Михаил Михеев - Запах «Шипра». Повесть

- Ах, вот что! Тогда я вас тоже знаю. Слыхала, как же. Товаровед, и с высшим образованием, кажется.

- Какое там высшее. Недоучка, познаю все на практике.

- Говорили, что Рита Петровна вами довольна. А ей угодить, как я знаю, трудно.

- Стараюсь. Служу трудовому народу.

- Что вы делали в наших краях?-спросила Аллахова.

Я замешкалась. Нужно было вот сейчас найти точный ответ, который помог бы продолжению знакомства… нельзя было долго размышлять…

- Я искала в ваших магазинах коньяк. Хороший марочный коньяк. Мне сказали, что он бывает в гастрономе на проспекте Дзержинского.

- Зачем вам понадобился именно марочный коньяк?

- Подарок.

- Мужу?

- Нет. Просто хорошему мужчине.

- И вы его нашли?

- Кого, коньяк?

- Нет, хорошего мужчину.

- Вот хорошего мужчину найти оказалось легче.

Аллахова улыбнулась поощрительно.

- А ваш мужчина, он на самом деле хороший?

- Да, очень. Он - пенсионер.

- Ах, вон что! Ну, такой еще может быть.

- Других у меня нет, пока. Я же приезжая. Никого не знаю, никуда не хожу.

- Знаете, пожалуй, я вам помогу.

- Чем, мужчиной?

Аллахова рассмеялась.

- Нет, пока только коньяком. Мой знакомый - любитель хороших вин, он всегда их где-то достает…

Она замолчала, раздумывая. Я даже затаила дыхание… Аллахова смотрела на меня вопросительно, испытующе. Но, в конце концов, она ничем не рисковала.

- Вам сколько коньяку?

- Ну, не ящик же. Одну бутылку.

- Господи, всего-то. Я поговорю с ним и позвоню вам на склад.

- Мне неудобно вас затруднять.

- Пустое. Буду рада вам помочь. Может быть, нам повезет, и я найду для вас не только коньяк.

Шутку Аллахова понимала, и в сообразительности ей тоже нельзя было отказать. Будь она менее сообразительна, задача полковника Приходько была бы гораздо легче.

- Он дорогой, кажется, марочный коньяк? - спросила Аллахова.

Плохо верилось, что она не знает, сколько стоит марочный коньяк. Тогда зачем такой вопрос?.. Уже проверяет, как я отношусь к деньгам и сколько их у меня… Неплохо, совсем неплохо. Попробую пойти ей навстречу.

- Не очень,- возразила я.- Двадцать пять рублей бутылка.

- Ого, порядочно.

- Ничего. На заработки не обижаемся.

Аллахова промолчала.

Я не смотрела на нее и не знала, как она отнеслась к такому звонкому заявлению. Только водитель покосился на меня, как мне показалось, неодобрительно. Но водитель-то был, вероятно, порядочным человеком.

Я вышла у Дома офицеров.

- Позвоню вам,- сказала Аллахова.- Рите Петровне не говорите про коньяк, а то она про меня бог знает что подумает.

И она кивнула мне на прощанье, ласково и покровительственно.

Говорят, есть такой закон - «парных случаев». Есть и пословица: «Пришла беда - отворяй ворота!» За одним несчастьем следует второе. Но и удача, в таком случае, тоже не должна приходить одна…

Рядом с Домом офицеров был магазин «Военная книга». Мне захотелось принести своему домашнему больному что-нибудь для чтения. Я купила мемуары военного летчика.

Летчик на фотографии в книге напомнил мне вагонного милого мальчика Лешу. А когда я вышла из магазина- бывает же так! - увидела его самого. Одетый в новенький китель, он блестел на весь проспект своими пуговицами, и не заметить его было просто невозможно. Поэтому я не сразу обратила внимание на его спутницу.

Рядом с Лешей шла Бессонова. Кладовщица Главного склада Торга.

