Мэри Кларк - Плач в ночи

— О чем ты?

— Сразу после того, как Люк вернулся во Флориду, у него был сердечный приступ. Но это не дает ему права пытаться разрушить наш брак.

— Эрих, о чем ты говоришь?

— В прошлый четверг мне звонил Люк. Вернулся из больницы. Предложил тебе с девочками приехать к нему в гости во Флориду. Сегодня Марк уезжает, чтобы провести неделю с отцом. У Люка хватило наглости подумать, что я разрешу тебе поехать туда с Марком.

— Как любезно с его стороны, — Дженни знала, что предложение было отклонено.

— Это не было любезно. Люк просто хотел забрать тебя туда, подальше от меня. Я так ему и сказал.

— Эрих!

— Не удивляйся, Дженни. Как ты думаешь, почему Марк и Эмили перестали встречаться?

— А они перестали?

— Дженни, как же ты слепа. Марк сказал Эмили: он понял, что не заинтересован в женитьбе и что нечестно отнимать у нее время.

— Я этого не знала.

— Мужчина так не поступает, если только у него нет мыслей о другой женщине.

— Необязательно.

— Дженни, Марк по тебе с ума сходит. Если бы не он, шериф потребовал бы провести расследование смерти ребенка. Ты же знаешь это, не так ли?

— Нет, не знаю. — Спокойствие, с трудом завоеванное в больнице, покидало Дженни. Во рту пересохло, ладони вспотели. Она почувствовала, что дрожит. — Эрих, о чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что возле правой ноздри ребенка был синяк. Коронер сказал, что, вероятно, этот синяк появился до смерти. Марк настаивал на том, что, когда пытался спасти ребенка, делал это жестко.

У Дженни перед глазами вспыхнуло воспоминание о том, как Марк держит на руках крошечное тельце.

Теперь Эрих стоял рядом с ней, прижав губы к ее уху:

— Марк знает. Ты знаешь. Я знаю. У ребенка были синяки, Дженни.

— О чем ты говоришь?

— Ни о чем, родная. Просто предупреждаю. Мы оба знаем, какой нежной была кожа малыша. Как он размахивал кулачками в тот последний вечер. Наверное, сам поставил себе синяк. Но Марк солгал. Он прямо как отец. Все знали, как Люк относился к Каролине. Даже сейчас, приезжая сюда, он всегда садится в кресло с подголовником, чтобы видеть ее портрет. В тот последний день он собирался везти Каролину в аэропорт. Ей стоило щелкнуть пальцами, и он был тут как тут. А теперь Марк решил, что может провернуть такую же штуку. Так вот, не может. Я звонил Ларсу Ивансону, ветеринару из Хэннепин-Гроув. Он будет присматривать за моими животными. Нога Марка Гарретта больше не ступит на эту ферму.

— Эрих, ты серьезно?

— Да. Я знаю, что ты не хотела, но ты поощрила его, Дженни. Я это видел. Сколько раз он приходил в больницу?

— Дважды. В первый раз - сказать мне, что ребенка вернули в могилу, во второй - чтобы принести фрукты, которые Люк заказал для меня из Флориды. Эрих, ты что, не понимаешь? В простейшей, невиннейшей ситуации ты усматриваешь массу подвохов. Когда это кончится?

Не дожидаясь ответа, Дженни вышла из комнаты и распахнула дверь на западное крыльцо. За лесом угасало солнце. Качели Каролины покачивал вечерний ветер. Неудивительно, что Каролина здесь сидела. Ее тоже гнали из дома.

В ту ночь Эрих пришел в спальню вскоре после жены. Та была скованна, ей не хотелось быть с ним. Но он просто лег на бок и уснул. Дженни облегченно расслабилась.

Больше она не увидится с Марком. К тому времени, как он вернется из Флориды, Дженни будет в Нью-Джерси. Прав ли Эрих? Она действительно посылала Марку своего рода сигналы? Или просто они с Эмили решили, что не подходят друг другу, а вечно подозрительный Эрих усмотрел в этом особый смысл?

