Николай Воронцов - Пятая печать

В том самом месте, где совсем недавно еще лежал труп, теперь никого из сотрудников полиции не было, кровавое пятно было обильно посыпано песком, как, впрочем, и начерченная до этого чем-то острым на асфальте пятиконечная звезда. Видимо, до того, как посыпать все свежим песком, дворник все тщательно промел, отчего начерченные линии звезды забились пылью и почти совсем пропали.

В парке, конечно, бродили какие-то люди, но, судя по всему, это была совершенно обычная праздно гуляющая публика. Впрочем, прогуливалась по дорожкам парка и пара сотрудников патрульно-постовой службы, выставленные сюда, вероятно, что называется, на всякий случай. Когда Гарик принялся распаковывать аппаратуру, один из них с интересом остановился на нем взглядом, но вскорости всякий интерес потерял.

Гарик запустил дрон в воздух, походил немного с пультом и монитором по дорожкам парка, снимая парк с высоты птичьего полета, после чего вернулся обратно и, все так же держа дрон в воздухе и всматриваясь в экран монитора, от неожиданности замер. Буквально в том самом месте, где была начерчена звезда, спиной к нему неподвижно стояла девушка. Он не видел ее лица, но картинка на мониторе с этим темным неподвижным силуэтом показалась ему завораживающе красивой. Был в этом какой-то непонятный «магнит». Гарик какое-то время, не двигаясь с места, завороженно любовался картинкой на мониторе. В какой-то момент он решил приблизиться и, не выпуская управление дроном, тихонечко двинулся по направлению к девушке. И каково же было его удивление, когда он понял, что девушка поет, негромко, но достаточно высоко и очень красиво, несмотря даже на то, что песня эта лилась сквозь слезы. Всхлипывая, девушка на мгновение останавливалась, но тут же продолжала петь.

Пела она что-то грустное и делала это до того хорошо, что Гарик не решался сдвинуться с места и каким-то образом помешать ей или спугнуть ее.

— Что это? Песня Анастасии из «Сбежавшей царевны»? — в какой-то момент, стоя уже практически за спиной у девушки, задал ей вопрос Гарик. — Я знаю этот мюзикл!

Девушка умолкла и обернулась. И будто резанула Гарика своими до боли печальными, заплаканными, густо обведенными черным карандашом глазами, после чего молча и очень скоро пошла прочь. От этого взгляда да еще оттого, что своим вопросом заставил ее умолкнуть, сердце Гарика вдруг неожиданно почти что совсем остановилось.

— Девушка, подождите! — кинулся он вслед за ней. — Вы так хорошо поете…

Девушка ничего на это не ответила, уходя прочь, и даже не обернулась в его сторону.

— Я продюсер, — поспешил сообщить ей Гарик. — Начинающий, правда… Но ведь это именно вас я все это время искал… Именно вас!

Тимур Сажин сидел перед Жанной, забросив ногу на ногу, и старался не смотреть ей в глаза.

— Со своей задачей, я считаю, справился просто на все сто! Теперь, после всей этой шумихи по новостям, в том числе и по федеральным каналам, наверное, только ленивый не говорит про группу «Мэри». Ну и что, что контекст этих разговоров не совсем, как вам, Жанна Вячеславовна, кажется, форматный. Зато говорят же! Панк-группу «Пусси прет» тоже никто ранее, до их скандальной выходки в церкви, не знал, и даже ни одной песни их до этого никто не слышал. Да и песен-то у них никаких не было, так, один только стеб, — Тимур нехорошо ухмыльнулся. — Зато при таком непопулярном формате и при полном отсутствии какого-либо репертуара о них знают во всем мире. Сейчас, реши они концерт организовать, народ на них просто валом повалит — и не только здесь, в нашей стране, но и за границей тоже.

— Ты хочешь поставить себе в заслугу то, что произошло с группой? — удивилась Жанна.

— Почему бы нет, — пожал плечами Тимур. — Изначально, когда мне была поставлена задача заняться пиаром и раскруткой коллектива, если вы помните, конечно, я сказал, что у группы должна быть какая-то ассоциация. Ведь вы не будете спорить, что имел место быть такой разговор?

— Не буду, — согласилась Жанна.

— И именно тогда я и сказал, что группа «Мэри» должна ассоциироваться с коктейлем «Кровавая Мэри». Этот напиток хорошо знаком разного рода посетителям ночных клубов, где должен был выступать коллектив.

— Был такой разговор.

— И именно я предложил на баннерах в качестве основного цвета сделать алый, кровавый.

— Ну, — все равно не понимая, какова роль Тимура в том, что произошло, еще раз подтвердила Жанна.

— Ну, вот и пожалуйста! Моя идея сработала! Конечно же, к этим чудовищным убийствам я никакого отношения не имею, это можно легко проверить, у меня на этот счет есть свидетели, но все равно считаю, что придуманная мною идея сработала на все сто и со своей задачей раскрутить коллектив я справился. Ну, скажите же, что идея была просто гениальная.

Он помолчал немного, потом неуверенно добавил:

— Я, конечно, понимаю, что придуманная мною и реализованная в виде баннеров идея вполне могла, что называется, запасть в голову какому-нибудь психу или шизоиду и в итоге породить весь тот дурдом, который мы имеем, но я, как говорится, за это ответственности не несу, да и не могу нести…

— К чему ты клонишь? — спросила его Жанна.

— И теперь либо мы к моему гонорару прибавляем пару ноликов, либо я прямо сегодня же покидаю проект.

Жанна смотрела на него и, в общем, по его нежеланию смотреть в глаза прекрасно понимала, что он всего-навсего блефует. Это ведь просто очевидно, что парень после всех этих событий ночей не спал и, в общем, до смерти перепугался. Вон какие большие мешки под глазами! И вообще, судя по лицу, осунулся и посерел.

— Ты можешь мне сказать, что это вообще такое? — неожиданно вытащила она из стола камеру слежения, при этом говорила вполне спокойно, поскольку внутренне вообще не была уверена, что эта штука вообще имеет какое-то отношение к Тимуру.

Но от увиденного тот посерел еще больше и даже шею втянул в плечи.

— Все понятно! — сказала Жанна. — Ты парень не промах! Своего не упустишь. Только вот зачем тебе это нужно было? — задала она вопрос и тут же на него ответила: — Чтобы быть в курсе всех событий, которые творятся в продюсерском центре? Да уж! Молодежь нынче продвинутая пошла. Ничем не гнушаются ради наживы, даже шпионажем.

В том, что эту штуку установил именно Сажин, не было никаких сомнений, хотя он в открытую и не признался в этом.

Глядя в окно, Жанна помолчала пару минут, потом продолжила:

— Я не могу тебе вот так сходу ничего пообещать по поводу увеличения гонорара. И я вообще не думаю, что эта идея, учитывая возникшие сейчас у группы и всего проекта проблемы, вообще может быть как-то реализована. Но в любом случае, по этому вопросу мне надо посоветоваться с Кришной. Я не могу сама решать такие вопросы.