Роджер Хоббс - Призрак

– Садись, – повторил Волк.

Когда я сел, Волк как-то странно улыбнулся. Он устроился на стуле напротив меня, протянул руку и щелкнул пальцами. Парень распахнул куртку, вытащил хромированный револьвер, рассчитанный на патрон «магнум-357», и положил его на открытую ладонь Волка. Револьвер был огромный – длинный, с ногу младенца, и мощный, как ружье.

Я посмотрел на оружие, потом перевел взгляд на Волка.

– Я думал, мы обо всем договорились.

Волк снова улыбнулся своей странной полуулыбкой. Поднял револьвер дулом вверх, откинул барабан и высыпал в руку патроны. Потом положил их вместе с пустым револьвером на стол между нами. Они не зазвенели, а легли с тяжелым стуком, как и положено пулям массой двести гранов, которые оставляют в теле человека дырки размером с пару кулаков. Он подтолкнул одну из них кончиком пальца, и она скатилась со столешницы прямо мне в руку.

– Я хочу посмотреть федеральный груз, – сказал он.

Я перевернул пулю. Magnum в переводе с латыни означает «большое». У меня в руках была полуоболочинная пуля с полым наконечником размером с мой мизинец. Такая же устрашающая, как и само оружие, из которого стреляют этими чудовищными штуками. Я аккуратно поставил пулю на стол.

– После того, как ты покажешь мне деньги, – сказал я.

– Нет, сначала ты, – уперся Волк. – Необязательно отдавать все сразу, просто докажи, что они у тебя.

Я скорчил гримасу и щелкнул по пуле. Она упала и покатилась обратно к Волку. Он успел поймать ее.

– Каких доказательств ты ждешь? – спросил я. – Ты же знаешь, что я не принес их с собой. Как только я удостоверюсь в твоей честности, я скажу тебе, где спрятан груз, и ты можешь делать с ним все, что захочешь. Но первый шаг за тобой.

– Ты когда-нибудь играл в русскую рулетку? – спросил Волк.

Я не ответил.

– Люблю азартные игры, – сказал он. – Насколько я понимаю, ты тоже. В этом револьвере шесть камор. Пусть будет одна эта пуля. Я не знаю, в какую камору она попадет, так что револьвер или выстрелит, или нет. Тут все дело в вероятности, сам понимаешь. Когда я в первый раз нажимаю спусковой крючок, вероятность прострелить тебе башку составляет шестнадцать процентов. При второй попытке шансы возрастают. Двадцать процентов. Потом двадцать пять, тридцать три, пятьдесят. Понимаешь? С каждым разом твои шансы выжить падают.

Волк взял в руку револьвер, откинул барабан и загнал пулю в одну из камор. Он вернул барабан на место, взвел курок и прицелился мне в голову.

Потом нажал спусковой крючок.

Барабан провернулся, раздался сухой щелчок, но выстрела не последовало.

Волк прокрутил барабан, снова взвел курок и повернул револьвер дулом к себе. Я вслушивался в журчание воды, стекающей в подвал. Обычно, имея дело с таким большим револьвером, можно разглядеть заряженную камору. Но только не в темной комнате, куда свет проникает лишь сквозь щели в заколоченных окнах.

– Ты говорил, что хочешь чего-нибудь интересного, – сказал Волк. – Разве сейчас тебе не интересно? Короче: ты говоришь, где лежат деньги, мы вместе едем и забираем их. Потом я отдаю тебе твою долю, и мы разбегаемся.

– Мы оба знаем, что ты убьешь меня сразу после того, как получишь деньги.

– Почему ты так в этом уверен? – сказал он. – Я могу убить тебя и сейчас.

Волк снова прицелился мне в голову и нажал спусковой крючок. Я видел, как сдвинулись каморы, боек ударил по капсюлю патрона, и спусковой крючок вернулся на место.

Щелчок .

Я достал из кармана мобильник и откинул крышку. На экране высветилась фотография синего мешка среди скал, и я протянул телефон Волку. Я знал, что этот момент наступит, но не думал, что при таких обстоятельствах. Волк не просто хотел получить доказательство того, что деньги у меня. Он решил продемонстрировать мне свою крутизну, затеяв игру в русскую рулетку.

– Так это они? – спросил он. – Не так уж трудно до них добраться, верно?

– Теперь, когда ты знаешь, что деньги у меня, я хотел бы увидеть свою долю.

– Умный ты парень, Призрак, но не очень. У меня вся ночь впереди, чтобы поработать над тобой. Я смогу заставить тебя говорить.

