Валерий Самойлов - Ограбление по-калининградски

— Базара нет, мадам! — Трегубов вспомнил первую попавшуюся на ум терминологию «братков». — Он мне напакостил, и вчера мы разбежались. Уверял, что здесь он не при делах, но я не лох — меня не проведешь. Кто его напарник — не знаю, это уже ваши проблемы. Но ты объясни им, что вместе со мной есть возможность «накатить» и на сам банк.

Трегубов быстро что-то написал на листке из блокнота и передал бизнесменше.

— Вот домашний адрес Кленина. Давая его, я подписываю себе приговор. Но у меня нет другого выхода. Теперь всё зависит от тебя и твоих «братков». Ты вообще… как?

Он вдруг показал глазами на стол, намекая на продолжение вчерашнего общения. Бизнес-вумен оценила его сексопильность и хладнокровие в этот непростой для него момент, но ее беспокоили более важные денежные вопросы. Поэтому она ответила так:

— Я не против, и мы к этому обязательно вернемся. Как и к твоей банковской теме. Но дело превыше всего. К тому же, мне теперь и твою ж… надо прикрыть. Ивана «замочат». Но прежде он сдаст своего напарника. Я хочу отомстить за унижение и сама… в него пульнуть!

Трегубов удивленно посмотрел на нее, а затем обреченно опустил глаза. Он понимал, что грохнуть его, Кленина, или еще кого-то не составит особого труда. В Калининграде всё время кого-то «грохали», причем калибром повыше. Наступил момент расплаты, которого он ждал всегда, понимая, что сам находится в беспределе.

Мадам подошла к нему и поцеловала его в щеку, вытерла помаду и нежданно-негаданно сказала:

— Нравишься ты мне, сероглазанький. Закончим с этим, и я тебя введу в одно дельце, где будешь директором. Такие, как ты, бывшие военные, нам нужны. На старость тебе хватит сполна. Это я обещаю. А пока, милок, сховайся куда-нибудь со своей семьей… Есть семья?

— В разводе я. Уже давно.

— Тем паче, — удовлетворенно произнесла бизнесменша. — Запирай офис прямо сейчас и пропади на пару недель. Выброси свой мобильник. Я тебе звякну. Вот только куда?

— Я буду у друга, в Польше. Запиши телефон: восемь, десять, сорок восемь, пятьдесят восемь…

— Гданьск?

— Пани разумем по-польску?

— Курва! А где ж мы, калининградцы, начинали свой бизнес?

Удовлетворенные друг другом, они разбежались на оговоренные позиции: Трегубов в Польшу, а пани — на «стрелку». Ей предстояло потолковать об упреждении «наезда» на нее банка и сдать… Ивана Кленина.

— С банкиршей, при любом раскладе, мы разберемся, — заверил ее Глот. — Причем уже завтра. А с бывшим работником твоего протэжэ — прямо сейчас! Твоя задача — подтвердить его фэйс. Так, читаем шпору, улица Невского… Это хорошо, как раз на выезде на окружную. Если что, можно оторваться.

Они поехали брать Морпеха на микроавтобусе «Фольксваген» с затемненными стеклами и двумя рядами сидений. Сзади оставалось достаточно места, чтобы упаковать на пол одного-двух человек. Мадам не выказала никаких проявлений слабости женского пола и буднично, как будто в маршрутку, уселась рядом с Глотом во втором ряду. Еще два «братана» из «бригады» уселись впереди, один из них был за рулем. Вскоре они подъехали по указанному Трегубовым адресу и стали выжидать. Прошел час, затем еще один, затем еще два часа пробежало, а объекта всё не было. Стемнело. Глот уже собирался послать кого-нибудь за харчами, как вдруг к контролируемому «бригадой» подъезду стала приближаться чья-то фигура.

Было полдесятого вечера, и Морпех, после проработки очередного богатенького Буратино, шел домой, чтобы связаться по телефону с Шибаном.

— Он? Нет? — спросил «братан», сидевший за рулем микроавтобуса.

— А черт его знает! — торопливо сказала бизнес-вумен, всматриваясь через затемненное заднее стекло. — Коренастый, лысый, вроде похож…

— Будем брать! На счет «два»! — произнес Глот, быстро привинтив глушитель на ствол пистолета.

Все приготовили свои «стволы», в том числе два «калаша».

— Раз! — шепотом произнес Глот. — Два!

Они выскочили из машины, когда Морпех поравнялся с ней. Два братана зашли спереди, два — сзади, и Морпех оказался в ловушке — между бортом машины и стеной здания.

— Не дури, братан! — резко сзади произнес Глот, упирая в спину Морпеху пистолет с глушителем.

В руках у Ивана неожиданно оказался какой-то предмет, и он, с ходу развернувшись, выбил им пистолет у Глота и тут же нанес колющий удар в шею его напарнику. Глот от боли в руке завопил благим матом, а его напарник, с окровавленной шеей, замертво рухнул рядом с ним. Морпех хотел уже было рвануть куда подальше, но в этот момент почувствовал боль от удара по голове и потерял сознание. «Братаны» загрузили всех в машину и подобрали предмет, которым защищался Морпех.

— Надо же — саперная лопатка! — классифицировал предмет самообороны Глот, которому мадам перевязывала окровавленную кисть руки. — На шнуре, чтоб не выскользнула из руки во время боя. В куртку вшит специальный чехол для хранения. Всё как учили! Что ж это за хмырь?

Морпеха связали и уложили в задней части кузова. На поворотах он бился головой о борт, и каждый раз все непроизвольно поворачивались на звук.

— Рожа какая-то знакомая, — произнес один из «братанов».

— Вот и я гляжу, что пересекались, — согласился Глот.

— «Прослушку» он нам ставил, — подключился тот, что сидел за рулем. — Помнишь, Глот, когда торгашей с Камской пасли?

— Вот об этом жене Мули и расскажешь, — сказал Глот, и все посмотрели на труп Сергея Мулина, некогда мастера спорта по боксу, валявшийся теперь рядом с Клениным в луже крови.

— Хорошо, что он без подводного пистолета оказался, — опять встрял осведомленный водила, — а то бы Мулей не закончилось.

— Ё…! — вспомнил Глот. — Я ж ему сам «ствол» и всучил. Из своих прежних запасов.

— Твари!.. — внезапно очухался Морпех. — Ответите… по полной…

— Заткни его! — приказал Глот, и «братан», который был с автоматом и теперь сидел на стреме рядом со связанным Клениным, вырубил его ударом приклада по голове.

Машина зарулила в Орловку, которая находилась у дороги в аэропорт, и остановилась возле дома, стоящего на отшибе. Глот вышел и огляделся по сторонам. Он открыл входную дверь и одобрительно кивнул своим подопечным. Те вытащили первым Морпеха и поволокли его в дом. Положив его животом на пол, Глот связал ему запястья за спиной так называемым в спецназе разбойничьим узлом. Затем он захватил веревкой шею пленного, протянул ее к связанным запястьям, обвив их, и связал ноги, согнутые назад.

— Не задохнется? — поинтересовался у Глота водила.

— Если будет лежать спокойно, — нет! Если попытается освободиться, — задушит себя сам! Всё это называется одним термином — «лодочка».

— Где ж так учат? — опять спросил любознательный «братан».