Андрей Кивинов - Волшебник

– По нынешним временам это не страшилка, это реализм…

– В общем, я трусиха.

– Не соглашусь. Ты производишь впечатление смелой и уверенной в себе.

– Нет, нет, я очень осторожная… И не войду в горящую избу без противогаза и защитного костюма. Вот блог веду под мужским псевдонимом. От угроз это не спасет, но, по крайней мере, дает ощущение некой надежды, что сразу не вычислят и не встретят в подворотне.

– Уже угрожали?

– Само собой. Ноги обещали переломать, кадык вырвать и прочие части мужского организма. Иногда складывается ощущение, что не с колдунами имеешь дело, а с мелкой шпаной.

– А риск то оправдан? Не слишком ли дорого стоят твои разоблачения? Может, лучше переключиться на что-то более позитивное – цветы там, сад-огород? Мода? Любовь? Тем, что ли, мало?

– Понимаешь, когда начинала, мне было просто интересно. А потом рейтинг моей колонки неожиданно подскочил. Подняли гонорары. И у меня обязательство перед порталом. Я ведь живые материалы делаю, не из Интернета передираю, как многие сейчас. И не придумываю. И интерес остался. Я говорила, что закончу, когда найду настоящего экстрасенса. Или колдуна. Это моя личная цель. И совсем не хочу подвергать тебя риску. Там большие деньги крутятся. Огромные. Могут быть проблемы. Это вроде аттракциона, только без гарантии безопасности.

Она первая выбралась из корзины, когда колесо достигло земли.

– Я проблем не боюсь, – заверил Гончаров, – я их решаю. Но конечно, если тебе не нужен компаньон…

– Вдвоем спокойней. Но стоит взвесить возможные риски.

– Я уже взвесил. Только думаю, долго тебе придется искать. В Штатах лет тридцать назад учредили премию – кто докажет свои магические способности, получит миллион баксов. Премия до сих пор лежит.

– Но все же не могут быть жуликами? Кто-то обладает анормальными способностями.

– Никто. Абсолютно точно. Иначе мы давно бы жили в раю.

– А ты, например? – улыбка Джоконды с легкой иронией.

– Я не волшебник, я только кручусь, – подыграл Гончаров, – к кому направляемся на этот раз?

– Медиум. С духами на короткой ноге. Имеет сертификат, выданный Росстандартом. Видимо, не бесплатно.

– Прекрасно. Даже Конан Дойл увлекался спиритическими сеансами.

– Боюсь, это не спиритизм, а театр одного актера.

– Ладно, посмотрим. А как насчет ресторана? Или кафе?

– Никак. У пруда романтичней. И скамейка есть.

– Кофе? Чай?

– Кофе. «Руссиано». Без сахара.

– Момент.

Гончаров метнулся к ближайшему кафе и скоро вернулся, удерживая в руках две пластиковые чашечки с дымящимся напитком.

– Мне кажется, финансы тебя интересуют только в силу необходимости, – предположила Алиса, сделав первый глоток.

– Да? Почему?

– С кем поведешься… Сама становлюсь сенсетивом. Экстрасенсом то есть. Сердцем чую.

– Что ж… Право твое сердце. Вообще-то я гуманитарий… Институт культуры. Спец по организации праздников. Но жизнь подсказала правильный путь. Финансы, кстати, не самое скучное дело. Из-за них и первый срок получил… Шутка. Не получил. Все еще впереди.

– Сплюнь… А я филолог. Русский язык и литература. И тоже не жалею. Хотя родители были против. Видели во мне инженера. Как они. Мол, настоящая земная профессия. А твои?

– Отец таскал в театральную студию, мама к фортепьяно приобщала, но не приобщила. Я все больше – выпить, закурить… Восемнадцать плюс.

– Они живы?

– Мама… Сюда приезжает только на зиму. У нее домик под Анапой… От бабушки остался. Отец умер. Диабет. А может, все-таки поужинаем нормально?

– Извини, но мне пора. К утру надо сдать текст.

Сказала, как отрубила.

Если бы Ирину Михайловну Шубину, даму постбальзаковского возраста, преодолевшую Рубикон «баба ягодка опять» спросили, что бы она предпочла – «Иметь или быть», то она, не раздумывая, выбрала бы «иметь». Она принадлежала к числу тех в чем-то наивных людей, которые пытаются обнаружить себя через модус владения.

Об обществе потребления, красочно расписанным психологом Эрихом Фроммом, она не задумывалась, ибо книг не любила, предпочитая слушать Стаса Михайлова. Зато являла собой классический образец потребителя. Из последних приобретенных ею вещей, пока еще доставлявших ей удовольствие, сравнимое с радостью крокодила, переваривающего антилопу, был пылесос «Курби». Чудо техники, чем-то напоминавшее робота из будущего. Хромированную сталь его корпуса рука так и тянулась погладить, на блестящие кнопки хотелось нажать, а к гибкому шлангу прижаться щекой. Пылесос мыл, выл, чистил, выколачивал пыль и злобных сапрофитов и даже варил кофе. Ирина Михайловна верила, что новый друг подарит ей еще немало открытий чудных. И хотя цена зашкаливала за сотню, радость обладания чудо-вещью того стоила. Счастливая владелица так привязалась к хромированному другу, что разговаривала с ним. Откровенничала даже о том, как обвешивает покупателей в магазинчике, где торговала мясом невинных травоядных и птиц. Купила она агрегат не в магазине, а у рекламного агента, буквально штурмом взявшего ее квартиру. Поклялась себе, что только посмотрит, но в итоге выложила вымогаемую сумму.

Но через неделю плотного общения с пылесосом Ирине Михайловне захотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью, показать, чтоб завидовали. С мужем она давно развелась, детей у нее не было, друзей тоже. Так приятели-знакомые. Поэтому решила выгулять пылесос во дворе, почистив небольшой ковер. Но случилось страшное – пока бегала за ковром, пылесос исчез. Она машинально позвала его по имени «Курбик», придуманным для легкости общения, но металлический друг не отозвался. Прихватив ковер, Шубина вернулась домой, где и предалась безудержным рыданиям. Но вечно рыдать невозможно, настала пора действовать.

За помощью Ирина Михайловна отправилась туда, куда положено – в ближайший отдел полиции. Там ее встретили без особой радости, но и бить не стали. Сначала решили, что у нее муж пропал, хотели отправить в отдел по розыску «потеряшек». Потом выяснили, что Курбик – не мужик вовсе. Пожурили за легкомыслие – зачем повела выгуливать пылесос, он ведь не собака. Убедили не писать пока заявление, обнадежив, что сразу же примутся за поиски. Однако минула одна неделя, вторая, никто не звонил, пылесос не объявлялся, и она все-таки написала. На расклеенные по всем ближайшим столбам призывы «Пропал пылесос, стального цвета, фирмы “Курби”, кличка Курбик. Нашедшего просьба позвонить по телефону 8-911-…» тоже никто не откликнулся.

Храбрые братья по оружию Андреев и Куликов боролись с преступностью не в слишком уютном и совсем небольшом кабинетике. Пространство делили на двоих, существовали в целом дружно, придерживаясь девиза из двух слов: «Помощь и согласие». Старались друг друга не подставлять, умело играли в доброго-злого полицейского, а иногда в нарды. Подстраховывали перед начальством и проверяющими. За чуткое отношение к гражданам получили в воровском мире поросячьи прозвища Нах-Нах и Пох-Пох. Что с этих блатных взять? Ни имен, ни фамилий, одни кликухи поганые. Сработались настолько, что и выходные часто проводили вместе. И праздники. В общем, практически однополая семья.