– Надеешься сломать меня за пару часов? Ну-ну. Ты знаешь, что я не слабак. И уж тем более не дурак.

– У меня свои методы.

– Я не боюсь твоей пушки.

Волк помахал револьвером:

– Ты об этом? Брось, это так, для забавы. Ты заговоришь. И не потому, что у меня говорят все. Ты заговоришь потому, что тебе придется играть по моим правилам. Это ведь лучше, чем сидеть и ждать, пока я тебя прикончу? Ты заговоришь потому, что у тебя нет другого выбора.

Он прицелился мне в лицо и нажал спусковой крючок.

Щелчок .

Он положил револьвер на стол. Я помолчал с минуту, разглядывая свое отражение в хромированном стволе.

– Ты заговоришь потому, что жить тебе хочется больше, чем получить деньги.

– Ты ошибаешься. Все обстоит с точностью до наоборот, – сказал я.

Волк хрустнул пальцами и положил руки на стол.

– Это ты хочешь жить, – продолжил я. – А я хочу получить свои деньги. Если мне суждено умереть прямо сейчас, ну что ж… Значит, так тому и быть. Ты плохо меня знаешь. Я здесь не для того, чтобы победить. Я занимаюсь всем этим просто потому, что не могу придумать ничего интереснее. Мне плевать, убьешь ты меня прямо сейчас или начнешь пытать. Ты не добьешься от меня ни слова. Зато после моей смерти у тебя возникнут большие проблемы. Я спрятал деньги, но никто, кроме меня, не знает где. Хуже того, никто не знает, когда, а главное – где они взорвутся. Может, на одной из твоих конспиративных квартир. А может, в какой-нибудь хибаре, где отсиживаются твои парни. В любом случае, когда деньги взорвутся, следы приведут к тебе. И ты сядешь. За убийство и за ограбление с отягчающими обстоятельствами.

– Черта с два, – фыркнул Волк.

Я пожал плечами:

– К концу дня, думаю, тебя будет волновать не как переломать мне кости, а как спасти свою задницу. Допустим, ты не веришь, что я спрятал деньги в неприятном для тебя месте. Но что это меняет? Тебе по-любому придется заключить со мной сделку. Это обойдется тебе дешевле, чем твоя русская рулетка.

Волк смотрел на меня и не издавал ни звука. Он застыл как статуя, спокойный и невозмутимый.

– Маркус планировал повесить все на тебя, Гарри, – продолжил я. – У него всегда есть запасной план, и ты вписан в него идеально. Не сразу, но я разобрался, что к чему. Видишь ли, Маркус знал, что ты разнюхаешь про ограбление. Он знал и то, что тебе хватит глупости и гордыни, чтобы обернуть его в свою пользу. Отправив двух идиотов грабить казино, он заставил тебя участвовать в нем. Маркус хотел , чтобы ты убил Морено и Риббонса. Он хотел , чтобы ты присвоил себе добычу. Он хотел , чтобы ты попробовал использовать эти деньги против него. Черт возьми, он даже приказал Морено и Риббонсу угнать одну из твоих машин, чтобы разозлить тебя еще больше. А почему? Потому что он знал: как только деньги будут у тебя, он раззвонит всем и каждому, что ты пытался надуть картель. Никто не может украсть деньги с федеральной начинкой и уйти чистым, даже Маркус, а он один из величайших «дирижеров». Теперь понимаешь, в чем фокус? Ты думал, что у тебя получится? Но ты всего лишь наркодилер. Ты только притворяешься великим, но на самом деле подчиняешься картелю. Он твой хозяин. Для человека твоего уровня репутация дороже грузовика, груженного метом. Если Маркус расскажет, кого ты задумал нагреть, и представит доказательства, картель к твоим деньгам даже не прикоснется. На самом деле мне даже необязательно было прятать федеральные деньги в одном из твоих заведений. Когда они взорвутся в любом районе Атлантик-Сити, результат будет тот же. Копы обложат тебя со всех сторон, и на твоей репутации можно будет поставить жирный крест. В ближайшие двадцать лет твое имя будет идти первым в списках особо опасных преступников, которые рассылают по всем полицейским отделениям. Все твои деньги окажутся под подозрением. Каждый наркодилер будет знать, что ты – тот, кто украл деньги с федеральной начинкой. Твой единственный шанс откреститься от ограбления казино – найти деньги и увезти их отсюда как можно дальше. Тогда ты еще можешь попытаться свалить вину на кого-нибудь другого. Если ты этого не сделаешь, картель тебя уничтожит. Я – твой единственный шанс на спасение. Если не договоришься со мной, тебе каюк.