AlmaZa - Шиншилла [СИ]

Испуганная упоминанием сутенера, я подскочила на ноги и развернулась, высунувшись из-за спинки. Дэниэл загадочно ухмылялся, глядя на меня и держа в руке куртку, якобы забыв которую вернулся забрать. Он оперся руками на спинку противоположного дивана, воззрившись на меня. Я перевела взгляд на проклятый сервант, выдавший моё местонахождение, потом опять на него. Что стоило ждать от этого двуличного человека? Казни или помилования? Почему он не выдал меня при Ти Соле и промолчал?

— Ну, Шилла, — сделал он ударение на моем имени, показывая, что помнит, кто я такая, — расскажешь, зачем и почему ты здесь, или мне применить силу?

Боясь, что не выдержу его силы и понимая, что ни за что не расскажу о Химчане, даже если меня вздернут на люстре, я, не долго думая, нашла безумную лазейку и рванула к тому выходу, через который вошла сюда. Он был ко мне ближе и представлялся достижимым.

— Стой! — гаркнул Дэниэл, за секунду опомнившись и дернувшись за мной, — стой, блядь!

Толкнув перед собой одну, затем другую металлическую дверь, сшибив ей кого-то, кто стоял, видимо, за ней, я метеором пронеслась мимо Серина, всё наращивая и увеличивая скорость. Позади, я слышала, как бежал Дэниэл. Под ногами скрипел снег, прилипая к ботинкам, кое-где под ним был лед и я, едва не заваливаясь носом вперед, выпрямлялась и бежала дальше. Но ноги парня были длиннее, и выносливости ему было не занимать. Он не отставал, и даже иногда начинал сокращать расстояние, из-за чего я вынуждена была непредсказуемо сворачивать и срезать углы.

Пронесшись по улице, на которой стоял клуб, я зарулила в переулок, едва не убилась о мусорные баки, но обошла их и пересекала скользкую дорогу. Обернувшись через плечо, я увидела как Дэниэл с легкостью перемахнул через эти баки, не хуже какого-нибудь паркурщика. Я прибавила газу, забив на возможности свои легких и на то, что глотать морозный воздух далеко не полезно. Ноги спасали меня сами, хотя обувь тоже была не самая удобная.

Забежав в пустынный двор, я перепрыгнула на ходу скамейку, саданулась плечом о качели на детской площадке и, минув её, побежала дальше, огибая дом. Оборачиваться уже было некогда, но я чувствовала, что Дэниэл всё ещё у меня на хвосте. Что же делать? А если у него ещё и оружие с собой? Он меня угробит, точно. За домом был заснеженный газон, а за ним ещё одна улица, более оживленная, чем эти глухие переулки. Что, если поймать такси и уехать? Будет ли время, будет ли возможность? Без передышки, я ступила на припорошенную траву, но тут же поскользнулась и, уже едва поднявшись, была схвачена за ногу и повалена в этот мокрый и ледяной снег.

— Стоять, сучка! — Дэниэл навалился на меня, прижав к земле, и тяжело задышал, пользуясь представившимся случаем для того, чтобы перевести дыхание. Загнанная в тупик, я лежала и соображала, что теперь делать? Как быть? Мне даже пырнуть его нечем, да и между ног не зарядишь, когда так тесно прижали.

Чуть отстранившись, Дэниэл перевернул меня на спину и вновь придавил всем своим телом, заломив руки над головой. Его глаза оказались в считанных сантиметрах от моих.

— Кажется, теперь у тебя нет выбора, рассказывать или нет? — хмыкнул он.

— Мне нечего рассказывать, — отдышавшись, фыркнула я. В запале погони, от нервов и беспокойств, я не чувствовала, что лежу в снегу и даже не мерзла.

— Я могу помочь, — парень достал из кармана куртки, которая валялась рядом и которую он не успел надеть, пистолет, и приставил к моему виску. Я так и знала, что этим всё кончится. — Так язык легче развязывается?

— Тоже мне, мужик, — я плюнула ему в лицо. Мне и ножи к горлу прикладывали, и за волосы драли, и пистолетами тоже пугали. Меня можно было пристрелить, устав от моих выебонов, но угомонить, когда я уже вошла в раж, невозможно. — Язык женщине развязывают напоив и соблазнив, а не пукалкой своей тыкая.

— Вот как? — слегка удивленный, как и всегда слишком предусмотрительный для выражения ярких эмоций, Дэниэл улыбнулся. — Так я могу и чем другим затыкать, по-мужски.

— Да тыкал уже, — сморщила я нос, скосив глаза на дуло пистолета. Позабавленный мной сын прокурора отвел его в сторону. — Что-то не заметила, чтобы это тоже помогло тебе добыть информацию.

— То есть, ты предлагаешь мне отвести тебя в ресторан, где за бутылкой вина ты мне всё выложишь?

— Ничего я тебе не выложу, потому что выкладывать нечего!

— И ты просто так пробралась в апартаменты Ти Сола, чтобы посидеть притаившись за диваном? — Дэниэл глухо, но по-доброму засмеялся. — Шилла, то, что мы спали, ничего не значит, и я пристрелю тебя, если будешь держать меня за дурака.

— Почему ты не выдал меня при Ти Соле? — меня тоже интересовало многое.

— Потому что он бы тебя сразу пришиб, а я хочу знать.

— Что? — не хочет, чтобы его держали за дурака, прикинусь дурой сама, мне не трудно.

— С какой целью и чего ради ты там находилась? На кого ты работаешь?

— На легавых, — без зазрения совести и не думая выдала я. Дэниэл задумался, но лишь на пару секунд.

— Очень смешно. Я бы знал об этом, и ты, наверное, слышала, почему. Впрочем, жаль что я заметил тебя под конец, иначе бы не сболтнул лишнего. А если бы не сболтнул лишнего, то мне было бы плевать на тебя, и я отпустил бы тебя на все четыре стороны. Возможно. А возможно и нет, потому что ради чего-то же ты это делала…

— Чертово безудержное любопытство, — предложила я второй вариант, — это у меня с детства и неизлечимо. Тянет подслушивать и подсматривать.

— Я долго сказки слушать не собираюсь, — посерьёзнев, Дэниэл вернул дуло в упор к моей голове, — пшш, и твои мозги растекутся ярко, но некрасиво по этому белому и нетронутому снегу. Ты этого хочешь?

— Да не работаю я ни на кого! — моментами страх всё же охватывал меня, но что я скажу, если меня, и правда, никто не просил торчать в том кабинете и шпионить? — Клянусь, я сама за себя.

— Ти Сол явно не знал о том, что ты там, да и зачем бы ему были нужны лишние уши? Значит, ты следишь за Ти Солом? — предположил Дэниэл. — Взгляд у тебя, конечно, честный… но ради праздного любопытства рисковать жизнью и вмешиваться в серьёзные дела? По глупости? Хоть тебе и мало лет, но идиоткой не выглядишь.

Я молчала. Сенсорные рецепторы стали оживать, или снег, тая подо мной, мочил мою одежду, но меня начало подмораживать. Я слегка пошевелилась телом под Дэниэлом.

— Я из-за тебя жопу отморожу, — проворчала я. Эта забота о холоде при том, что я лежу под прицелом, снова умилила парня и он развеселился.

— Я тебе больше того скажу, твоей жопе вообще пиздец, если говорить не начнешь.

— Я могу лишь повторить: я ни с кем не связана и делала это для себя, — я закрыла глаза. Умирать должно быть не больно. Прости, Химчан, я тебя не виню, я сама в это влезла.