Александр Устинов - NEXT-2. Следующий. Книга 3. Чужая война

— С какой стати?

— Как депутат Государственной думы.

— А депутаты — не люди? — По какой-то непонятной причине Лаврикова задело столь несправедливое отношение. Уже какая-то дискриминация получалась. — Сколько надо штрафа?

Старший милиционер тактично откашлялся и выступил вперед. Остальные сотрудники транспортной бригады, предоставив ему решающее слово и потеряв всякий интерес к персоне неординарного пассажира, двинулись дальше вдоль битком забитого вагона.

— Перед вами уже извинились, това… — Милиционер осекся и тут же поправился: — Тьфу!.. Господин Лавриков. Не будем усугублять. Счастливого пути.

Он тоже хотел развернуться и уйти, но Лавр бестактно ухватил мужчину в форме за руку чуть выше локтя.

— Может, я — вор в законе? — громко высказал он не такое уж далекое от истины предположение. — Для меня штраф этот ваш — не деньги. Я хочу, наконец, заплатить за проезд!

— Может, вы и вор, может — инопланетянин. — Милиционер тактично высвободил из плена руку и снова улыбнулся. — Но по документам — депутат. А депутаты — не по нашей части. Без них хватает.

Милиционер отвернулся и ринулся через плотную толпу в надежде догнать свою бригаду. В растрепанных чувствах Лавр сошел с электрички уже на следующей станции. Остановился на платформе и поднял голову вверх. Около десяти минут молча изучал звездное небо, будто пытаясь определить, как обстоят дела с депутатскими льготами у представителей других инопланетных цивилизаций. Но ответ на этот вопрос темный небесный купол ему, увы, не подсказал.

— Обложили… — буркнул Лавриков, обращаясь неизвестно к кому и неизвестно зачем.

В руке депутат по-прежнему сжимал свое удостоверение. Убирая его на место, Федор Павлович случайно наткнулся на лежащую в одном из отделений бумажника визитную карточку с православным крестиком в правом верхнем углу. Он выудил ее на свет, источаемый уличным фонарем, и подслеповато вгляделся в написанное.

— «Настоятель…», «В миру — Костиков Алексей Петрович…», «Тел… Факс… Мобильный… E-mail…» — монотонно прочел некоторые отдельные слова и в завершение криво ухмыльнулся: — Что за «емайл» еще такой, интересно?..

У депутата созрело неожиданное решение: а что, если наведаться в монастырь к этому священнику прямо сейчас? На месте он или нет? Хоть будет с кем поговорить на отвлеченные темы.

До города Федор Павлович добрался на попутке. В электричку больше не полез. Сильных впечатлений на сегодня достаточно. К тому моменту, как Лавр, расплатившись, вышел из машины, заморосил легкий дождик. Едва заметный, но все же неприятный в это время года.

Лавриков деловито огляделся. Шпили церковных куполов располагались немного справа, и попасть к храму можно было, миновав узкий безлюдный переулок. Череда маленьких магазинов-бутиков с ярко освещенными и стильно оформленными витринами освещала его путь. Маленькие дождевые капельки бесстыдно забирались Федору Павловичу за воротник твидового пиджака. Неприятный озноб пробежал по спине вдоль позвоночника. И тут он остановился возле одной из витрин. За высоким узким стеклом в искусственном свете было выставлено на обзор несколько предметов: портфель, зонтик, туфли, галстук и целый веер носовых платков. Здесь было и еще что-то, но внимание повернувшего голову Лавра привлекли именно зонты.

— О! Мне новый зонтик давным-давно нужен… — мгновенно припомнил народный избранник. С этими словами он подошел ближе и вгляделся в ценник. — Сколько-сколько? Триста у.е.?.. — Федор Павлович отпрянул как ошпаренный, и глаза его удивленно округлились. — И ручка даже не деревянная… Ну вы, ребята, разгулялись. За такие деньги я лучше мокрым насквозь побегаю…

Не обращая более внимания на моросящий дождь, Лавриков свернул-таки в заветный переулок. Пройдя несколько метров вперед и оказавшись перед огороженной территорией вокруг небольшого недавно отреставрированного храма, Лавр для пущей уверенности решил еще раз свериться с имеющимся у него адресом. Он нашарил в кармане визитную карточку с крестом в уголке и прочел всю информацию по новой. Да, сомнений не осталось, перед Федором Павловичем действительно был тот самый храм, где исправно нес службу уже знакомый ему священник. Тот самый, с которым депутат завел шапочное знакомство в административной столовой.

Лавр, неумело перекрестившись, вошел внутрь храма. В этот поздний час здесь было пустынно. Ни одного посетителя. Или как там называют тех, кто является в обитель Божью. Лавр этого не знал. В церкви царил полумрак, кое-где догорали самые толстые свечи. Несколько маленьких сухопарых бабулек в плотно повязанных платках собирали погасшие огарки. Некоторые из них умело и энергично оттирали от налетов воска темно-золотистые подставки. Помимо этих добровольных служительниц храма размашисто натирала шваброй кафельный пол уборщица.

Минуты две потоптавшись в нерешительности на одном месте, Лавр приблизился к одной из бабулек и, склонившись к ней, тихо и почтительно обратился:

— Вечер добрый. А службы нет?

Бабушка обернулась и внимательно изучила облик припозднившегося прихожанина.

Опытный глаз старушенции без труда мог определить человека, являвшегося нечастым гостем в священной обители. К таковым относился и Федор Павлович.

— Кончилась, — вежливо проинформировала женщина обратившегося к ней с вопросом солидного господина. — Сегодня ранняя была.

— Тогда как мне найти батюшку?

Лавр не шибко рассчитывал в этом деле на какой-либо успех. Отслужив вечерню, Алексей Костиков, как значилось в визитке священника, мог уже покинуть пределы храма и отправиться куда-нибудь по своим мирским делам. Однако бабушка произнесла то, что Федор Павлович меньше всего ожидал услышать.

— Которого? — уточнила она.

— Алексея Петровича.

— Отца Алексея? — Лицо ее осветилось и приняло весьма благожелательное выражение. Видимо, к разыскиваемой Лавром личности здесь относились с особым почитанием. — Пойдемте, провожу. Если примет…

— Так ведь обязан принять, — несколько бестактно перебил женщину Лавриков.

— Кого обязан? — Бабулька снова покосилась на прихожанина с недоверием.

— Душу смятенную, — как ни в чем не бывало молвил Федор Павлович.

При этом он улыбнулся немного сконфуженно и не заметил, как голос предательски дрогнул. Зато этот факт отметила для себя его провожатая.

— Душу — да, — сказала она. — Душу примет…

Путь их был не очень долог. Всего один узкий проход после основного зала и тут же ответвления по направлению к другим комнатам. Келья отца Алексея оказалась второй по правую руку. Бабушка в синем платочке остановилась возле этой двери и осторожно постучала. Лавр покорно замер рядом, наблюдая за действиями пожилой особы. После стука она просунула голову в дверь и что-то сказала. Видимо, прозвучал и ответ, но его Федор Павлович не слышал. Голова бабульки вновь показалась в пределах его видимости, а затем она и вовсе отошла на шаг назад. Молча указала рукой на дверь. Лавриков воспринял это как приглашение.