Мэри Кларк - Плач в ночи

—Замечательно. Фонд «Грамерси Траст» купил три картины маслом. И по высокой цене. Отзывы были хорошие.

— Я так рада. Во сколько приземляется твой самолет?

— Около одиннадцати. Дома буду часа в два-три. Я так сильно люблю тебя, Джен.

В ту ночь в спальне было не так страшно. «Может, все и наладится», — пообещала себе Джен. В первый раз за многие недели она спала без сновидений.

Дженни вместе с дочерьми сидела за завтраком, когда раздались крики - ужасающая какофония дикого ржания и отчаянных воплей человека.

— Мамочка! — спрыгнув со стула, Бет помчалась к двери.

— Не выходи, — приказала Дженни, а сама побежала туда, откуда раздавались звуки, - к конюшне. Из конторы спешил Клайд с винтовкой в руках.

— Не подходите, миссис Крюгер, не подходите!

Но Дженни не могла стоять на месте. Кричал Джо.

Он был в стойле: скорчился у задней стенки, отчаянно пытаясь увернуться от копыт. Барон поднялся на дыбы, глаза его вращались, а острые, с металлическими подковами копыта молотили по воздуху. Голова Джо кровоточила, одна рука безвольно свисала вдоль тела. На глазах у Дженни он сполз на пол, и передние ноги Барона обрушились на его грудь.

— О господи, о господи! — Она расслышала собственный голос: плачущий, молящий, упрашивающий. Ее оттолкнули в сторону.

— Уйди с его дороги, Джо. Я буду стрелять.

Когда копыта вновь поднялись в воздух, Клайд прицелился. Резкий выстрел, вслед за ним - визгливое, протестующее ржание; на секунду Барон застыл в воздухе, словно статуя, и рухнул на солому.

Джо каким-то образом удалось прижаться к стене, увернувшись от сокрушительного веса падающего коня. Теперь парень лежал неподвижно, с трудом ловя воздух, его глаза остекленели от шока, а рука гротескно искривилась. Швырнув винтовку на землю, Клайд подбежал к нему.

— Не трогайте его! — закричала Дженни. — Вызовите «скорую». Быстрее.

Обойдя тушу Барона, она опустилась на колени рядом с Джо, гладя его по лбу, вытирая кровь с глаз, прижимая ладонь к зияющей ране у корней волос.

С полей прибежали работники. Дженни услышала всхлипы. Мод .

— Джо, Джо...

— Ма...

— Джо...

Приехала «скорая». Умелые санитары в белом приказали всем отойти. А потом Джо лежал на носилках, с закрытыми глазами и мертвенно-бледным лицом. Один из санитаров тихо прошептал:

— Кажется, отходит.

Мод пронзительно завопила.

Джо раскрыл глаза, и его взгляд застыл на Дженни. Растерянно, но удивительно четко он произнес:

— Я никому не разболтал, что видел, как вы садились в машину той ночью, честно.

Забираясь в «скорую», Мод обернулась к Дженни.

— Если мой мальчик умрет, это твоя вина, Дженни Крюгер! — прокричала она. — Будь проклят тот день, когда ты приехала сюда! Пусть Бог проклянет вас, женщин Крюгеров, за то, что вы сделали с моей семьей! Будь проклят твой ребенок, чей бы он ни был!

«Скорая» умчалась прочь, ее сирена разорвала покой летнего утра.

Через несколько часов вернулся Эрих. Он зафрахтовал самолет, чтобы привезти хирурга из клиники «Мэйо», и вызвал по телефону частных сиделок. Потом ушел в стойло и скорчился рядом с Бароном, поглаживая прекрасную точеную голову мертвого коня.

Марк уже проанализировал бадью с овсом. Отчет гласил, что в овес попал стрихнин.

Позже у парадного входа объявился шериф Гундерсон на уже знакомом служебном автомобиле.

— Миссис Крюгер, полдюжины человек слышали, как Джо говорил, что никому не рассказал бы, как вы садились в машину той ночью. Что он имел в виду?

— Не понимаю, о чем он.

— Миссис Крюгер, недавно вы присутствовали при том, как доктор Гарретт делал выговор Джо за то, что парень оставил крысиный яд рядом с овсом. Вы знали, какое действие это оказало бы на Барона. Вы слышали, как доктор Гарретт предупреждал Джо о том, что из-за стрихнина Барон взбесится.

— Это вам сказал доктор Гарретт?

— Он сказал, что Джо небрежно обращался с крысиным ядом, и что, когда он устроил ему за это разнос, присутствовали вы с Эрихом.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего я не могу сказать, миссис Крюгер. Джо заявляет, что перепутал коробки. Я ему не верю. И никто не верит.

— Джо выживет?

— Рано судить об этом. Даже если и выживет, то долго не слезет с больничной койки. Если продержится следующие три дня, его перевезут в «Мэйо». — Шериф собрался уходить. — Как сказала его мама, там он хотя бы будет в безопасности.

Подчиняясь ритму беременности, Дженни начала считать дни и недели, оставшиеся до рождения ребенка. Через двенадцать недель, через одиннадцать, через десять недель у Эриха будет сын. Муж снова переедет в их спальню. Дженни снова будет чувствовать себя хорошо. Из-за недостатка свежих слухов разговоры в городе утихнут. Ребенок будет вылитый Эрих.

Операция на грудной клетке Джо прошла успешно, хотя до конца августа он останется в клинике «Мэйо». Мод жила в меблированной квартире недалеко от больницы. Дженни знала, что все счета оплачивает Эрих.

Теперь, отправляясь с девочками на верховую прогулку, Эрих ездил на Огненной Деве. О Бароне он не упомянул ни разу. От Марка она слышала, что Джо настаивал на своей версии: он, должно быть, сам смешал яд с овсом и понятия не имеет, что такое говорил насчет Дженни, садившейся в машину той ночью.

Марку можно было и не упоминать, что Джо никто не поверил.

Теперь Эрих меньше работал в хижине, но больше - на ферме с Клайдом и другими работниками. Когда Дженни спросила мужа об этом, тот ответил:

— Что-то нет настроения рисовать.

Он был добр с ней, но держался отстраненно. И Дженни всегда чувствовала, как он наблюдает за ней. По вечерам они сидели в гостиной и читали. Эрих редко заговаривал с женой, но когда она поднимала глаза, то видела, что он отводит взгляд, словно не хочет, чтобы она заметила, как он пристально смотрит на нее.

Где-то раз в неделю заезжал шериф Гундерсон, как будто бы просто поболтать.

— Давайте-ка припомним тот вечер, когда Кевин Макпартленд приезжал сюда, миссис Крюгер.

Или пускался в предположения:

— Джо втрескался в вас по уши, правда? Потому и защищает вас. Ни о чем не хотите поговорить, миссис Крюгер?

Ощущение того, что ночью в спальне находится кто-то еще, было постоянным. Все складывалось по одному и тому же шаблону. Сначала Дженни снилось, что она в лесу, к ней что-то приближается, нависает сверху; она вытягивает руку и нащупывает длинные волосы, женские волосы. Затем раздается вздох. Дженни щелкала выключателем и видела, что в комнате она одна.

Наконец она рассказала об этом сне доктору Элмендорфу.

— Как вы это объясняете? — спросил он.

— Не знаю, — Дженни помолчала. — Нет, это не совсем так. Мне кажется, что сон имеет какое-то отношение к Каролине.