Галина Романова - Заговор обреченных

Егор пытался возражать. Пытался донести до полковника, что у Логинова не было и никогда уже не будет ничего человеческого. Бесполезно!

– Не хочешь рапорт мне на стол положить, поезжай к Логинову, – пристукнул по столу ладонью полковник.

– Может, мне еще и извиняться перед ним прикажете? – возмутился Егор.

– Выбор оставляю за тобой, капитан, – скрипнул зубами полковник. – Если замнешь дело с Логиновым, майора получишь досрочно. Шутка ли, такое дело с наркотиками раскрыть! Если нет, уйдешь по состоянию здоровья. Ступай.

Егор снова пытался возражать, называл Логинова преступником, убийцей. Полковник его не слушал.

– Ты записи с камер в доме Логинова видел? Видел. Признание Стойнова Глеба слышал? Слышал. Чего тебе еще надо?

– Но он же заказчик! Логинов заказчик, товарищ полковник!

– Об этом на записях ни слова, капитан. Логинов не сделал в прямой эфир никакого признания. А вот Стойнов сделал. Признался сразу в нескольких убийствах. Точнее, в пяти! А Логинов, если ты внимательно просматривал записи, молчал…

Молчал он и теперь, стоя к Егору спиной.

– Вам удалось выйти сухим из воды, господин Логинов, – повторил Егор, осматривая кухню.

Шкафы с распахнутыми дверцами были пусты. Вся посуда и кухонная утварь была сложена в коробки, аккуратно выставленные высоким стеллажом вдоль стены. Штор на окнах тоже не было. Еще бы день-другой, и не застал бы Егор Логинова в этом доме.

– Из воды я, как вы успели рассмотреть, выскочил голым, мокрым и обезумевшим от страха.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я.

– Нет, не понимаю.

Логинов повернулся, смерил взглядом надоедливого капитана. Мог бы запросто выставить его вон. Имел полное право. И раньше он бы так и сделал. Но что-то все же надломилось в нем в ту страшную для него ночь. Когда смерть смотрела на него из пистолетного дула. Надломилось, пошло трещинами. И броня его уже и не броня была вовсе, а так, шутейский наряд, служащий больше для устрашения.

– Вы убили родителей Анны, – начал перечислять Егор, загибая пальцы. – Вас видела свидетельница в ту ночь, когда вы вывозили их на их же машине с подземной стоянки. Жаль, что не удалось вам за это ответить. Вы приказали убить Анну. И только Богу да вашим исполнителям известно, сколько еще крови на ваших руках.

– Вот это вы, капитан, правильно заметили. – Логинов зло посмотрел на него. – Богу известно! Перед ним мне и ответ держать. А перед вами… У вас же ничего нет на меня. Ни единой прямой улики.

– К сожалению, – буркнул Егор.

– Тогда зачем вы здесь? Бряцаете оружием. Плюетесь негодованием. – Логинов надменно улыбнулся. – От бессилия?

Егор промолчал, понимая, что Логинов прав. Он бесится от бессилия. Его душит ярость, что этот страшный человек уйдет от возмездия. Да к тому же еще и жалобы строчит, сволочь!

– Я понял. Вы пришли просить меня забрать жалобы из прокуратуры. Можете не отвечать. Мне звонил вчера мой адвокат. И смею вас заверить, капитан, что отзову все до единой. Так что вы зря приходили.

– Я понял. – Егор поднялся, шагнул к двери, но вдруг оглянулся. Глянул на Логинова. – Все хотел спросить.

– Спрашивайте, – великодушно позволил Логинов, следуя за ним на выход.

– Как вам живется со всем этим? – Егор поводил растопыренными пальцами возле своей груди. – Неужели ничего не давит? Не душит?

– Вам пора, капитан. – Взгляд Логинова сделался ледяным.

– Как вы будете смотреть в глаза своей дочери? Ведь вы приказали убить ее мать! – с надрывом произнес Егор, не двигаясь с места. – Она вырастет и спросит!

– Повторяю, я отвечу, но не перед людьми, перед Богом. – Голос его вдруг зазвучал неуверенно. – Он мой судья!

– Вы своими руками осиротили свою дочь. Как же… как же так, Антон Юрьевич!

Логинов подошел к нему очень близко. Егор видел, как нервно сужаются его зрачки.

– Ждешь от меня чистосердечного признания, капитан? – прошипел Логинов ему прямо в лицо. – Его не будет.

– Я понял, – кивнул Вихров. – Но ваша дочь. Она все равно узнает, кто убийца ее матери. Рано или поздно узнает, Логинов.

– Не думаю.

– Узнает. Слишком много народу посвящено в эту историю. Слишком много судеб было вами затронуто.

– О как! Ты же все слышал, капитан. – Логинов нелюбезно ухватил его за рукав куртки и повел к выходу из дома. – Водителя такси убил Стойнов по собственной инициативе. И еще троих, кто просто хотел с ним поговорить. И меня бы убил, не окажись я ловчее.

– А Вадим Тарасов? А Петр Нестеров? За их смерть кто ответит?

Егор высвободил свой рукав из пальцев Логинова. Ступил за порог дома. Глянул в бледное перекошенное лицо Логинова. Только природу этой гримасы не мог понять. То ли ненавистно тому было с ним говорить. То ли боль его какая-то мучила.

– А это кто? – отозвался, подумав, Логинов. – Это кто такие?

– Это первые из двух погибших пассажиров того памятного рейса, которым поехала ваша жена. Вы же сами, узнав об их гибели, решили убить ее, обыграв все под серийные убийства. Разве нет?

– Не понимаю, о чем вы, – неуверенно проговорил Логинов и потянул на себя входную дверь.

Егор держал, не давая закрыть.

– Капитан! Что вы делаете? – возмутился Логинов, оставляя затею запереться. – Вы не хотите, чтобы я забрал свои жалобы из прокуратуры? Чего вы усугубляете?

– Да плевать я хотел на ваши жалобы! – взревел Егор, ударяя кулаком в тяжелую металлическую дверь богатого дома. – Мне не плевать на бедных людей, которых вы и такие, как вы, давите своими каблуками, как муравьев! Вадим Тарасов – прекрасный талантливый гончар – был убит хладнокровно и безжалостно. Нестеров Петр, ставший свидетелем чего-то, ушел следом. А человек только узнал, что его страшный диагноз не подтвердился. Только обрел счастье, надежду! Он собирался жить, понимаете? Жить! Долго и счастливо. А его кто-то…

– Я-то тут при чем? – Логинов наморщил лоб, как если бы у него дико разболелась голова. – Я вообще не знал этих людей никогда.

– Я понял. – Егор зло сплюнул себе под ноги. Прямо на мраморные плитки пола крыльца. – Вы о них не знали до тех пор, пока не решили обыграть их убийства в своих интересах. Что же… Живите, господин Логинов. Живите долго и счастливо, если у вас получится.

И он пошел. Почти побежал прочь от этого громадного красивого дома, в котором не смогло поселиться простое человеческое счастье. Зачем он вообще сюда приходил? Логинов и без его визита собирался отозвать свои жалобы. Пытался к совести воззвать? Так ему неведомо, что это такое – совесть! Смешно!

Зря приходил.

– Постой, капитан, – окликнул его Логинов, догоняя у самых ворот. – Кое-что хочу сказать тебе.

Егор остановился, глянул исподлобья. Ему не терпелось уйти. Стало трудно дышать одним воздухом с этим… человеком.