Мария Спасская - Молитвослов императрицы

— Где ты его взяла?

— Что, ничего так себе? Я подцепила этого породистого жеребца в баре рядом с Выставочным Центром. Сидел, скучал. Я посмотрела — вроде ничего мужчинка, в дело гож. — Ларка плотоядно улыбнулась и поправила туго обтянутую пеньюаром грудь.

Мужчины — ее слабость. За это Заглушкину-Валуа и не любит мой бывший муж, считая, что на ней пробы ставить негде. Да и нынешний не особенно жалует. Кстати, по уверениям Ларисы, обе ее фамилии принадлежат ее бывшим мужьям, и чтобы никого из них не обидеть, она ни от одной из фамилий не отказалась. Но самая большая Ларисина мечта — отыскать парня с фамилией Рейснер и выйти за него замуж, чтобы окончательно слиться с Ларисой Рейснер в единое целое.

— Между прочим, Пастернак назвал героиню «Доктора Живаго» в честь Ларисы Рейснер, — как-то заявила она. И продолжила: — Жалко, что я не родилась в Серебряном веке. Я бы заставила всех этих так называемых поэтов ползать у меня в ногах и молить о ночи любви. А то чуть что — Прекрасная Дама, а как до дела — сплошное соплежуйство. Вон, почитай воспоминания Любови Менделеевой. Как она с Блоком намучилась. Да и Андрей Белый был тот еще «лыцарь». Все отчего-то думают, — ехидно продолжала она, — что, родись они в Серебряном веке, непременно были бы Ларисами Рейснер или Ахматовыми, и отчего-то никто ни на секунду не допускает мысль, что жили бы в деревне, среди коровьих лепешек, и окружали бы их не галантные Бальмонты, а немытые Федьки Раскорякины.

— Ты проходи на кухню, я сейчас, — распорядилась Лариса, извлекая из пиалы и отправляя в рот побег пшеницы — считая себя веганом, в последнее время подруга перешла исключительно на подножный корм. — Чайник ставь. Там у меня конфеты в коробке, доставай. Я все равно такое не ем. А может, ты салата хочешь?

— Спасибо, я поужинала, — откликнулась я, опускаясь на стул и запуская по смартфону второй сезон «Игры престолов».

Лара вернулась через полчаса, когда я успела досмотреть почти всю первую серию.

— Честно говоря, я так и думала, что этим закончится твой поход в «Детский мир», — присаживаясь за стол напротив, вздохнула Лариса.

— Может, у человека быть маленькая слабость? — как мне казалось, независимо дернула я плечом.

Я и сама понимаю, что выгляжу жалко. Только одно дело — понимать, а другое дело — уметь с этим справиться. Лариса посмотрела на меня, как на блаженную, и мягким голосом заговорила:

— Мирочка, детка, ты сама себя загоняешь в тупик! Отпусти ее, свою Катю. Тебе же легче будет.

Я всхлипнула и смахнула слезу. И захотела рассказать Ларе все-все-все, что наболело в душе. Самое тайное и сокровенное, что никому не рассказывала.

— Легче не будет, Лар, я знаю. Мне легче думать, что она где-то рядом, моя маленькая девочка. Знаешь, после того, как это случилось, я была в больнице, а в соседнем отделении лежал милый такой старичок Илья Ашотович. Как же его фамилия? Теперь уже не вспомню. Во время прогулок мы с ним часто сидели на одной скамейке в парке, и он мне рассказывал, что его отец, ученый-физик, долго жил в Финляндии и там пытался опубликовать статью о своем открытии, но его подняли на смех. И только журналист из России проникся его открытием и внимательно выслушал, правда, потом украл расчеты и скрылся в неизвестном направлении. Физик приехал в Россию и попытался выйти на след похитителя, но вскоре умер. Тогда за поиски принялся Илья Ашотович. Он долго ходил по инстанциям, а когда у одного большого начальника изложил суть открытия своего отца, его увезли в больницу.

— И что же открыл отец Ильи Ашотовича? — без особого интереса осведомилась подруга.

Я понимала, что Ларе все равно, но мне необходимо было выговориться.

— Ты не поверишь! Способ попадать в прошлое. И в будущее. Я все время об этом думаю. Вот бы мне вернуться в тот день, когда все случилось, и никуда не пойти! Просто остаться дома, чтобы не дать ей упасть.

— И ты поверила в этот бред? — Лара старательно выскребла ложечкой половинку киви и принялась за вторую. — Девочка моя, какая же ты наивная! Твой старичок и в самом деле сумасшедший. Если бы путешествия во времени были возможны, неужели бы люди об этом не знали? Хочешь коньяку? Сразу отпустит.

Веганство Лары странным образом не исключало спиртные напитки, что мне казалось поистине удивительным, однако, сколько я ни спрашивала, подруга не могла объяснить свой рацион.

— Пятьдесят грамм — и баиньки, — уговаривала меня Лариса, плеская в два бокала коньяк.

Глядя на подругу, я нехотя опустошила бокал и тут же закашлялась, задохнувшись от крепости напитка. Лариса привычно опрокинула свою порцию, шумно выдохнула, сунула в рот дольку лайма и махнула рукой в сторону коридора.

— Иди, ложись. Я тебе в гостиной постелила. А я пойду к своему американцу. Нечего такому красавцу простаивать без дела.

Она выбросила кожицу от лайма в мусорный бак, приблизилась и обхватила меня сзади за плечи.

— Кстати, как ты насчет секса? — дыша коньяком и цитрусом, промурлыкала Лара. — Может, уступить тебе моего Ромео? Здоровый секс способствует психическому здоровью. Каламбур. Только что придумала. А может, хочешь к нам присоединиться? Втроем тоже здорово.

— Да ты что, Ларка! — поёжилась я. — Он же со мной вместе выставку готовит! Да и не хочу я ничего. Даже думать об этом не могу. Противно.

— Ну как знаешь. Тогда спокойной ночи. Побудка в восемь утра, в девять выезжаем.

Утром я тихо, стараясь никого не разбудить, прошмыгнула по коридору и, распахнув дверь в ванну, наткнулась на совершенно голого Майкла Смита. Должно быть, он только что вылез из душа, и на его атлетически сложенном теле, напоминая росу, искрились капельки воды. Американец растирался большим махровым полотенцем, дружелюбно улыбаясь и делая приглашающий жест.

— Нет-нет, спасибо, я после вас, — отшатнулась я, оробев от подобной фривольности.

— Would you like a cap of coffee? [1] Желаешь кофе? ( англ .) — вежливо осведомился он, обвязывая бедра полотенцем и направляясь в кухню. И на ломаном русском добавил: — Тебье сварьить кофье?

— Было бы неплохо, — откликнулась я, занимая его место и на всякий случай запирая ванную комнату изнутри.

На кухне зашумела кофемашина, перемалывая кофейные зерна, а я полезла под душ. После пила кофе с тостами и слушала Ларку, клюющую овсянку и оживленно рассказывающую про новый проект каких-то молодых продвинутых голландцев. Майкл безразлично смотрел в окно, и было не ясно, понимает он, о чем идет речь, или не очень. Лариса, в широких штанах, в которых занимаются йогой, сидела, поджав под себя босую ногу. Она закончила восхищаться голландцами и, обращаясь ко мне, наставительно заговорила:

— Дорогая моя, готовься. Эммануил Львович обязательно станет стеречь тебя у главного входа. Поэтому я бы рекомендовала воспользоваться служебным.