Роджер Хоббс - Призрак

– Мойщик окон?

– Здесь, – ответил Элтон.

– Вариант с крышей отменяется, переходим к плану Б. Пересаживайся в броневик. Будем выбираться в форме инкассаторов. Если все сделаем правильно, никто не заподозрит, что это мы.

– Рискованно. Копы скоро вычислят, что мы пользовались служебным лифтом. Если они ворвутся на стоянку, здесь будет настоящее побоище.

– Придется рискнуть, – сказал я. – Как только откроются двери лифта, броневик должен быть готов, понял?

– Поторопитесь.

– Хорошо, – сказал я и вернул рацию Винсенту.

– Что дальше, черт возьми? – забеспокоилась Сю.

– В депозитарий, – сказала Анджела.

Она достала два золотых ключа. Такие же Маркус выдал каждому из нас. Это были ключи от депозитария. Банковский менеджер предлагал Анджеле вместо хранилища воспользоваться индивидуальным сейфом в депозитарии, соблазняя привлекательной арендной платой. А Маркус за несколько месяцев до ограбления через одну из своих офшорных фирм арендовал двенадцать самых больших индивидуальных сейфов. Аренда была легальная, с документами и всем прочим, и оформлена на подставных лиц, подконтрольных Маркусу. Сейчас все эти сейфы были пусты.

Нам предстояло набить их деньгами.

Вот в чем заключалась суть плана. Вместо того чтобы вывозить добычу, мы должны были под завязку набить наличной валютой сейфы Маркуса и уйти налегке. Банк не имеет права вскрывать индивидуальные сейфы своих клиентов даже в случае ограбления. Эти сейфы – частная собственность, и банку не положено знать, что в них хранится. Без соответствующего решения суда они остаются запертыми при любых обстоятельствах. Если план сработает, через пару лет каждый из нас вернется сюда под новым вымышленным именем и на совершенно законном основании заберет свои деньги. По договоренности двадцать процентов от суммы отходило Маркусу, но оставшегося было достаточно, чтобы сделать нас баснословно богатыми людьми.

Это был гениальный план.

Индивидуальные сейфы отличались внушительными размерами. Каждый два фута в ширину, два в глубину и три в высоту – стало быть, объемом двенадцать кубических футов. Сейфов было двенадцать, значит, общий объем составлял сто сорок четыре кубических фута. При оптимальной загрузке в них помещалось более трех миллионов банкнот. В долларовом эквиваленте – от тридцати до пятидесяти миллионов наличных денег, которые невозможно отследить. Я улыбался, доставая из кармана ключи.

До конечной цели оставалось менее двадцати шагов.

Люди Волка ждали меня в заброшенном стрип-клубе. Они не афишировали своего присутствия, но я знал, что они там. Сквозь щели в заколоченных фанерой окнах я разглядел мельканье локтей и дым сигарет. Черный внедорожник Волка был припаркован в двух кварталах отсюда, на бульваре, между забором из металлической сетки и пустующей автостоянкой. Я проехал мимо него. Здание клуба служило напоминанием о тяжелых временах, переживаемых Атлантик-Сити. Граффити изуродовали вывеску до неузнаваемости, листы фанеры на окнах почернели от сырости. Сквозь асфальт перед входом пробивались сорняки, по оштукатуренным стенам карабкался вверх полуувядший плющ. От былого очарования этих мест не осталось и следа. Неоновые лампы под козырьком были разбиты. Светофор на углу бульвара лениво мигал красным.

Я припарковался, вышел из машины и нарочно громко хлопнул дверцей. Заодно еще высоко поднял руку, чтобы они меня увидели. Капли дождя падали на ладонь и стекали под манжету новой рубашки. Дождь снова зарядил, едва я сел за руль, правда, на этот раз в виде мелкой мороси. Подойдя ближе, я сунул руку в карман и сжал рукоятку «беретты».

Меня вышел встретить один из молодчиков Волка. Я остановился шагах в десяти от него.

Это был мускулистый парень в черном худи, из-под которого торчала майка. У него были сбриты все волосы, даже брови, а лоб украшала татуировка в виде двух скрещивающихся молотков. Он улыбнулся мне беззубым ртом и приподнял полу своего балахона, показывая заткнутый за пояс пистолет.

– Вытаскивай пушку, – сказал он. Голос у него был низкий и вязкий. – Даю пять секунд.

Я достал из кармана «беретту», вынул обойму и передернул затвор, чтобы извлечь патрон. Показал ему пустую камору и магазин и бросил все это в грязь, прямо ему под ноги. Вернул руку в карман и пожал плечами.

– Где Волк? – спросил я.

– Ждет, – сказал парень. – Гони второй ствол.

Я вынул руку из кармана. Показал ему обе ладони и снова пожал плечами.

– Сам проверь, – сказал я.

Парень подозрительно глянул на меня и сделал ко мне несколько осторожных шагов. Отвел мои руки в стороны, охлопал мне спину и бока, наткнулся на выпуклость сзади и достал у меня из-за пояса револьвер. Навел на меня дуло, свободной рукой продолжая ощупывать меня с ног до головы: вдруг я припас что-нибудь еще. В его дыхании смешивались запахи ментола, ружейного масла и кристаллического мета.

Я смерил его суровым взглядом, чувствуя, как вода льется мне за воротник.

Парень отступил на шаг, но глаз с меня на всякий случай не сводил. Он откинул барабан моего револьвера и потянул шомпол выбрасывателя. Медные патроны посыпались на мостовую.

– Теперь ты один у нас со стволом, – сказал я.

Он улыбнулся щербатым ртом, достал из-за пояса свой пистолет и освободил магазин. Потом передернул затвор, и из патронника выскочила пуля. Он показал мне магазин и большим пальцем нажал оттяжную пружину. Пули одна за другой полетели на землю.

Цок-цок-цок.

Они долго перекатывались по асфальту, пока не попадали в трещины. Я молчал. Даже не двигался. Мы стояли друг напротив друга, как бандиты в старом вестерне. Поднявшийся ветер швырнул мне в лицо брызги дождя.

Из дверей клуба вышел Волк. Его светлый костюм оставался идеально сухим. Казалось, вода, стекающая с козырька над входом, сознательно огибает его фигуру.

– Входи, – сказал он. – Поговорим.

Клуб был дырявым как решето. Вода с прохудившегося потолка лилась потоками. После стольких лет запустения она уже не собиралась в лужи, а сквозь провалы в полу стекала прямо в фундамент. Внутри нас ждал еще один парень, в куртке «пилот». Он тихо стоял в углу.

Волк жестом показал на ржавые складные стулья, некогда отлитые из дешевой китайской стали. Между ними стояла перевернутая банка краски. Столешницей служил положенный сверху лист фанеры. Я осторожно проследовал за ним.

– Садись, – сказал он.

Я отодвинул один из стульев и оглядел незнакомого парня с головы до ног на предмет оружия. Ничего подозрительного я не заметил, но мало ли мест, где можно спрятать нож или маленький «ругер» – вроде того, что был у Алексея, которого я прикончил в солончаках.