«В кои-то веки Эрих, возможно, прав», — подумала Дженни.

На следующее утро она приготовила список всякой всячины, которая потребуется в поездке. Дженни ждала, что Эрих не захочет давать ей машину, но муж неожиданно согласился.

— Только оставь девочек с Эльзой, — сказал он.

После того как Эрих ушел в хижину, Дженни в разделе тематической рекламы обвела кружком объявление ювелирного магазина, которое гласило: «ПРИНИМАЕМ ЗОЛОТО ПО САМЫМ ВЫСОКИМ ЦЕНАМ». Магазин находился в торговом центре через два городка отсюда. Позвонив туда, Дженни описала медальон Наны. Да, они заинтересованы в покупке. Дженни тут же перезвонила Фрэн. Той не оказалось дома, но автоответчик был включен. Дженни оставила сообщение: «Седьмого или восьмого будем в Нью-Йорке. Не звони сюда».

Днем, пока дочери спали, Дженни поспешила в ювелирный магазин.

За медальон ей предложили восемьсот долларов. Маловато, но выбора не было.

Дженни купила косметику, белье и колготки, расплатившись кредиткой, которую дал Эрих. Не забыть показать мужу покупки.

Первая годовщина их свадьбы была третьего февраля.

— Почему бы нам не отметить это в Хьюстоне, родная? — спросил Эрих. — Там я сделаю тебе подарок.

— Отлично.

Дженни была не слишком хорошей актрисой, чтобы подыграть этому фарсу — празднованию брака. Но уже скоро, скоро все закончится. От предвкушения в глазах Дженни появились огоньки, которых не было много месяцев. Тина и Бет чувствовали это. Они притихли в последнее время. Но теперь, когда Дженни болтала с ними, девочки сияли.

— Помните, как мы летели на самолете, и у нас было замечательное путешествие? Мы снова полетим на самолете в большой город.

Вошел Эрих:

— О чем ты говоришь?

— Рассказываю им о нашей поездке в Хьюстон, как это будет весело.

— Дженни, ты улыбаешься. Знаешь, сколько времени прошло с тех пор, как ты выглядела счастливой?

— Очень много.

— Бет, Тина, поехали с папой в магазин. Куплю вам мороженое.

Бет положила ладошку на руку Дженни:

— Я хочу остаться с мамой.

— Я тоже, — уверенно подхватила Тина.

— Тогда я не поеду, — сказал Эрих.

Казалось, он не хочет оставлять Дженни наедине с дочерьми.

Вечером пятого числа Дженни паковала вещи. Она взяла только то, что казалось разумным взять на три дня.

— Что мне взять, шубу или жакет? — спросила она Эриха. — Какая погода в Хьюстоне?

— Думаю, хватит жакета. Дженни, почему ты так нервничаешь?

— Я не нервничаю. Просто отвыкла путешествовать. Мне понадобится длинное платье?

— Может, одно. Подойдут та юбка из тафты и блузка. Надень с ними свой медальон.

Была ли шпилька в его голосе? Он что, играет с ней? Дженни постаралась, чтобы голос звучал естественно:

— Хорошо.

В два часа у них был рейс из Миннеаполиса.

— Я попросил Джо подвезти нас до аэропорта, — сообщил Эрих.

— Джо?!

— Да, он может снова приступить к работе. Я собираюсь вновь нанять его.

— Но, Эрих, после всего случившегося...

— Дженни, мы оставили это в прошлом.

— Эрих, после всех сплетен ты намерен снова взять его на работу!

Дженни прикусила губу. Какая разница, кто здесь будет?

Числа четырнадцатого вернется Руни. Клайда убедили оставить жену в больнице на полных шесть недель. Дженни жалела, что не может попрощаться с нею. Может, удастся написать Руни, а Фрэн отправит письмо из какого-нибудь города. Больше ничего Дженни сделать не могла.