Хью Пентикост - На грани безумия

— Нет, — быстро ответила Лорин, — если вы имеете в виду лично меня. — Она глубоко вздохнула. — Но знаете старую пословицу: что посеешь, то и пожнешь? Кажется, Марку предложили баллотироваться в конгресс от реформистов. Почти через каждые десять лет старый политический аппарат достигает такой степени коррупции, что реформистам предоставляется реальный шанс добиться победы. Так получилось и в нынешнем году. Марк говорил об этом с Джорджем. Пожалуй, он склонялся к мысли принять предложение, поскольку надеялся на победу на выборах. Но сказал, что ему нужно время, чтобы все обдумать. Объяснил, что хочет, чтобы здесь собрались все его старые друзья и обсудили с ним эту проблему. Марк пригласил Джорджа… и Джеффа, который в своем роде специалист в вопросах местной политики и политики штата. А Пег, была его секретаршей. Ей он сказал, что, возможно, ему придется сделать официальное заявление, тогда она его напечатает. Так что для Джорджа, Джеффа и Пег эта поездка была деловой. Пола, я думаю, позвали из-за Пег. Ферн, как незамужняя, была предназначена для Джеффа.

— А Ники?

— Бог его знает, почему Ники всегда и всюду приглашается, — ответила Лорин.

— Вы действительно не знаете почему?

Она пожала плечами:

— Записной остряк, подхалим. Только Марк может вам сказать, что он в нем находит.

— Марк настаивал, чтобы все собрались здесь?

— Не знаю, как он устроил это с другими. Пег и Джорджу он мог приказать, а я… — Лорин на секунду плотно сжала губы. — Я поехала с Джорджем. Что касается Пола… Не думаю, что Марку пришлось выкручивать ему руки, чтобы убедить его провести здесь неделю с Пег. А Джефф получил конкретное задание от своей газеты написать заметку о позиции Марка. Ники — вопрос особенный. Он назло притащился бы, зная, что никому из нас не нужен. А Ферн… да она просто плывет по течению. И потом, наверное, свою роль сыграл тот факт, что мы здесь так давно не были.

— В самом деле? — поинтересовался доктор, удивленно подняв брови.

— Детьми мы бывали здесь довольно часто, но ни разу с тех пор, как умер судья. Время от времени сам Марк сюда наезжал и заботился о том, чтобы здесь все было в порядке. Но по существу, за все шесть лет дом открыли впервые.

— Интересно, почему мне никто об этом не сказал? — удивился доктор.

— А это имеет какое-то значение? Видите ли, Марк был очень привязан к отцу. Это поместье всегда было гордостью судьи. Его смерть страшно потрясла Марка. Полагаю, здесь все слишком напоминает ему об отце. Во всяком случае, вот как мы все оказались здесь.

— А каким человеком был судья? — поинтересовался доктор Смит.

— На мой взгляд, мерзким и похотливым старикашкой! — неожиданно резко заявила Лорин.

— Вот как?

— Обожал щипать девиц за зад, — сообщила Лорин. — Мои родители были его старыми друзьями. Кажется, Марка я знаю с самого раннего детства. Когда бы мы ни приезжали в гости в дом судьи, он сажал меня на колени, ласкал и целовал. Еще когда мне было лет пять или шесть, понимаете? Позже я обычно изобретала любые предлоги, чтобы уклониться от визита. — Она выразительно скривилась. — Но старый потаскун не оставлял своих ухаживаний. В тот год, когда Марк закончил юридический факультет, он снова полез ко мне в танцевальном зале. Но это был уже последний раз. Я закатила ему такую затрещину! И пообещала закричать на весь дом, если он снова попробует ущипнуть меня. И только тогда этот мерзкий волокита отстал от меня!

— И именно в то лето Марк обручился с Кей?

— Да, — коротко отрезала она.

— И, несмотря на судью, вы любили Марка?

