у меня все хорошо. На мой электронный адрес за время моего пребывания в России не пришло ни одного письма. Было грустно. Никому я не нужна. Наверное, я неправильно жила все свои тридцать три года. Подруг не завела, в смысле настоящих подруг, родители умерли, родственников вообще нет, замуж не вышла.