Лариса Соболева - Желтые розы для актрисы

— Между прочим! На меня покушается некто из твоей столицы (!), так сказал Иннокентий, а может, из твоей семьи. Смотри, вот Ника, каждая папка — это снимки за каждый месяц ее жизни. Кстати… — Саша села к нему на колени, обняла за шею и коварно улыбнулась. — Имей в виду, я никуда с тобой не поеду, пока в наших паспортах не будут стоять штампы, а на руки не выдадут свидетельство о браке. И можешь считать меня консервативной, старомодной, архаичной, не креативной, закоснелой, даже неумной…

— Какой богатый русский язык, — вставил Алексей.

— … своего условия не переменю. Теперь развлекайся, любимый, там фотографий нашей дочери много-много.

— Я пойду на твой узкий диван. А дома у нас с тобой…

Иннокентий ходил по комнате, потирая то затылок, то шею, то подбородок, то лоб, он молчал и довольно долго. Развалившийся в кресле и пивший кофе из большой кружки Никита водил за ним глазами тоже долго, наконец с сочувствием поинтересовался:

— У тебя чесотка?

— С чего ты взял? — остановился Иннокентий.

— Ты ходишь и чешешься, ходишь и чешешься… Как чесоточный.

— Я думаю, думаю! То, что тебе рассказала Виктория… может стать ключом к разгадке «самоубийства» Гелы. И даже не исключаю, что к смерти Катрин имеет отношение, ведь неудачно она упала через неделю после полета Гелы. А главное, они все были знакомы! И сюда подмешали Боярову, как специю в суп. А ну-ка, давай еще разок повтори, что она сказала конкретно по делу Катрин. Дословно. Кстати! Всегда при опросах свидетелей пользуйся диктофоном.

Иннокентий упал во второе кресло и приготовился слушать, подперев кулаком скулу. А Никита, поставив кружку на столик рядом, сосредоточился на воспоминаниях, выдавал он их короткими предложениями:

— Катрин привезла в центр Тамила, как я понял…

— Ты правильно понял, дальше.

— Гела была первоклассным терапевтом. Она по симптомам определила, к каким врачам нужно отвести Катрин. Кроме щитовидки, еще были заболевания, Гела сама контролировала диагнозы с анализами. Катрин диагностику прошла полную, лавочка-то частная, клиента там не отпустят, пока не выпотрошат…

— Без отступлений.

— Гела узнала про Катрин и Роба такое, что они оба «были у нее в руках и что теперь он (Роб) будет выполнять все, что она ему скажет»! — процитировал дословно Никита. — Но не сказала Вике, что именно узнала. Однако радовалась.

После паузы, переварив не первый раз этот впечатляющий рассказ, Иннокентий снова задумался, через паузу проговорил вслух:

— Ничего не приходит в голову! Что же это за такое? Если рассуждать логически, то именно в медицинском центре Геле попалось что-то… э… компрометирующее. А у тебя идеи есть — что можно узнать в клинике, после чего люди оказываются в руках мошенника?

— Болезнь? — пожал плечами молодой человек.

— Болезнь… Болезнь… — закатил глаза к потолку Иннокентий. — Разве болезнью шантажируют? Что-то не припоминаю подобных явлений…

— Ну, если шантажируют отсутствием болезни, то все возможно. У отца была больная, уверявшая, будто смертельно больна, мастерски имитировала симптомы, чтобы вокруг все крутились. Естественно, была разоблачена моим отцом. Так что, думаю, и самой болезнью шантаж возможен, надо узнать, какой именно. Сейчас открыто много новых заболеваний, о которых до недавнего времени человечество понятия не имело.

— Зато теперь я на сто процентов уверен: Гела шантажировала либо мать Роба, либо его самого, а может, обоих разом.

— Его, скорей всего, потому что у него есть бабки. А Гела хотела бабок, как показала Вика под сильной мухой.

Закинув руки за голову и вытянув вперед ноги, Иннокентий хохотнул, потом объяснил причину смешка:

— Я первый раз в тупике! Всегда понимаю направление — что и где искать, хотя бы примерно! Тут абсолютно по нулям! Слушай, твой отец врач, позвони ему.

Это была неплохая идея, Никита достал трубку:

— Если только отец не занят. Обычно, когда он на работе, ему трудно дозвониться… Алло, папа? У нас проблема, нужна твоя консультация…

Объяснив довольно лаконично тупиковую ситуацию, он положил смартфон на столик поближе к Иннокентию, чтобы и тот слышал отца:

— О боже, Никита, я так сразу не могу сказать. Медицинскую карту надо посмотреть той женщины, думаю, тогда картина и станет ясной.

— Папа, а как получить карту? Нам же ее не дадут, так?

— Правоохранительным органам дадут. Найдите того, кто работает официально… Но! Карту должен смотреть профессиональный эксперт, медик по образованию. Надеюсь, это понятно?

— Ты, например… а?

— У меня нет времени на твои игрушки. Все, пока, сын.

Послышались короткие гудки, знаменующие о том, что у папы работа серьезная, а сын его отвлекает пустяками. Никита нисколько не обиделся, забрал со столика трубку, положил ее в нагрудный карман рубашки, затем перевел взгляд на Иннокентия, мол, какие будут указания? А тот нежданно-негаданно посветлел:

— И я знаю, кто нам поможет!

Вениамина Ивановича, как ни странно, не отправили на пенсию — проблема в кадрах, высокопрофессиональных кадрах, а их не хватает. Он действующий следователь и дорожит отношением к нему, поэтому, выслушав Иннокентия, согласия сразу не дал, но обещал подумать. Чем взять старикана? Только ответственностью, мол, красивая и талантливая девушка живет под охраной, а как показывает практика, охрана не всегда спасает от убийства. И вопль: помогите!

— Теперь пусть думает, — сказал Иннокентий Никите.

— Считаешь, согласится?

— Он из могикан, у него долг — дело чести, а ради чести можно умереть.

— У тебя ведь шеф всесильный, — заметил Никита.

— К шефу я обращался уже несколько раз, как он выразился, по пустякам, начинаю элементарно раздражать его. Деньги, и побольше, — хорошо, но желательно поменьше шевелиться, поэтому обращаюсь к нему, когда это действительно необходимо.

— А не хило самому агентство открыть и стать главой? Я бы в твою контору перешел, у тебя есть… искра, что ли. Тебе охотно веришь.

— Не так-то это просто, — вздохнул Иннокентий, выдав тем самым свои тайные замыслы. — Мой шеф облеплен такими связями… без этого ты мало чего стоишь, а частнику иной раз приходится нарушать закон. Крыша нужна надежная, усек? Можешь остаться здесь, а я поехал к Тамиле, с ней мне лучше одному…

Саша оставила Алексея в гримерке, спустилась в зал и поискала глазами, где бы ей присесть. Мест полно, но, когда тебя со всех сторон шибает отрицательная энергия, посылаемая любимыми коллегами, хочется устроиться рядом с хорошим человеком. О, Окташа! Он махал ей, и Саша поспешила к нему, но едва не столкнулась с Люсей,

— Боярова! На тебя пятнадцать докладных.