Мишель Бюсси - Время – убийца

– Твоя мать бежала к любовнику, и этот факт многое объяснял. Она изображала перед нами оскорбленную жертву, произнесла гневный монолог униженной женщины. С самого приезда на остров Пальма была одержима пресловутым праздничным ужином в Casa di Stella, но это был спектакль. Она хотела одного – соединиться с Наталем Анжели! А ведь я тогда был почти готов согласиться и выделить ему кусок земли «под дельфинов». Ты меня убедила, хотя стала пешкой в их игре. Улик против Анжели я так и не нашел, но они с Пальмой были сообщниками. Знал ли он о ее планах? Участвовал в убийстве моего сына? Мог помешать? Я угрожал Наталю, давил на него, обещал прикончить и, возможно, переусердствовал. Этот трус женился на Аурелии, дочери Чезаре… Сержант Гарсия на многое смотрел сквозь пальцы, но убийство зятю не спустил бы. Со временем я не то чтобы простил Наталя Анжели, но пришел к выводу, что им тоже манипулировали. У этого красавчика-алкоголика кишка тонка. Он даже на сообщника убийства не тянул.

Клотильда дернула деда за руку:

– При чем тут сообщничество?

Кассаню не ответил, даже шаг не сбавил. К востоку тропа шла между зарослями маккии и виллами Кальви, чьи бассейны и балконы нависали над Средиземным морем.

– Эксперты осмотрели «фуэго» на следующий же день и дали официальное заключение: авария, несчастный случай. Дело закрыли. Тела выдали родственникам. Похороните и забудьте! Власти вздохнули с облегчением. Еще бы! Если бы это оказалось убийством, сведением счетов, в Балани началась бы война кланов: Идрисси против Пинелли, Касасопрано, Поджоли… Официальная версия – усталость, превышение скорости, алкоголь, роковое стечение обстоятельств – устроила всех. Но Альдо Наварри, механик из Кальви, – мой старый друг, наши отцы вместе воевали, освобождали Корсику, так что сначала он поговорил со мной, а уж потом с легавыми. Его вывод был однозначен: машину Поля испортили намеренно. Я попросил его молчать. Подтвердить удобный для всех вывод. Альдо часто оказывал услуги полиции, ему доверяли, так что рапорт ни у кого не вызвал сомнений.

Старик даже не повернулся к внучке, просто смотрел на деревни, прилепившиеся к склонам Балани. Монтемаджоре, Монкале, Каленцана.

– Чезаре Гарсии понадобилось много месяцев, чтобы прийти к тем же выводам. Он попросил кого-то сделать повторную экспертизу. Слишком поздно.

Клотильда с ужасом смотрела на деда, надеясь, что ее догадка не подтвердится.

– Ты задействовал собственную полицию? Решил сам вершить правосудие?

– О чем ты говоришь? О каком правосудии? О том, что вершат бюрократы с континента? Присяжные, которым то и дело напоминают о презумпции невиновности, вопреки очевидности? За неимением доказательств! Ты адвокат, дорогая, и понимаешь, о чем речь. Я как-то участвовал в подобных цирковых представлениях, поэтому не верю ни в официальную юстицию, ни в закон. Не верю в гражданское право и уж тем более в уголовное.

У Клотильды закружилась голова.

– Ты стал карающей дланью?

– Был суд. Справедливый и беспристрастный.

– И маму защищал адвокат?

– Извини, Клотильда, но я никогда не понимал, зачем нужны адвокаты, – серьезно, без тени иронии, ответил Кассаню. – К тебе это, само собой, не относится. Ты занимаешься разводами и всеми сопутствующими проблемами, это веление времени, нет ни хороших, ни плохих, должен быть арбитр, чтобы все улаживать. Я о другом – о преступлении. Есть следствие, улики, дело, факты, суд, приговор. И адвокат, который пытается все извратить, перевернуть с ног на голову. Зачем виновным адвокаты?

– А невиновным?

Кассаню жирно хохотнул:

– Невиновным? Знаешь, кто такой невиновный? Преступник с хорошим адвокатом.

Клотильда сжала кулаки. «Бога благодари, дедуля, что я хочу выяснить, как далеко зашло твое безумие. Мне есть что сказать о твоем понимании правосудия. Я напомню, что твой внук гниет в тюрьме, что ты как миленький оплатишь услуги лучшего адвоката, раз не веришь в меня!»

– Ну давай, расскажи мне, как проходил тот беспристрастный суд.

Кассаню взглянул на дерево и остановился. Клотильда помнила легенду, связанную с этим местом. Именно здесь кондотьер Сампьеро Корсо приказал повесить родственников жены, которые предали его и продали генуэзцам. К своей супруге, Ванине д’Орнано, он проявил милосердие – задушил собственным шарфом.

– Я собрал друзей, местных жителей, надежных, знающих, что такое честь, клан и семья. Двенадцать человек для жюри присяжных.

– Базиль Спинелло был в их числе?

– Да…

– Кто еще? Кузены? Свидетели появления Саломе на семейном обеде в День святой Розы?

На этот вопрос Кассаню отвечать не захотел.

– Ты считаешь, что твоя мать была заведомо обречена, но это не так. Я жаждал непредвзятого правосудия, хотел, чтобы присяжные опирались только на факты. Искал не виноватого, а убийцу сына и внука.

– И нашел Пальму? Мою мать? Это она залезла под машину и открутила гайку? Десять присяжных поверили в подобное?

– Она была архитектором, Клотильда, и разбиралась в технике. Я проверил другие возможные версии. Главы кланов поклялись честью, что не имеют к этому отношения, и я им поверил. На Корсике не подстраивают аварии, не трогают детей. Врага убивают, глядя ему в лицо. Тот, кто покопался в машине, знал, что управление может отказать на любом повороте. Преступление было преднамеренным, и нам следовало ответить на вопрос о мотиве. Кому выгодно? Ответ очевиден, даже если он тебе не нравится. Твоей матери! Она в тот вечер хитростью вынудила соперницу сесть в машину рядом со своим мужем, который ее разлюбил, собирался развестись и отнять детей. Поль не остался бы на острове с Саломе и Орсю без тебя и Николя. При разводе Пальма теряла все, в том числе деньги Идрисси. А вот если бы наследник состояния погиб в аварии, пока они еще были женаты…

Кассаню перевел взгляд на верхушки деревьев Сампьеро Корсо, словно вспоминая.

– Твоя мать приказала отцу не брать вас в машину. Повторила это дважды, прежде чем сбежать.

Они преодолели открытый участок пути и снова углубились в тень маккии. Кассаню старался отдышаться и шел молча.

«Что, если он прав? – подумала Клотильда. – Может, адвокаты и правда нужны для одного – разбивать в пух и прах неоспоримые доказательства? Выдавать очевидные вещи за совпадение? Внушать сомнения?» Она сама адвокат и пользуется подобными приемами.

– У меня ни разу не возникло сомнений… – Старик угадал ее мысли. – Твоя мать знала, что в тот вечер никуда не поедет. Только у нее был мотив, даже несколько: любовь, деньги, дети. Она собиралась на свидание к любовнику. Пальма указала на себя, защищая вас, но у нее не было выбора.

Кассаню Идрисси повернулся и взял внучку за руку сухой морщинистой ладонью, похожей на кору пробкового дерева.