AlmaZa - Шиншилла [СИ]

— Шилла, прости… — едва выговорил он, задыхаясь от рвотных позывов. Отстраняясь от меня, он вскочил на ноги и, глядя на руки, чтобы оттереть их, лишь усугублял своё состояние. Его начало шатать, а ладони лишь ещё больше угваздывались одна об другую. Я натянула свои штаны обратно и подскочила к нему, почти падающему на ватных ногах. — Шилла…

— Черт, черт, черт! Потерпи! — я бросилась к сумочке и достала влажные салфетки, вырывая их из пачки по одной и отирая его окровавленные руки. Опустившийся на пол, на колени, он сосредоточился только на том, чтобы не сблевать посреди спальни, стискивая зубы и держа губы на замке. — Это ты меня прости, Хим, я не знала, правда…

— Ничего, ничего… — приоткрыл он рот, глубоко втягивая воздух через нос и закрыв глаза. На его лбу выступил пот, и я видела, как тело прошибло ознобом. Оно тоже покрылось каплями испарины, а мышцы находились в преддверии судорог. Но потихоньку всё укладывалось, утихало и приходило в норму.

— Горе ты моё луковое! — отшвырнув подальше грязные салфетки, провела я ладонью по его лбу, вытирая влагу, и прижала Химчана к себе, положив его голову себе на плечо. — Всё нормально, больше ничего отвратительного нет.

Он обнял меня, но очень слабо, всё ещё находясь в состоянии отступления приступа. Я помогла ему подняться и лечь на кровать, попросив подождать меня, и бросилась в туалет, чтобы воспользоваться тампоном. Черт, будь проклята женская природа! Да что б их у меня никогда больше не было, месячных этих! Они уничтожили такой шанс! Они разбили вдребезги возможность переспать с Химчаном, когда мы оба — оба! — этого так хотели. Приведя себя в порядок, я вернулась в спальню и нашла молодого человека там, где я его и оставила.

— Я так понимаю, — я потушила свет и приблизилась, забираясь на кровать рядом, — что вторую попытку устраивать бесполезно? Или, может, в темноте прокатит?

— Извини… — он нащупал мою руку и сжал её, положив себе на грудь. — Я ничего не мог поделать, я пытался превозмочь себя, но эта дурнота… будь она неладна!

— Не нужно ничего объяснять, — я подтянула и голову тоже, положив её рядом с рукой, на то место, где было слышно, как бьется его сердце. — Я не могу пойти против женской природы, а ты против своей, особенной.

— Это знак. Это спасло меня от падения и нового преступления. — как последний фаталист, подытожил он.

— Заткнись! — я пихнула его в бок, но тут же прижалась, поцеловав в плечо. — Как только они кончатся, через денька три, мы с тобой на славу потрахаемся! Это не обсуждается.

— Нет, Шилла, нет, — Химчан повернул ко мне лицо и поцеловал в висок, — я должен теперь исчезнуть, пока не найду убийцу и не представлю его Ти Солу и полиции.

— Куда? Куда ты исчезнешь? — всполошилась я, поднимая лежавшую голову и кладя подбородок на него. Мои глазки умоляюще всматривались в парня в темноте. Не надо никаких исчезновений!

— Этого я никому не скажу, даже Херин. Рядом со мной все в опасности, но ты не бойся, я всегда буду поблизости и в обиду вас не дам. Если хочешь, можешь пригласить сюда своего парня. Вам придется покараулить Дэниэла, пока я не запутаю следы. Примерно до послезавтра. Думаю, убивать его, действительно, смысла уже нет. Он поймет, что вы не знаете, куда я делся, да и не сможет причинить вам вред… так что, после Рождества вы его отпустите.

— А ты? — я теснее старалась слиться с ним, переживая о предстоящей разлуке и уже мучаясь ею.

— Я вернусь, когда всё будет улажено.

