Мэри Кларк - Плач в ночи

Взяв деньги, Кевин лениво побарабанил по ним пальцами, затем убрал в свой бумажник.

— Дженни, вот что я тебе скажу. У меня плохое предчувствие насчет тебя и детей. Не могу этого объяснить. Но предчувствие есть.

Дженни поднялась. Кевин тут же оказался рядом и прижал ее к себе:

— Я все еще люблю тебя, Дженни.

Он грубо и требовательно поцеловал ее.

Дженни не могла оттолкнуть его, не устроив сцену. Лишь через полминуты его хватка ослабла, и Дженни смогла отступить.

— Оставь нас в покое, — прошептала она. — Умоляю, предупреждаю тебя, Кевин, оставь нас в покое.

Дженни чуть не налетела на официантку, которая стояла у нее за спиной, держа в руках блокнот для заказов. На них пялились две женщины за столиком у окна.

Выбегая из ресторана, Дженни поняла, почему одна из этих женщин показалась ей знакомой. В воскресенье утром в церкви она сидела напротив них с Эрихом, через проход между скамьями.

После того первого вечера Эрих больше не звонил. Дженни постаралась логически объяснить свою тревогу. У мужа пунктик насчет телефонов. Но он же собирался звонить каждый вечер. Стоит ли попробовать дозвониться ему в гостиницу? Несколько раз Дженни брала трубку и возвращала ее на место.

Взяли ли Кевина в театр «Гатри»? Если да, он будет откалывать здесь те же номера, что и в нью-йоркской квартире: станет являться в гости, когда будет без гроша или в сентиментальном настроении. Эрих ни за что этого не потерпит, да и для детей в этом нет ничего хорошего.

Почему Эрих не позвонил?

Домой он должен вернуться двадцать восьмого. Джо встретит Эриха в аэропорту. Нужно ли ей поехать в Миннеаполис вместе с Джо? Нет, она станет ждать на ферме и приготовит вкусный ужин. Дженни скучала по мужу. Она не осознавала, насколько сильно за последние недели они с девочками привыкли к новой жизни.

Если бы не это ужасное чувство вины из-за встречи с Кевином, то Дженни не стала бы волноваться, что Эрих не позвонил. Кевин точно собака на сене. А что, если он вернется, когда истратит триста долларов? Будет гораздо хуже, если Эрих узнает, что Дженни встречалась с бывшим мужем, а ему ничего не сказала.

Когда Эрих открыл дверь, Дженни бросилась в его объятия. Он прижал ее к себе. За несколько шагов от машины до крыльца вечерний холод забрался к нему под пальто, и губы у Эриха были прохладными. Но когда он поцеловал ее, они быстро потеплели. Слегка всхлипнув, Дженни подумала: «Все будет в порядке».

— Мне так тебя не хватало. — Они произнесли это хором.

Обняв девочек, Эрих спросил их, хорошо ли они себя вели, и после бойкого ответа вручил им яркие свертки, благосклонно улыбаясь радостным крикам по поводу новых кукол.

— Большое-большое спасибо, — торжественно произнесла Бет.

— Спасибо, папочка, — поправил ее Эрих.

— Я так и говорю, — озадаченно отозвалась Бет.

— Что ты привез мамочке? — спросила Тина.

Эрих улыбнулся Дженни:

— Мама хорошо себя вела?

Малышки кивнули.

— Ты уверена, мамочка?

Почему, когда тебе есть что скрывать, обычное поддразнивание кажется двусмысленным? Дженни вспомнила, как Нана качала головой из-за одной своей знакомой: «Она совсем никудышная, соврет даже тогда, когда ей же на пользу сказать правду».

Поступила ли Дженни так же?

— Я хорошо себя вела. — Она постаралась, чтобы эти слова прозвучали весело и непринужденно.

— Дженни, ты покраснела, — Эрих покачал головой.

Она натянуто улыбнулась:

— Где мой подарок?

Эрих порылся в чемодане.

— Раз ты любишь статуэтки «Ройял Доултон», в Атланте я решил найти тебе еще одну. Она прямо бросилась мне в глаза. Называется «Чашка чая».

Дженни открыла коробку. Это была фигурка старушки в кресле-качалке, в руке она держала чашку чая, и лицо у нее было счастливым.

— Она даже выглядит как Нана, — вздохнула Дженни.

Когда Эрих смотрел, как Дженни разглядывает статуэтку, в глазах его была нежность. А в ее глазах блестели слезы, когда она улыбнулась ему. «И Кевин все это испортит», — подумала она.

Дженни развела огонь в печке, поставила на стол графин вина и сыр. Переплетя свои пальцы с пальцами Эриха, она подвела его к дивану. С улыбкой налила вина в бокал и передала ему:

— Добро пожаловать домой.

Она села рядом с мужем, повернувшись так, чтобы ее колено прикасалось к его ноге. В этот вечер на ней была зеленая шелковая блузка с кружевным гофрированным воротником от «Сен-Лорана» и твидовые слаксы в коричнево-зеленых тонах. Дженни знала, что это один из любимых нарядов Эриха. Волосы у нее отросли и свободно спадали на плечи. Если на улице было не слишком холодно, ей нравилось ходить с непокрытой головой, и зимнее солнце высветлило золотистые пряди в ее темных волосах.

С непроницаемым лицом Эрих разглядывал жену.

— Ты прекрасна, Дженни. Принарядилась сегодня?

— Не каждый вечер мой муж возвращается домой после четырех дней отсутствия.

— Если бы я не вернулся домой сегодня вечером, твои прихорашивания были бы напрасными, надеюсь.

— Если бы ты не вернулся сегодня, то я надела бы это для тебя завтра. — Дженни решила сменить тему: — Как все прошло в Атланте?

— Кошмарно. Большую часть времени галерейщики пытались уломать меня продать «Воспоминание о Каролине». Они получили несколько крупных предложений на картину и почуяли прибыль.

— В Нью-Йорке ты столкнулся с тем же. Может, тебе прекратить выставлять эту картину?

— А может, я решил выставлять ее потому, что это по-прежнему моя лучшая работа, — тихо сказал Эрих. Послышалась ли в его голосе критика ее предложения?

— Пойду-ка я накрывать ужин. — Поднявшись, Дженни наклонилась и поцеловала мужа. — Я люблю тебя, — прошептала она.

Пока Дженни ворошила салат и размешивала голландский соус, Эрих подозвал к себе Бет и Тину. Через несколько минут обе девочки сидели у него на коленях, и Эрих оживленно рассказывал им о гостинице «Персиковое дерево» в Атланте, где стеклянные лифты поднимаются снаружи здания, прямо как ковер-самолет. Однажды он возьмет их туда с собой.

— И мамочку тоже? — спросила Тина.

Дженни с улыбкой обернулась, но улыбка погасла, когда Эрих ответил:

— Если мамочка захочет поехать с нами.

Дженни приготовила жаркое на ребрышках. Эрих ел с аппетитом, но его пальцы постоянно барабанили по столу, и, что бы Дженни ни говорила, он отвечал односложно. Наконец она сдалась и стала говорить только с детьми:

— Вы рассказали папочке, что сидели на пони?

Бет опустила вилку и посмотрела на Эриха:

— Было весело. Я сказала «н-но», но Мышка не поехала.

— Я тоже сказала «н-но», — поддакнула Тина.

— Где были пони? — спросил Эрих.

— Прямо в стойлах, — торопливо ответила Дженни. — И Джо посадил девочек всего на минутку.