Владимир Першанин - Мы умрем в один день [сборник]

— Кто его убил, неизвестно?

— Нет. Но я знала, что добром он не кончит.

Димка выпил еще стопку коньяка. Наливал из отцовской извлеченной из бара бутылки. Жадно, без разбора глотал сразу из нескольких тарелок мясо, колбасу, сардины.

— Мне надо опять скрыться. Тетка выгнала, помешал я ей, видите ли, свои любовные дела устраивать…

— Что будет, что будет, — повторяла мать, — может, в милицию пойдем? Я с начальником немного знакома, он выслушает, поможет.

— Нет, — замотал головой Димка, — добрались до Борьки, доберутся и до меня.

У матери вылетела из рук хрустальная салатница и с треском разлетелась на мелкие сверкающие осколки.

За ним приехали рано утром. Пока мать топталась у двери, переспрашивала, кого нужно, Димка, натянув пиджак и брюки, спрыгнул вниз через лоджию, благо второй этаж. Приземлился неудачно, подвернув ногу. Черных догнал его на углу. Схватив за плечо, крикнул, смешно шевеля маленькими белесыми усиками:

— Дурак, куда бежишь? За дружком своим, на тот свет?

Издерганный и подавленный смертью приятеля, Зимовец рассказал подробно, что знал, выговорив себе условие, что до суда его не будут заключать под стражу.

С Борисом Полетаевым Димка познакомился в колонии для несовершеннолетних, откуда оба освободились почти одновременно года полтора назад. Мать устроила Димку в ПТУ, где он, по старой памяти, снова занялся спекуляцией. Торговал косметикой и дефицитными вещами, которые удавалось достать через мать якобы для преподавателей. У Борьки были свои дела, но приятеля он не забывал. С помощью кулаков помог Димке завоевать авторитет в ПТУ. Но спекуляция много не давала — не было доступа к Дефициту, пока его не взял в свою компанию Полетаев. Они и еще несколько ребят торговали билетами на концерты модных рок-групп, приезжавших в город. Дело организовали солидно. Билеты поступали в любых количествах, с реализацией тоже трудностей не возникло — хватали по двойной цене. Навар шел неплохой, правда, почти половину приходилось отдавать. Раза два Димка, пытаясь схитрить, жаловался, что билеты берут Плохо.

— Не темни, — предупредил Полетаев, — Султан проверит, враз башку открутит! Да и мне достанется, я ведь за тебя поручился.

Логунов в городе был личностью известной. Еще бы! Один из приятелей знаменитого Нестора. Михаил Логунов, по прозвищу Султан, отделался в свое время совсем малым сроком. Освободившись, сбил вокруг себя компанию, которая для начала взяв под контроль Дворец спорта, стала резво набирать обороты.

Билетами, конечно, не ограничились. В городе стартовал предписанный сверху всенародный поход за трезвость. Его организовали с таким напором, что цена на бутылку водки мгновенно подскочила до пятнадцати рублей. Трехрублевый портвейн шел по десятке. Билеты отодвинулись на второй план. Рок-группы приезжали нечасто, а спрос на спиртное не прекращался ни на один день. Статьи в газете о вреде пития действовали слабо, а на безалкогольных свадьбах водку, закрашенную сиропом, наливали из трехлитровых банок в фужеры для минералки.

В тот винно-водочный золотой пик Димка впервые осознал, что становится шестеренкой в каком-то сложном и опасном механизме.

Однажды вечером на пятачке возле кинотеатра «Восток» он видел, как избивали двоих цыган. Те тоже пытались продавать вино. Шустрые кудрявые парни раза два перехватывали у Димки клиентов. Тогда же он впервые близко увидел Логунова. Он не вмешивался в драку, как и не вмешивались таксисты, сидевшие в ожидании пассажиров на лавочке возле своих машин. Цыгане пытались защищаться, но их сшибли с ног и безжалостно пинали. Одного из тех, кто пинал, Димка узнал: он был из их компании. Дернулся было на подмогу — хотел показать себя в глазах Логунова, но Борька придержал его за локоть. Объяснил: «Не лезь. Если надо, Султан скажет. Да и без сопливых разберутся». Дипломат с вином, отобранный у цыган, шмякнули об асфальт, и вино перемешалось с пятнами крови. Потом цыгане поднялись и, опираясь друг на друга, побрели прочь. У одного висела вдоль туловища сломанная рука.

На следующий день из поселка пришла целая ватага их соплеменников, искали тех, кто бил. Подозрительно оглядели Борьку с Димкой, но прошли мимо.

— Понял теперь, — засмеялся Полетаев, — разделение труда. Я бы тех чавэл сам обоих уложил, но команды не поступило. Били приезжие. Свое сделали и уехали. А наше с тобой дело — торговать.

Иногда возле пятачка проходили два милицейских сержанта.

— Они прикормленные, — сказал Борька, — зарплата маленькая, а жить и ментам хочется.

— Ну, а другие милиционеры? — задал глупый вопрос Димка.

— Не знаю. Участковый — вредный мужик, на прошлой неделе захомутал одного нашего.

Весной перед пасхальными праздниками в городе внезапно исчезла начавшая было появляться водка. Полетаев таскал откуда-то одну за другой полные сумки. Товар расходился мгновенно. Когда в понедельник пересчитали деньги, привычно отделяя часть в сторону, Борька сказал: «Винный склад на базе четыре дня не работал, кладовщик болел. Понял?»

Димка не очень понял, и Борька объяснил: «Грамотные люди о складе позаботились, а кладовщику заплатили. Стольник в день, вот так-то!»

Потом пошли другие дела. Вроде мелочи, но угадывалась за мелочами определенная цель. Раза два протыкали шины «жигуленку», стоявшему возле рынка, однажды облили бензином дверь в чью-то квартиру. Димка боялся, что придется поджигать, но обошлось и так. На первый раз предупреждали, мол, дело пахнет огнем.

Было и посерьезнее. Долго подкарауливали бахчевника, отказавшегося платить за место на рынке. К тому времени, как понял Зимовец, рынок полностью контролировался группой Султана. Бахчевник, здоровенный, двухметрового роста мужик, недооценил опасности. Его били металлическими арматурными прутьями. Логунов, лично участвовавший в операции, прыгнул лежавшему человеку на грудь, и Зимовец отчетливо услышал, как захрустела раздавленная грудная клетка. Бахчевник не появлялся больше на рынке, долго лежал в больнице, а потом куда-то уехал. Деньги, отобранные у него, около тысячи рублей, Логунов разделил между участниками.

Потом завертелась карусель с кооперативным кафе «Добрый вечер». Однажды ночью Зимовец с Полетаевым и еще с одним парнем порезали ножиками разноцветные парусиновые грибки и переломали столики на летней веранде кафе. Видимо, этого оказалось мало, потому что через несколько дней Борька объявил, что придется хозяина пугнуть, как следует. Димка вспомнил безоблачные старые времена, когда приторговывал косметикой, и затосковал:

— Может, ну их к черту? Так и в тюрягу залететь недолго.

Сказал, понимая, что уже втянут в этот механизм, стал одним из его винтиков и отказ ничего хорошего не сулит.