Леша был на голову выше нее, она держалась за его рукав, запрокинув к нему лицо. А он сверху говорил ей что-то нежное. И не нужно было здесь особой сообразительности, чтобы понять, что это идут если не молодые муж и жена, то жених и невеста.

Я повернула к витрине магазина, чтобы не навязывать Леше нашу встречу: кто знает, как отнеслась бы его спутница к подозрительному вагонному знакомству, и предоставила Леше возможность меня не заметить.

Но Леша заметил.

В стекле витрины отразилось сияние его пуговиц.

Последовали обычные вопросы: «Как живете, что делаете?» Потом Леша познакомил меня со своей спутницей.

Бессонова протянула руку доверчиво, без ревнивой подозрительности, чем сразу же понравилась мне. И ладошка у нее была мягкая и маленькая, как у ребенка. Леша не сказал: «Это моя жена!» - видимо, она еще не была его женой, он сказал просто: «А вот моя Валюша!» Имя подходило ей как нельзя более, зато сама Валюша показалась мне самым неподходящим кладовщиком для склада, которым заведовала такая женщина, как Аллахова.

Я сказала, что случайно познакомилась с ее заведующей. Валюша отнеслась к моему сообщению без всякой радости.

Тут Леша решительно вступил в разговор:

- Вот что, мои торговые работники, не будем загораживать проезжую часть, свернем налево. Вон туда, в ресторан. Женя, пойдемте с нами. Выпьем за мой отъезд.

- Уезжаете?

- Улетаю. В командировку.

- На Север,- пояснила Валюша.- На два месяца.

- Валюша, всего на полтора.

- Бросает меня одну.

- Не бросаю - покидаю вынужденно.

Валюша потерлась щекой о его рукав с нашитым пропеллером.

- Пойдемте с нами,- попросила она.- Веселее будет. А то я там еще и реветь начну.

Мне очень не хотелось идти в ресторан. Мне хотелось домой. Выпить с Петром Иванычем кофе по-бразильски. Поиграть в шахматы. Посмотреть телевизор. Мне очень не хотелось сейчас смотреть на Валюшу Бессонову…

Но тень Аллаховой падала и на эту девочку.

- Ладно,- сказала я.- Только мне нужно позвонить домой.

Мы вошли в ресторан. Мои спутники направились в зал, а я, извинившись,- к телефону-автомату. Телефон был занят. Вероятно, Петр Иваныч вел консультацию из дома с одним из своих подопечных авторов. Пришлось подождать. Наконец, он мне ответил.

- Порядочному больному в постели лежать нужно,- ворчала я,- а не сидеть по часу у телефона.

- А я непорядочный.

- Это я и сама вижу. Как вы там?

- Превосходно.

- Конечно. Я вам книжку купила.

- Очень хорошо. А принести не можете? Откуда звоните?

- Из ресторана. Знакомых встретила.

- Хорошие хоть знакомые-то?

- Хорошие. Вместе в вагоне ехали.

- Ну, тогда - конечно. Поди, пить будете?

- А как же?

- Тогда последнюю рюмку за мое здоровье…

- Обязательно.

- …вылейте!

- Как вылить, куда?

- На пол вылейте, бестолковая вы девчонка!

- Ах, вон что. Не знаю, на пол-то… оштрафуют еще. Не бойтесь, не сопьюсь.

Леша уже заказал бутылку сухого вина, графинчик коньяку и фрукты. Валюше он сразу налил вина, а на меня взглянул нерешительно.

- Что будете пить, Женя?

- То же, что и вы,- заявила я.

Тут я опять вспомнила о своей неподходящей внешности. И если мне незачем было играть перед Лешей, то здесь сидела еще Бессонова…

- Налейте мне коньяку.

Вообще-то я не любила крепких вин, но в институте, на всяких там междусобойчиках, приходилось пить всякое. Считалось правилом хорошего тона пить водку не морщась. У меня это получалось не хуже, чем у других.