Мишель Бюсси - Время – убийца

Она расхохоталась.

Пластика и удлиненные к вискам глаза делали ее похожей на кошку. Клотильда почему-то очень не любила слово «пума», но сейчас оно было вполне уместно.

Нет, все-таки тигрица…

– Я Клотильда. Сестра Николя. Помнишь Николя Идрисси?

Мария-Кьяра прищурилась, как будто пыталась вспомнить, хотя Клотильда готова была поклясться, что ее узнали с первого взгляда – выдали побелевшие от напряжения пальцы, вцепившиеся в облупленную дверцу вагончика.

Мария-Кьяра покачала головой:

– Не помню. Кто-то из бывших?

Вид у нее был искренний. Можно подумать, Берлускони нанимает танцорок в кордебалет за актерский талант. Клотильда пожалела, что не захватила с собой фотографии Николя.

– Лето восемьдесят девятого. И пять предыдущих – начиная с восемьдесят четвертого.

Певица выдохнула дым в лицо телохранителю и заправила выбившуюся мокрую прядь под полотенце. Рукав пеньюара соскользнул к плечу, обнажив татуировку в виде розы в черных шипах.

– Восемьдесят девятого! – изумилась звезда. – Увы, куколка, мы не молодеем. Я тогда была бомбой-сладкоежкой, выбирала парней, как лакричные палочки из пакетика «Харибо», и твой братишка…

Ты не могла забыть год, когда потеряла девственность, киска, так что не морочь мне голову!

– Высокий блондин. Милый. Год ламбады. Он танцевал почти так же хорошо, как ты.

Мария-Кьяра выплюнула окурок, нервно ковырнула краску.

– Прости, дорогуша. У меня пять тысяч фанов на «Друзьях детства», а тех, кто меня тискал, вообще не перечесть.

Наглое вранье! У Клотильды не осталось выбора. Она решилась.

– Я говорю о том, кого нет на свете, Мария. Он погиб на дороге к мысу Ревеллата. В тот вечер, когда вы с ним должны были впервые заняться любовью.

Красный ноготь сломался.

Улыбка осталась холодной.

Браво! Гран-при Венецианского кинофестиваля за лучшую женскую роль!

– Прости, не помню. Я очень устала. Заглядывай как-нибудь. Пока.

Четверг, 17 августа 1989,

одиннадцатый день каникул,

грандиозно голубое небо

Порт Stareso – это бетонный причал и три дома под маяком де ла Ревеллата. Довольно долго он был закрыт для публики. Здесь находится научная база океанологов, но этим летом они начали пускать посетителей – ныряльщиков, рыбаков и – раз в неделю – дюжину бродячих торговцев, которые продают на молу товары местного производства.

Мама не могла этого пропустить. Она об-б-бож-а-а-ает рынки.

Ей нравится разыгрывать «даму в панаме». Она слоняется, смотрит, щупает, восторгается, приценивается, торгуется, ругается, уходит и возвращается, покупает и тут же об этом жалеет. Когда мне было двенадцать, мы провели неделю в Марракеше. Я чуть не умерла со стыда на базаре, куда опрометчиво согласилась пойти вместе с мамой.

Сегодня утром, за завтраком, я совершила роковую ошибку, снова поддавшись на мамины уговоры сопровождать ее. Это заняло все утро. Устав от толкотни и едва не попав под детскую коляску (!), я устроилась отдохнуть на одинокой скамейке. На самом солнцепеке. Маскировка – наушники (без Ману Чао я никуда) и (для разнообразия) «Корс-Матен» на коленях. Меня заинтриговал набранный крупным шрифтом заголовок на первой полосе.

Некий Драго Бьянчи, подрядчик из Ниццы, объявлен пропавшим без вести. Нашли яхту, удочку, но не его. Этот тип сделал состояние в секторе строительства и общественных работ – видимо, он из тех, кто умеет превращать бетон в золото. Не исключено, что золото в карманах превратилось в бетон и утопило его. Другие островные новости меня не заинтересовали, и я предпочла наслаждаться окружающим пейзажем.

Хотите опишу? Постараюсь найти верные слова.

Итак, напротив меня стоит маленькая, синяя с белым рыбацкая шхуна – скорее большая лодка, чем траулер. Никаких парусов, только мотор, железные вериги валяются где попало, в сетях цвета зеленой воды, как в огромном коконе, расположилась гигантская гусеница, составленная из желтых буйков. Когда сети распутают, из них вылетит самая большая бабочка в мире.

Рыбак вполне способен совершить чудо.

Я уже час наблюдаю за ним через темные очки à la Лолита.

Описать и его? Я уже упоминала фильм «Голубая бездна»? Представьте себе Жан-Марка Барра, человека-дельфина с глазами всех оттенков синевы – от морской бездны до звездного неба, в них, как в двух стеклянных шариках, заключена вселенная. Так вот, передо мной его двойник. Магнетически привлекательный рыбак три дня назад обрился наголо – как Жан-Марк, и взгляд у него такой же мечтательный. Уж вы мне поверьте! Правда, он не сидит дни напролет под водой, задерживая дыхание, а занимает руки распутыванием сетей.

Я жду.

Сколько ему примерно? Максимум на десять лет больше, чем мне.

Я жду, как маленькая плутовка, жду, когда он окончательно ужарится на солнце, снимет через голову промокшую от пота майку и на бронзовых от загара руках напрягутся мускулы…

– Иди сюда.

Это он мне. Черт… Я спалилась!

– Ну же, – повторил он. – Давай. Хочу посоветоваться.

Что бы вы делали на моем месте?

Не изображайте главного хитреца на свете, мой читатель из будущего! Вы уж точно не хитрее меня. Я положила книгу и плеер на лавку, сдвинула очки на лоб и ступила на его какой-то игрушечный кораблик.

– Что думаешь?

И тут – хотите верьте, хотите нет, мне плевать – человек-дельфин понял, что я знаю. Прочла его мысли – так, на расстоянии, общаются киты. Неплохо для начала… Мы потренируемся и научимся слышать друг друга через океан.

– Будешь смотреть или нет?

Он показал маленькую голубую афишку, нарисованную на клееной фанере, – три темных дельфиньих силуэта на переливающемся перламутром море.

Морское сафари – плавай с дельфинами!

Каждый день до конца августа «Арион»

Порт Stareso

04 95 15 65 42

– Ну как тебе?

– Нормально.

Короче говоря, он не заморачивался и стибрил свою афишу у Бессона, тот мог бы подать на него в суд за плагиат.

– Если не считать того, что все это пустая болтовня, – добавила я.

Люблю провокации! Человек-дельфин застывает, уткнувшись взглядом в череп на моей футболке. Он напоминает странствующего поэта, вдруг упершегося в стеклянную стену.

– Думаешь?

– Угу…

Он начинает мять лицо ладонями, словно хочет сплющить его до состояния блина, но оно остается красивым, как круглое яблоко. Так бы и съела… Обожаю его улыбку!

– Дерьмово… Я хочу завлечь сирен вроде тебя. (Глаза как две ягоды личи, губы как ломтики арбуза.) Сирен, мечтающих поплавать с дельфинами! В открытом море.

Ушам не верю. Какая жирная наживка!

– Смеетесь?

Он кивает. Хохочет во все горло. (Я предугадываю его реакцию телепатически.)