— Они были как день и ночь, — пояснила Лорин. — Судья — неистовый и властный хам. Ему самое место было бы в фашистских компаниях, что собирались в пивных. Марк — полная ему противоположность: мягкий, застенчивый, деликатный, чуткий и задумчивый.

— Настолько чуткий, что объявил о своей помолвке с другой женщиной, не предупредив вас — девушку, которая имела все основания полагать, что он станет ее мужем, — заметил доктор.

— Это Кей и Джордж рассказали вам о том обеде?

— Да.

Она отвернулась к окну и, к удивлению доктора, проговорила:

— Бедняга Джордж!

— Да, — отозвался он, — бедный Джордж.

— Здорово ему доставалось от меня, — призналась Лорин, по-прежнему пряча лицо. — Я обращалась с ним как с безотказным мальчиком на побегушках. А потом попросту воспользовалась им, чтобы скрыть свою раненую гордость. Я женила его на себе, чтобы показать Марку, что не очень-то из-за него переживаю. Потом, правда, привыкла к Джорджу, а он ко мне. Я старалась быть для него хорошей женой. Если бы только он захотел избавиться от меня! Но ему лучше иметь мой мизинец, чем целиком другую женщину. Так что я вступила в сделку и старалась как можно лучше выполнять все ее условия.

— И бедная Лорин, — мягко сказал доктор.

— Прекратите! — Она круто обернулась к нему. — Я никогда не просила жалости и сейчас ее не приму. Все, что я хочу от вас, — это чтобы вы помогли нам выбраться из этой грязной истории. Я не собираюсь скрывать, что страшно не хочу умирать!

— Сказать по правде, я и сам немного этого боюсь, — признался доктор Смит. — Вы все рассказали мне уже довольно много, однако я так и не получил ясного ответа на главные вопросы. В чем заключается преступление Марка? Как об этом узнал шантажист? Каким образом на его след напала Пег? Как она это нащупала? Если мы найдем ответ хотя бы на один из этих вопросов, миссис Лукас, мы перестанем кружить на одном месте и продвинемся вперед. — Он потер утомленные глаза. — Что ж, позволив себе немного пожаловаться, миссис Лукас, теперь я должен сказать, что у нас еще остались некие неисследованные пятна. А поскольку они существуют, имеются и серьезные основания для надежды. Расскажите мне, пожалуйста, о том последнем вашем приезде сюда… когда умер судья.

— О! — воскликнула Лорин. — Это был сущий ад!

Ни одно из описаний уик-энда, во время которого скончался судья Оуэн Дуглас, не давало законченной картины. Пытаясь ее восстановить, доктор Смит не удовлетворился, пока не получил отчета от каждого, кроме Пола Радда, который пребывал еще под благотворным воздействием снотворного, найденного Кей.

Кто-то состряпал завтрак, и Ферн принесла доктору целый кофейник дымящегося кофе, ветчину и несколько вареных яиц.

— Вам нужно немного отдохнуть, Джонни, — посоветовала она.

— А разве кто-то еще отдыхает? — спросил доктор. — Позже… но пока еще можно поработать над этим…

Он задержал ее, попросив рассказать о печально закончившемся уик-энде. Затем попросил ее прислать к нему по очереди всех остальных заложников. Кофейник еще раз наполнили свежесваренным кофе. Наконец доктор получил все отчеты и остался в одиночестве, посасывая погасшую трубку и уставившись задумчивым взглядом на остывшие угли в камине. Перед его умственным взором начал проясняться облик еще одного действующего героя, влияние которого поначалу он не мог учитывать, — усопшего судьи Оуэна Дугласа. Его портрет рисовался широкими и резкими штрихами, ибо все до одного рассказчики оказались положительно неспособными беспристрастно его охарактеризовать. Филантроп — и в то же время грубое, властное животное. Отец, никогда ни в чем не отказывающий своему сыну, готовый сломать кому-то судьбу — особенно Кей, — лишь бы его Марк получил то, чего пожелал. Коварный политикан, блестящий юрист, столп церкви и, как зло охарактеризовала его Лорин, мерзкий похотливый старикашка!