Николай Воронцов - Пятая печать

«И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри!»

После того как Алекс прочитал обе записки вслух, Гарик сообщил:

— Это, конечно же, не оригинальные записки. Это я распечатал на домашнем принтере. Но текст полностью идентичен тем двум запискам, которые были обнаружены на месте преступлений.

— Очень интересно, — кивнул головой Алекс и коротко взглянул на Жанну.

Жанна, несмотря на то, что все слушала и внимательно следила за нитью разговора, в реале делала отстраненный и явно скучающий вид.

— И весь прикол в том, что за второй запиской будет третья, четвертая, пятая, шестая и седьмая, — сообщил Гарик и вроде как пообещал: — Всенепременно будет! Я чисто из интереса распечатал с интернета остальные тексты.

С гордым видом он положил на стол несколько листов.

Алекс пролистал их, после чего дал посмотреть Жанне.

Она тоже пролистала эти тексты и даже вроде как от нечего делать прочитала их, пытаясь вникнуть в смысл и содержание.

— Я не знаю почему, но полиция по непонятной мне причине данный момент вообще никак не оглашает и не комментирует, — пока она читала, сообщил Гарик.

— На самом деле, в этом нет ничего удивительного, — сказал Алекс. — Во-первых, судя по всему, им тоже совершенно непонятно, для чего это все делается, а во-вторых, лишняя истерия и шумиха в работе правоохранительных органов — только дополнительная помеха.

— Ну да, — согласился с ним Гарик. — Я хотел об этом рассказать в своем блоге, но теперь уже не буду этого делать. Планы в некотором роде кардинально изменились.

— Что такое интересное запланировал? — поинтересовался Алекс.

— Да ничего особо! Буду записывать песни и продвигать их по разным радиостанциям.

— Сам, что ли, петь будешь? — задал вопрос Алекс. — Сольный проект?

— Сольный, — согласился с ним Гарик, впрочем о каких-либо подробностях умолчал: — Сольный, да не совсем.

— Но это, я так понимаю, только слова? — все еще держа в руке лист, вернулся к теме основного разговора Алекс. — Какие-то фотоснимки найденных записок, видео у тебя на этот счет имеются?

— Ничего нет. Только показания очевидца, — ткнув себя пальцем в грудь, гоготнул Гарик. — Остальное все у полицейских, только вряд ли они захотят раскрывать тайну следствия.

— Ну, может расскажешь все это на камеру? — неуверенно предложил Алекс. — Сделаем репортаж… Народ должен знать все подробности произошедшего.

— Говорю же тебе, мне этого ничего уже на фиг не надо. Тем более, что я пообещал кое-кому удались все свои видео по этому поводу с канала и, как говорится, больше этой темой никогда не спекулировать… Так что ни на какое интервью со мной даже и не надейся.

— Ясно, — разочарованно протянул Алекс.

— Грядут еще жуткие убийства! Первые два уже свершились! Две первые печати вскрыты! После этого будут вскрыты все остальные печати! — смакуя каждое слово, страшным голосом сообщил Гарик и даже изобразил руками что-то вроде маленького ядерного взрыва напоследок: — А потом фьюить! В конце грандиозный апокалипсис и страшный суд…

— Знаешь, иногда у меня бывает такое ощущение, будто истина где-то рядом, — сев в машину, сказал Жанне Алекс. — Это что-то на уровне интуиции. Вроде бы какой-то внутренний голос подсказывает мне, что только протяни руку — и вся необходимая информация тут же окажется в твоем полном распоряжении.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Жанна.

То, что Алекс очень быстро перешел на «ты», ее, в общем-то, нисколько не покоробило и ни капли не напрягло.

— Не знаю, — пробубнил он и тут же сменил задумчивость на улыбку: — Может быть, конечно, ты что-то знаешь по поводу всего этого, только не хочешь мне говорить?!

— Я же сказала, что ничего, кроме того, что прозвучало по телевизору, мне не известно.

Он завел двигатель и тронулся с места.

— Может быть, нормально поужинаем где-нибудь? — спросила Жанна. — Только не этой бурдой из фастфуда.

— Я не против. Только кроме бургерных я больше особо ничего и не знаю.

— Тогда я покажу тебе одно замечательное место. Мы поедем в «Мишо»! — сказала Жанна.

— Там клево? — живо поинтересовался Алекс. — Ты была там?

Вместо ответа Жанна утвердительно кивнула и ласково улыбнулась.

В «Мишо» они расположились за столиком у окна. Пока ждали заказ, Жанна смотрела, как плавится огонь выставленных на подоконнике свечей да как стремительно синеют и сгущаются на улице сумерки, и когда за окном все утонуло во тьме, перевела взгляд на Алекса.

Молча рассматривавший до этого интерьер французского ресторана и слушавший исполнявшего что-то необычайно красивое пианиста, Алекс тоже поймал ее взгляд и, думая о чем-то своем, теперь безотрывно смотрел на нее. В какой-то момент он, сидя напротив, придвинулся ближе к столу и коснулся коленом ее бедра. Жанна даже и не попыталась как-то отстраниться или отвести взгляд. Она думала о том, что этот парень ужасно молод и горяч и тем самым безумно хорош. И еще она подумала, что ощущение надежности определенно присутствует в этом симпатичном парне. Когда сомелье принес ей бокал красного вина, она сделала глоток и попыталась представить, насколько он будет хорош, если они останутся наедине. Почему-то ей представилось утро и то, как он, совершенно сонный и горячий, бормоча что-то нежное, сгребает ее в охапку и прижимает к себе. Даже несмотря на существенную разницу в возрасте, Жанна очень сильно захотела, чтобы эта мечта исполнилась наяву. Она сделала еще один глоток вина, и глаза ее заблестели. Она уже представила, как стаскивает с Алекса этот его дурацкий, горчичного цвета свитер…

Впрочем, ее придуманная сладкая мечта тут же слегка загорчила. Это же понятно, что между ними никогда не будет того самого чувства, о котором мечтают все женщины. Уж очень молодой этот парень для нее, Жанны.

«Молодость — это всегда замечательно и всегда очень красиво!» — тем не менее представляя себе, какое у Алекса может быть обнаженное тело, подумала она.

Не сказать, что Жанна была какой-то уж там возрастной дамой, конечно же нет, просто у нее никогда еще не было настолько более молодых партнеров. По сравнению с ней Алекс был почти совсем мальчишка, хотя и эмоционально много старше своих лет.

Думая об этом и глядя в глаза Алекса, Жанна даже позабыла и про свою обычную вечернюю тревожность, и про маяту всех этих дней, про все проблемы, которые накрыли с головой и ее, и всех, кто имел хоть какое-то отношение к продюсерскому центру.

Она думала о том, что молодость Алекса была прекрасна именно тем, что он нисколько не был жаден и запросто мог поделиться и своей молодостью, и своей энергичностью с ней, в общем-то, совершенно чужой и по большому счету незнакомой ему женщиной.