Марина Серова - Месть Лисьей долины

– Девочки, неужели вы не понимаете, насколько это оскорбительно? Кажется, я много раз просила вас не называть моего сына этим отвратительным прозвищем!

Сновавшие по кухне официантки и повар делали нарочито незаинтересованные лица, но я видела, что у всех ушки на макушке.

Послышался миролюбивый голос Аркадия:

– Дорогая, успокойся. Это же просто детские шалости!

– Они уже не дети! – взвилась Анна. – Когда ты перестанешь относиться к ним как к маленьким девочкам?!

Послышался звон разбитой посуды. Я отставила тарелку и выглянула в столовую. В мои задачи входит охрана объектов от любых неприятностей – в том числе и от тех, что грозят девушкам со стороны ближайших родственников.

Но никто не пытался причинить вред близнецам. Просто Тина шваркнула тарелкой об пол, выражая свое неудовольствие. Девушка вскочила, скомкала салфетку и пулей вылетела из столовой. На всякий случай я отправилась за беглянкой. Тина вполне предсказуемо скрылась в своей комнате на втором этаже. Дважды со скрежетом повернулся ключ в двери, и из комнаты ударила по барабанным перепонкам музыка – «Нирвана». У Тины была неприятная привычка на полную мощность включать музыку, так что когда у девушки было плохое настроение – что случалось ежедневно – об этом знали все в доме.

Я уже успела изучить привычки сестер и знала, что будет дальше. Приблизительно через пятнадцать минут Лиза Горенштейн постучится в дверь комнаты сестры. Тина будет дуться, но потом все-таки впустит свою вторую половинку. Лиза была единственным, кто умел успокоить сестру. Они будут сидеть на полу, обнявшись, грызть шоколад. Лиза будет что-то тихо говорить. Потом музыка стихнет, и все в доме вздохнут с облегчением.

От всех этих мыслей и нервной обстановки, царящей в доме, на третьи сутки у меня развилась бессонница. Некоторое время я лежала в своей комнате, прислушиваясь к звукам затихающего дома. Персонал никогда не оставался на ночь в хозяйском доме, для них были выстроены комфортабельные коттеджи почти на границе поместья, откуда каждое утро их привозил на работу маленький автобус-«Фольксваген». Так что по ночам никого из посторонних в доме не было. Время приближалось к полуночи. Через открытые окна с противомоскитной сеткой звуки доносились отчетливо.

Я слышала, как на первом этаже хлопнуло окно в комнате Аркадия, как Анна нежно пожелала сыну спокойной ночи. Близнецы давно скрылись в своих апартаментах. Девушки ложились рано – видимо, просторы Интернета не влекли их так, как обычных тинейджеров, ведь друзей у сестер Горенштейн не было.

В этот момент я услышала отдаленные звуки выстрелов. Меня просто выбросило из кровати, настолько реалистичными были звуки. Почти сразу же я поняла, что они не имеют отношения к реальности. Скорее всего, кто-то смотрел фильм. Я и сама люблю полуночничать за голливудской комедией, артхаусным фильмом или крепко сколоченным боевичком. Разумеется, когда я не на работе. Вот только я понятия не имею, кто это в такой час смотрит кино. Все обитатели дома отправились на покой, а чужих в доме нет.

Отлично! Вот прекрасный повод скоротать бессонную ночь. Я встала, оделась, прихватила фонарь, тихо спустилась по лестнице и вышла в сад.

Не прошло и минуты, как за моей спиной послышалось частое дыхание, и под колено мне ткнулся чей-то холодный мокрый нос. Я опустила руку и погладила косматую башку, по размеру не уступавшую медвежьей.

– Привет, Мишка! – тихо произнесла я.

У писателя Артура Конан Дойла есть рассказ о девушке, которую наняли гувернанткой к злобному маленькому ребенку. Так вот, зловещего вида папаша мальчика предупреждал девушку, чтобы ночью она ни в коем случае не покидала пределов дома. Именно такое предупреждение я в первый же день работы получила от Анны.

– Надеюсь, бессонницей вы не страдаете? – неприязненно глядя на меня, холодным тоном спросила хозяйка дома. Я в ответ едва заметно качнула головой, недоумевая, какое ей дело до моего здоровья. Анна едва заметно усмехнулась и пояснила: – Просто хочу предупредить кое о чем. Мой легкомысленный муж, кажется, забыл это сделать.

Я навострила уши.

– Дело в том, что наша усадьба охраняется собаками. Каждый вечер в половине двенадцатого псарь выпускает их из вольеров, и они до самого утра свободно бродят по территории.

– Серьезные собаки? – деловито поинтересовалась я.

Анна впервые на моей памяти улыбнулась во весь рот и проговорила:

– С каждой работал специально нанятый кинолог. Тренировал свирепость, понимаете? И добился прекрасного результата. На днях, например, они разорвали косулю.

– Кого, простите? – удивилась я.

– Косулю. Такой маленький олень, водятся в наших местах. Экология здесь исключительно хорошая, не то что в окрестностях Тарасова. У нас водятся лисы, зайцы, утки на озере, из леса приходят косули.

Я представила картину, внутренне содрогнулась и подумала, что Аркадий Станиславович вообще-то мог бы меня и предупредить. А вдруг бы мне вздумалось погулять ночью по окрестностям? Не то чтобы я боялась собак, даже самых что ни на есть тренированных… Но лучше заранее знать, с чем предстоит столкнуться.

– Спасибо, я буду иметь в виду, – поблагодарила я хозяйку и той же ночью отправилась налаживать отношения.

В моей жизни случалось всякое, но пару лет назад произошел совсем уж удивительный случай. Мне довелось работать на одного местного мецената, так вот, у него в поместье жила самая настоящая волчья стая. Причем не где-то в вольере, за решеткой, а на вольной воле. Группа биологов изучала хищников, живущих почти в дикой природе. И был среди них – не хищников, а биологов, разумеется, – один доктор биологических наук, загорелый двухметровый красавец… Впрочем, это уже совсем другая история. Главное, что этот человек настолько изучил волков, что сам сделался членом стаи. Свободно входил к ним, несколько дней бегал с волками, а потом возвращался к цивилизации, продолжал писать свою научную работу.

Однажды он ввел меня в стаю. Это был невероятный опыт, до сих пор помню, как стучало мое сердце, когда альфа-самец прикусил мне загривок, изучая. Но в стаю меня приняли, и с тех пор все собаки – от волкодава до последней болонки – считают меня своей.

Так что я без страха вышла ночью в сад, погасила фонарь и стала ждать. Очень скоро вокруг меня собрались все четвероногие охранники. Когда мои глаза привыкли к темноте, я сумела разглядеть, что здесь были самые разные породы. Вожаком у них был алабай (утром я узнала, что его имя Мишка). Некоторое время мы изучали друг друга (разумеется, я не смотрела им в глаза и не улыбалась, чтобы не провоцировать агрессию). Вожак подошел и обнюхал мои колени. Потом Мишка тихо сказал: «Вуф!», после чего стая растворилась в темноте. С тех пор я могла свободно перемещаться по территории поместья. Днем собаки содержались в вольерах, довольно далеко от дома, приглядывал за ними хромой мужик с обожженным лицом, одетый в ношеный камуфляж. Этот тип однажды утром единственный из всего персонала попался на глаза нетрезвым. Анна поджала губы и прошла мимо, делая вид, что не видела, хотя полчаса спустя на моих глазах до слез довела горничную за измятый уголок передника.