Лиза Марклунд - Прайм-тайм

На мгновение в ее памяти всплыла картинка того случая, когда у нее на глазах полиция в первый раз увозила мертвого человека. Парк «Крунуберг» в Стокгольме всего в нескольких кварталах от ее дома. Маленькое заброшенное еврейское кладбище, полумрак, царивший среди огромных деревьев, жара, запах, широко раскрытые глаза мертвой женщины и застывший на ее губах беззвучный крик.

«Ее звали Жозефина, – подумала Анника. – Жозефина Лильеберг. Она умерла, поскольку любила слишком много. На ее месте могла оказаться я».

Автокатафалк показался среди деревьев вдалеке, у кузницы и прибрежного домика. Он медленно ехал в сторону ограждения, где стояли журналисты. Камеры залязгали и зажужжали, фотографы наступали друг другу на ноги. Анника стояла в стороне, смотрела, как машина не спеша приближалась к ним, как полицейские пытались оттеснить в сторону медийную братию, как труповозка прибавила скорость, выехав на мост, пронеслась мимо овец в сторону выезда с территории, белый мешок едва виднелся за тонированными стеклами. Репортер местного радио побежал за автомобилем с микрофоном, опущенным к колесам. Анника даже заморгала, так отвратительно это выглядело.

Бертиль Странд провожал машину телеобъективом, пока она не исчезла из вида у конного завода.

– Расскажи мне сейчас о двух вещах, – обратился он к Аннике. – Как мы выберемся отсюда и как мне получить назад мой автомобиль?

Анника посмотрела фотографу прямо в глаза.

– Тебе больше ни с чем не нужна помощь? – поинтересовалась она. – Больше ничего я не могу организовать для тебя?

Она достала свой мобильный телефон и набрала один из забитых в него номеров.

– Я во Флене, – сообщила Берит Хамрин ей в наушник. – Где находится Икстахольм?

Анника с облегчением перевела дух.

– Ты едешь из Норчепинга? Через город, на север по дороге номер 55, налево, а потом направо у указателя… Да, мы внутри, но они не пропустят тебя… Мы приплыли. Да, на весельной лодке.

Она засмеялась, когда закончила разговор:

– Берит будет здесь через десять минут. Ты сможешь поехать с ней и забрать свою машину, как только мы закончим.

– И чего мы ждем?

– Когда все двенадцать человек выйдут наружу. Или одиннадцать. Если мы сможем остаться на парковке, у нас есть все шансы пообщаться с ними, когда они будут уезжать…

– У дворца что-то происходит, – сказал Бертиль Странд, глядя поверх ее головы.

Полицейский в кожаной куртке и гавайской рубашке прошел через мост. Оставшиеся представители средств массовой информации собрались с одной стороны ограждения, он остановился с другой.

– О’кей, – сказал он. – Наш пресс-атташе сообщил, что не приедет сюда, поэтому у меня есть кое-какая информация для вас. Это не займет много времени.

Анника выудила блокнот и фломастер из своей сумки. Она видела, как ее коллеги напрасно защелкали своими шариковыми ручками. Они так ничему и не научились. Их ручки могли подвести в любой момент, их чернила растворялись в воде и замерзали в холод. В такой сырости не работал даже графит, только водостойкая тушь.

– Итак, Мишель Карлссон нашли мертвой в передвижной аппаратной за Новым флигелем в дворцовом парке Икстахольма. Она убита выстрелом в голову, смерть наступила мгновенно…

– Есть следы борьбы в самом помещении? – крикнула репортерша государственного телевидения.

Анника узнала ее. Насколько ей было известно, она гордилась своим умением выиграть вбрасывание на любой пресс-конференции. Другими словами, считала себя лучшей, когда требовалось перекричать всех и первой задать вопрос.

Комиссар вздохнул:

– Может, мы немного успокоимся и не будем суетиться? Спасибо. Жертву увезли в морг Сольны, судмедэксперты и следователи продолжат работу там. В течение дня мы допросили нескольких человек, находившихся поблизости от дворца примерно в то время, когда наступила смерть. На данный момент у нас нет ни одного подозреваемого, но следственные действия и допросы продолжаются здесь и в других местах. Относительно деталей расследования вроде того, есть ли следы борьбы в аппаратной, я, естественно, не собираюсь распространяться здесь и сейчас. Еще вопросы?

– Как долго подозреваемых будут удерживать во дворце? – крикнула телерепортерша.

Комиссар несколько секунд подождал с ответом.

– Как я уже сказал ранее, – произнес он, растягивая слова, – у нас пока нет никаких подозреваемых. Никого не удерживают во дворце против его желания. Лица, принимавшие участие в допросах в течение дня, делали это добровольно в качестве звена той работы по расследованию преступления, которую они все заинтересованы упростить.

– Свидетели захотят уехать домой вечером или предпочтут остаться на ночь в Икстахольме? – спросила Анника вежливо.

На губах комиссара на мгновение появилось что-то похожее на улыбку.

– Насколько я могу судить, все они выберут остаться во дворце на ночь, – сказал он. – Еще вопросы?

Они, естественно, нашлись. Электронным средствам массовой информации, конечно, требовалось задавать свои один за другим, поскольку их манера спрашивать была невероятно своеобразной и они хотели иметь собственные специфические ответы. В результате Анника стала свидетелем того, как комиссару пришлось повторить одно и то же еще три раза. Сначала в большую и несуразную камеру государственного телевидения, поскольку телевидение важнее радио, а государственное – важнее местного. Затем в маленькую цифровую камеру телеканала Эст-Нютт и, наконец, в микрофон репортера местного радио.

Анника ходила кругами за их спинами и ждала. Когда все они получили свое, она выступила вперед.

– Черт, как же ты промокла, – сказал комиссар.

– Вам удалось связаться с Эссексом? – спросила она. Комиссар вздохнул и достал пачку сигарет из кармана куртки.

– Если хочешь найти Джона Эссекса, надо ориентироваться по визгу малолетних девиц, – сказал он, закурил сигарету и сделал глубокую затяжку. – Естественно, мы сделали это.

– Ты имел в виду его, когда говорил о допросах в других местах?

Полицейский ухмыльнулся в ответ.

– Так что ты скажешь? – сказала Анника, – Он подозревается не более чем кто-то другой.

– Когда ее нашли?

Комиссар посмотрел на нее, выпустил изо рта струю дыма:

– Я не могу этого сказать.

– Значит, прошло немало времени, прежде чем вы приехали сюда?

– Лучше бы ты не писала этого, – сказал полицейский.

– Расскажи тогда.

Он вздохнул:

– В центр экстренной помощи сообщили о неподтвержденном смертельном случае. Ее нашли сразу после шести, патрульная машина была здесь два часа спустя.

– Достаточно времени, чтобы все участники событий смогли согласовать свои истории, – констатировала Анника.