— Хим, ты только имей в виду… — я собралась с силами и он ничем не сбивал моей сосредоточенности. — Если с тобой что-то случится, то мне тоже не жить.

— Не придумывай, — Химчан постарался добавить юморка в голос, но не очень вышло. — У тебя Джело, ты с ним должна быть счастлива и всё у вас будет здорово.

— А я и счастлива с ним! — возмущенно пнула я его под одеялом. — А с тобой ещё счастливее! И нечего от меня отбрехиваться и перекладывать на него участь сожительства со мной. Я знаю, что я не подарок, но дареному коню в зубы не смотрят, коли даю — бери!

— Шилла, просто, на самом деле, тебе с ним будет лучше. — я не выдержала и села, включив ночник.

— Он то же самое сказал, когда я рассказала ему о том, что ты мне нравишься! Что это за привычка? Почему вы уступаете друг другу, а не боретесь? Почему словно сбагриваете меня? Почему вы кладете на меня ответственность за выбор? Где в вас мужское начало?! — разошлась я, повысив голос.

— Ты спрашиваешь о мужском начале у человека, который не смог заняться сексом, увидев кровь? — Химчан грустно посмеялся над собой. — Я считаю, что не вправе давить на тебя. Если в тебе есть какие-то чувства, то ты сама поймешь, куда они тебя влекут. Я ещё ни разу не ошибся, уступая. Люди счастливы с теми, кого выбирают сами, а не с теми, кто пытается их очаровать и соблазнить.

— Нет, ты просто трус! Ты трусишь! — настаивая на том, чтобы он хотел меня завоевать, я испугалась того, что желаю быть завоеванной. А как же Джело? — Ведь кто-то же может не разглядеть, не понять, какой ты, не увидеть у тебя нужды в себе, а потому выбрать другого. Нет, ты не прав, не прав!

— Спокойно, Шилла, — он сжал меня в руках, брыкающуюся. — Ты не переубедишь меня.

— Но нельзя же так! — замолотив несильно его по груди, я постепенно обмякла в объятиях Химчана. — Я знаю, что это всё сказки и далекое прошлое, но где же рыцари, где подвиги во имя любви? Где взять, закинуть через плечо и украсть, увезя к себе? Ты думаешь, девушки не любят таких поступков?

— У меня есть дело посерьёзнее, чем очаровывать девушек. — строго сказал он, и я почти обиделась. В чем-то он прав, а ещё истина в том, что я и без всяких приемов с его стороны влюбилась в него по уши. — Давай спать.

Он попытался встать, но я прижала его обратно.

— Нет, спать мы всё равно будем вместе. Раз уж процветает феминизм и эмансипация, то пусть будет наоборот: я тебя схватила, соблазнила и вообще, мужик я. — захихикав, я поцеловала его в щеку. — И пусть тебе будет стыдно.

— Обязательно будет, но меньше, чем если бы я с тобой переспал. — пробормотал он, устраиваясь поудобнее, насколько это позволяло моё прилипчивое присутствие.

— Стыд за это тебя тоже ожидает. Всё равно я тебя трахну, Хим. — он нежно поцеловал меня в губы, и я почувствовала в темноте, как он улыбается, слушая мои планы на будущее. Улыбайся-улыбайся, Красная маска, не с той связался.

Мне опять снилось что-то тревожное, но не такое отвратительное как тогда, когда я заболела. А ведь тот сон был вещим: Химчан с окровавленными руками стал моим личным проклятьем. В этот раз, кажется, я даже видела во сне маму, и она показалась мне почти довольной. Но всё вокруг было мрачным и настораживающим, поэтому ощущение ото сна осталось двояким. Проснулась я от исчезающего физического тепла. Ещё даже не открыв глаза, я понимала, что это Химчан выбрался из моих рук и встаёт. Я постаралась поймать его как можно быстрее, но даже разомкнув веки ничего толком в темноте спальни не увидела, поэтому поднялась и ухватила лишь контур человеческого тела.