Людмила Феррис - Смерть в белом халате

— Ой, простите, пожалуйста, мы нечаянно, — принялся оправдываться Вадим.

— Мы не хотели, — вздыхал Вова.

— Ой, ой, бог с ней, с люстрой! Вы-то не ушиблись? — заохала Колокольцева. — Руки-ноги целы? Как вы, мальчики?

— Целы, целы, — ответил Вадик, поднимаясь. Володя тоже встал, отряхиваясь от осколков.

— Вот и помогли бабушке. Сегодня уже все магазины закрыты, люстру не купишь. Извините, пожалуйста.

— Это вы меня извините, — Колокольцева расстроилась. — Покалечиться же могли из-за меня.

— Вот ты меня все ругаешь, Юлька, а я, как знал, патрон с собой прихватил, у меня в столе в редакции валялся, словно случая ждал, — весело заявил Вадик. — Бабушка, а лампочка простая у вас есть?

— Нет, откуда? Разбились же с люстрой.

— Мы сейчас с Вадимом пойдем на «дело», — Володя воспрянул духом.

— На какое дело? Вы свое дело уже сделали. Спасибо, больше не надо, — Юля соображала, что же предпринять дальше.

— Женщина, уже уймитесь! Это дело только мужское.

Вадим и Вова удалились из квартиры с заговорщицким видом и вскоре вернулись, каждый держал в руках по лампочке.

— Операция «Подъезд» завершена, — отрапортовал Тымчишин.

— Лампочки в подъезде украли! — догадалась Юлька. — Хулиганы!

— Зато сейчас будем свет в квартиру подавать, — они гордо потрясли лампочками.

— Ворюги! — попыталась устыдить парней Юля.

— Мы просто находчивые. Учись, подруга, — подмигнул Вадим. — А то бы убились здесь, пришлось бы на поминки тратиться. Зато какой бы заголовок был в родной газете!

Юля не смогла удержаться от смеха. Но самое главное, что осталась довольна бабушка Колокольцева, которая с восторгом наблюдала, как мужчины вкручивали сначала патрон, а потом и лампочку.

— Спасибо вам, а то как бы я без света? Спасибо, Юленька! — сказала она, провожая гостей.

Тымчишин пообещал купить Анне Павловне новую люстру и повесить ее завтра, а поломанную они все вместе выкинули в мусорный бак.

С утра в редакции все обсуждали итоги горячей линии. Солировала, конечно, ответсек Мила Сергеевна.

— Заурский наш молодец, напряг всех, построил, вот и результат есть.

— Вы о каком результате говорите? — иронизировал Попов, по словам ответсека, журналист «старой формации». Хорошо это было или плохо, принадлежать к такой формации, в редакции не понимали.

— О таком, что был читательский интерес, новые темы, новые лица.

— А мне лиц не надо, я все насквозь вижу.

— Вечно вы, Артемий Петрович, меня подкалываете! Люди в вашем возрасте более толерантны.

Попов не стал расстраивать женщину и говорить, что возраст-то у них почти одинаковый.

— Мила Сергеевна! Ну где вы таких слов умных понабрались? Это молодежный сленг, наверное?

— Я умная по определению.

Юля с улыбкой наблюдала за перепалкой коллег. Она-то точно знала, что Попов — добрый, мудрый и всепонимающий и подкалывает он Милу Сергеевну не потому, что человек конфликтный, а исключительно по большой братской любви. И если кто-то вдруг захочет женщину обидеть всерьез, то Попов сотрет ее обидчика в порошок.

Юля в который раз подумала, что профессию она выбрала правильно — по своему характеру, по способностям и по душе. Ведь если без души ходить на работу, это каторга. Для нее работа — удовольствие, и, похоже, это не она выбрала газету, а газета — ее, потому что не отпускает от себя. Каждый сотрудник редакции стал для Юли близким человеком, в судьбе многих она лично принимала участие.

Взять, к примеру, корректора Надю Метелю, которая «напоролась» на Фейсбуке на мошенника: ловкого молодого человека. А может, и не молодого совсем, кто их в социальных сетях разберет? Потенциальный жених обещал приехать к ней из Америки в Россию, но с ним якобы произошло несчастье — корабль, на котором он плыл, захватили пираты. Для того чтобы освободить любимого, Метеля отослала пять тысяч долларов в неизвестном направлении, к тому же с ее карточки исчезли все деньги: она доверчиво сообщила мошенникам электронную почту и телефон. Надюша попалась на типичный развод, а эмоциональная привязанность усыпила бдительность [1] Подробнее об этом в романе Людмилы Феррис «Предел несовершенства». .

Юлька тогда очень сочувствовала Наде, кроме того, что ее ограбили, ей еще и сердце разбили. Юля потом осторожно рассказала коллеге, что такие письма называются «нигерийскими», потому что родиной мошенничества является эта страна. Письма мошенников изобретательны, проникновенны, с трагическими и слезными историями, и не придет в голову романтической женщине, что все это умелая декорация и лохотрон.

История, которая случилась с Надей Метелей, в прошлом. Она нашла свое счастье, но не за далекими морями, не в интернет-пространстве, а в соседнем подъезде — встретила вдовца по имени Максим, и теперь у нее настоящая семья: муж и приемная дочка. И об иностранных женихах Надя больше и не вспоминает. Как говорил барон Мюнхгаузен: «Мы были искренни в своих заблуждениях».

А вот заблуждалась или нет та незнакомка, что позвонила вчера по горячей линии? Юля проверяла несколько раз свой личный сотовый номер, выданный на период горячей линии, — номер, с которого звонила женщина, был скрытый. Никому и в голову не могло прийти, что надо ставить программу «супер-определитель номера». И стоит ли реагировать на анонимные звонки?

Что она имеет в итоге? Звонила женщина, она не истерила, не нервничала, она знала, о чем будет говорить и с кем. В полицию женщина заявлять не собиралась. В ее голосе слышались требовательные нотки, она хотела, чтобы журналист Сорнева ей поверила и начала действовать. Ну, конечно, действовать!

— Юльч, не волнуйся, люстра висит на потолке. — Это пришел Тымчишин.

— Интересно, с каких это пор, Вадик, ты докладываешь Сорневой про люстру. Что за люстра? В вашей спальне? А почему народ не в курсе? — забрасывала вопросами Мила Сергеевна.

— Мила Сергеевна, это не вы про Шерлока Холмса написали? — усмехнулся в ответ Вадик. — Нет? Удивительное дело, а я думал, что вы. Столько фантазии и все попусту. Я покупал люстру нашей редакционной бабушке Колокольцевой. Вчера люстра была разбита. Сегодня потеря восстановлена. Покупка люстры производилась по заданию журналиста Сорневой. Отчет закончил.

— Ну, Вадик, и болтун же ты! Мог бы сразу про Колокольцеву мне сказать, а то голову морочил.

— Я морочил?

— А кто же еще, конечно, ты.

— Юлька, а может, и правда, порадуем общественность? Давай тоже люстру себе купим, одну на двоих? А к люстре потом нужна спальня…

— Отстань, у меня люстра своя есть и своя спальня, — Юле совсем не хотелось шутить.

Она вчера, похоже, не сориентировалась в ситуации, и надо быстро исправляться. Сегодня утром, как раз по ее, Юлькиной, договоренности Герман Николаевич Архипов встречается со студентами Шумской.