Дарья Кожевникова - Стеклянное сердце

— Гадина! Тварь! — кричала Тая, давясь рыданиями. — Да ты знаешь, какой Элька была?! Знаешь, какой?! Элька! Моя Элька! А ты ее ради денег! Ради этих поганых денег! И теперь даже за все деньги мира мою Эльку уже не вернуть!

Монстр извивался и царапался, и хрипел под ней, уже пытаясь не драться, а лишь выбраться, но истерика придала Тае какие-то нечеловеческие силы, и она сжимала руки все сильнее. Пока ее саму не ухватили за запястья. Но даже Метелин не сразу смог ее оттащить.

— Тайка, отпусти! — крикнул он ей в самое ухо. — Не надо! Ты сама потом будешь всю жизнь об этом жалеть! Отпусти ее, слышишь?

С Таей Метелин справился, а вот с ее истерикой — нет. Все-таки выпустив монстра, она билась и корчилась на полу, забыв обо всем. Ему оставалось только обхватить ее, приподнять и крепко сжать, чтобы ее не так колотило.

— Ну как она? — услышала Тая посторонний мужской голос, как только снова обрела способность что-то слышать.

— Нормально, — ответил сидящий на полу Метелин, продолжая прижимать ее голову к своему плечу. Но, начиная осознавать действительность, Тая зашевелилась, высвободилась из-под Алешкиной руки, чтобы оглядеться. Дом, к ее удивлению, оказался полон полицейских.

— Прошку не трогайте! — крикнула им Тая, поскольку недалекий парень всем своим поведением провоцировал именно на это, показывая, что виноват. — Он здесь просто живет и даже пытался помочь… А ты как, Алеш? — перевела она взгляд на мужа, пока полицейские выводили-выносили во двор преступную троицу.

— Нормально. Будем жить, — обняв ее лицо ладонями, он прижался лбом к ее лбу, глядя ей в глаза с близкого-близкого расстояния. — Тайка, сумасшедшая. Ты даже Эльку сегодня заткнула за пояс. Я никогда в жизни от тебя такого не ожидал.

— Жизнь полна сюрпризов, — мрачно вздохнула Тая, иногда все еще судорожно всхлипывая. Метелин отпустил ее, тяжело поднялся на ноги, пошатнулся, тоже пытаясь прийти в себя после пережитого. Потом поискал глазами и нашел бачок с водой. Сполоснул чудом уцелевшую кружку, налил в нее воды, принес Тае:

— На вот, выпей.

Тая жадно припала к воде, хотя глотать удавалось с трудом, потому что горло все еще периодически сжималось спазмом. Потом благодарно кивнула Алешке. Он улыбнулся в ответ, подал ей руку:

— Вставай. Сможешь?

Тая поднялась. Припала к Алешке. Родному, обожаемому. Слава богу, живому! Он провел рукой по ее голове, расправляя волосы. Потом смахнул какую-то налипшую грязь со щеки.

— Я, наверное, сейчас просто безобразно выгляжу?! — ахнула вдруг Тая, хватаясь обеими руками за лицо. И битое, и зареванное.

— А то я тебя всякой не успел перевидать, — усмехнулся в ответ Метелин. — Нашла о чем думать! После всего!

— Нашла! — упрямо возразила Тая. — Тебе этого не понять, Метелин. Потому что ты вообще никогда не…

— Я никогда не научусь понимать женщин, Тай, — досказал он за нее. — Но мне достаточно того, что одну из них я просто люблю.

— Надо же! — Тая распахнула глаза. — Впервые за столько лет ты произнес это вслух, сам! Без моего нытья, без долгих нудных выпрашиваний и прочих орудий пытки!

— Про орудия пытки — это ты точно подметила. Нет ничего хуже, чем когда из тебя клещами вытягивают слова, которых ты не хочешь произносить вслух.

— Ладно, постараюсь больше этого не делать. Если в будущем захочется услышать от тебя что-то хорошее, буду воспроизводить твои слова в мысленной записи, вспоминая сегодняшний день, — Тая с содроганием обвела глазами разгромленную комнату. — Или лучше не надо? Хотя все равно до конца дней не забудется.

— Не забудется, — согласился Метелин. И обнял ее за плечи: — Пойдем отсюда, Тай. Поедем домой.

Тая даже не стала уточнять, куда именно. Потому что и так было ясно: он зовет ее не в одну из двух городских квартир, а именно домой. «К Эльке».

В аэропорту бригада, улетающая на очередную вахту на Север, собралась в зале дружной и шумной кучкой, и только Тая с Алешкой держались чуть обособленно. Стояли молча, глядя друг на друга, как будто пытались насмотреться впрок.

— Может, все-таки подумаешь о смене работы? — осторожно спросила Тая.

— Подумаю, — пообещал он. — Как только вернусь.

— Ты там поаккуратнее. Береги себя. Помни, что, кроме тебя, у меня больше никого не осталось на всем белом свете, — тут Тая немного лукавила, но Алешке совсем необязательно было узнавать это перед отъездом. У него и своих там волнений хватит.

Он обнял ее в ответ, и Тая услышала его тихое:

— Ты тоже себя береги.

Когда объявили посадку, она встала у огромного окна, из которого было хорошо видно летное поле. Проводила взглядом Алешкин автобус, потом стояла и смотрела, как «северяне» заходят по трапу в самолет. С такого далекого расстояния, да еще в толпе других пассажиров, Алешку было невозможно рассмотреть, и он тоже вряд ли мог ее видеть, но она все-таки помахала ему рукой. Чуть поморщилась — грудь уже начинала болеть. Пока только грудь, еще только предвестница куда более мучительного токсикоза. Но Тая надеялась, что к моменту Алешкиного возвращения домой эта пытка уже успеет закончиться. Или, по крайней мере, она научится как-то достойно этому противостоять.

Самолет тронулся, выруливая на стартовую дорожку. Потом начал разбег, оторвался от земли. И устремился ввысь, быстро превращаясь в маленькую точку. А Тая все стояла и смотрела ему вслед. Слезы текли по ее щекам, но на губах играла улыбка.