AlmaZa - Шиншилла [СИ]

Разувшись и переодевшись в забронированную мною тут пижаму, я обнаружила в зале здоровенную искусственную ёлку, которая почти не отличалась от настоящей, такой была пушистой и красивой. Но разве можно было сомневаться, что в доме Химчана не бывать живой ёлке? Он скорее зарубит лесоруба, чем притащит подобное. Я улыбнулась, в который раз осознав все его плюсы и слабости, которые пока не знала, куда отнести, тоже к плюсам или минусам? Гладкие и вычищенные до полированного блеска полы позволяли мне кататься по ним в тапочках, что меня дико забавляло. Когда нужно было уточнить что-нибудь у Херин, я легко скользила, как на коньках, из зала в кухню и обратно. Включив музыку для улучшения настроения, приплясывая, я под неё пришпиливала гирлянды, нанизывала на ветки хрустальные фигурки, белоснежных ангелов, посыпанных серебряными блестками, игрушечных зверушек и прозрачные шары, внутри которых пересыпался пенопластовый снег.

Ужин был готов и съеден нами, но Химчана всё ещё не было. Херин присоединилась ко мне в приятном труде преображения убранства. Вдвоем мы справлялись споро и успешно, заканчивая с залом и думая, за что взяться следующее: кухню, коридор или какую-нибудь из спален?

— Знаешь, Шилла, — начала девушка новый разговор, после того, как предыдущая тема исчерпала себя, — когда я тебе во всем призналась в прошлый раз, произнесла вслух… А это было впервые, когда я кому-то это рассказала. Так вот, когда я будто услышала себя со стороны, я поняла, что делаю что-то неправильно. — Я переняла из её руки конец очередной гирлянды и протянула её дальше по стене, над телевизором. — Неправильно с моей стороны любить человека, который считает меня сестрой, неправильно замыкаться тут, неправильно вести такой образ жизни, тем самым словно вешая себя ему на шею. Наверное, если бы я ожила и изменилась, то и у него всё пошло иначе. Если бы я стала вполне самостоятельной, чтобы ему не было нужды всегда присматривать за мной… но я веду себя так, как не умеющий контактировать с миром человек. А ведь пара-тройка годков, и мне будет тридцать. Это смешно, да? Я смешна и нелепа — вот о чем я думала всё это время. И я обуза для Химчана.

— Ну, ты что? — я спрыгнула со стула и подошла к ней, не решаясь приобнять или что-нибудь в этом роде. Впрочем, я была рада, что она сама доперла до тех мыслей, которые я о ней думала, что она фигова принцесса, которая пользуется благами, даруемыми ей братом. — Я согласна, что для такой взрослой бабы ты немного инфантильна, так что меняться, конечно, надо. Почему ты не тусуешься, как вся молодежь? Почему избегаешь людей? Я бы сказала, что у вас наследственное, но теперь-то знаю, что вы по крови никто.

— Нет, дело не в генетике, — опустив взгляд, она отошла и села на диван, спрятав лицо в ладони. Я подошла следом. Помолчав, она открыла лицо и взглянула на меня. — Столько лет прошло, а я всё никак не научусь говорить об этом спокойно. Но пора бы, пора… сядь, пожалуйста.

Я послушалась её и устроилась рядом, обхватив подушку и притихнув так, что даже моё дыхание стало едва различимым. Херин встряхнула волосами и, уставившись в одну точку, заговорила:

— Это было много лет назад. Я была совсем молодой, и Химчан тогда ещё учился в университете, будучи ужасно примерным мальчиком с серьёзными планами на будущее. Он мечтал стать лучшим программистом в мире, — она покачала головой, погружаясь в воспоминания, — а я мечтала стать артисткой, из-за чего записалась на одни курсы… что-то вроде агентства для молодых талантов. Мне казалось, что там здорово и все вполне дружелюбны, но, как оказалось, я вызывала ненависть и зависть менее успешных конкуренток, потому что моя карьера почти сложилась, да, к тому же, в меня влюбился парень, в которого все там были влюблены. Мне он тоже нравился, и мы собирались начать встречаться. Но в один день всё переменилось. Вернее, ночь, — Херин опять приложила ладонь к лицу, но на этот раз одну, прикрыв виски. Передохнув, она убрала её и продолжила. — Я возвращалась с очередных занятий, было очень поздно, когда меня встретило восемь парней… они подкараулили меня в переулке и изнасиловали. — Я вздрогнула при этом слове и сжала зубы. Почему-то произошедшее мне показалось кошмарным, в отличие от того, когда я узнала, что Химчан организовал изнасилование Джуси. — Не надеясь на то, что я заговорю, да и вообще, наверное, что выживу, они передали мне привет от тех, кто заплатил им за это — моих соседок по курсам, трех девчонок, с которыми я даже ни разу не поругалась на своей памяти. Они молча возненавидели меня и решили наказать вот таким образом, за то, что я красивее, успешнее и удачливее.

Очередная пауза была более долгой. Слезы будто бы наполнили глаза Херин, но голос не дрожал и она явно уже переборола в себе то горькое и ужасное, что переживала, видно, не один год.

— В переулке меня нашел Химчан… — она почувствовала, что мои глаза полезли из орбит, и всё внутри затряслось, поэтому быстро поглядела в мою сторону и опять отвернулась. Мне словно передалась боль. Не её, но его. — Учитывая, что он до потери сознания боится крови, я не представляю, как он умудрился дотащить найденное до дома… — она яростнее затрясла головой и остановилась. — Я почти полгода находилась в состоянии какого-то беспамятства, я почти обезумела, но в конце концов выкарабкалась. Если бы со мной не было того затяжного помешательства, я бы остановила брата, правда, остановила! Но когда пришла в себя, было поздно. Он нашел одного из опасных типов района — Ти Сола, который помог ему с оружием и деньгами, со всем, чтобы отомстить подонкам, сделавшим это со мной. Он похудел так, что я едва узнала его, он бросил учебу, все… и собственноручно убрал всех восьмерых, а после инсценировал свою смерть, чтобы исчезнуть и стать новым, — Херин, набравшись смелости, обернулась ко мне окончательно, — но из преступного мира обратного хода нет. Он завяз там и уже никогда не стал прежним. Он стал заниматься там чем-то плохим, не знаю, чем, но подозреваю, что убивал… зато разбогател, — девушка обвела пальцем комнату, презрительно хмыкнув, — вот как разбогател, ценой того, что официально признан мертвым, живет по поддельным документам, подвергает себя постоянной опасности, и я вообще не знаю что ещё делает, потому что с тех пор он старается огородить меня от всего, как стеклянным куполом.

Я смотрела на неё и переваривала всё услышанное. Черт, а я зря гнала на неё, что она капризная и избалованная. Она пережила кошмар, после которого чудом выжила, она была не виновата в том, что натолкнулась в жизни на мразей, и она была не виновата в том, что брат любил её так сильно, что положил свою жизнь ради служения ей и спасения её.