Николай Леонов - Свой среди больных

— Долго он там проработал?

— С самого открытия. Доктор Рымчук переманил его с собой. Я не хотела, чтобы он уходил, но разве его когда-нибудь интересовало мое мнение?

— Из-за этого вы развелись?

— Отчасти. Скажем так: его решение последовать за Рымчуком стало последней каплей, переполнившей чашу терпения.

— Вам не нравился доктор Рымчук?

— Почему он должен мне нравиться? — вопросом на вопрос ответила Вера. — Да, он мне не нравился. Скользкий тип. Наглый, самонадеянный, беспринципный. И совершенно не ценящий преданности.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Сколько бы муж для него ни делал, сколько бы ни горбатился, все равно оставался всего лишь заурядным санитаром. Мальчиком на побегушках с мизерным окладом и ненормированным рабочим днем. — Вера бросила сигарету на землю, с силой придавила каблуком. — А у него, между прочим, были кое-какие способности. Он мог бы стать незаурядным медиком. Только Рымчуку это было не нужно. Он не дал ему возможности получить образование. Вы знаете, что он работал на Рымчука чуть ли не со школьной скамьи? Да, да, вы не ослышались. Мой бывший муж познакомился с Рымчуком, когда ему не было и шестнадцати. Пришел устраиваться на работу в городскую больницу, там и встретились. Был бы Рымчук нормальным человеком, правильным — я имею в виду, позволил бы он молодому парню угробить свою жизнь? Наверняка нет. Он бы только приветствовал желание юноши получить медицинское образование. Стал бы помогать ему в этом, а не отговаривать, заявляя, что посредственных врачей хоть пруд пруди, а толковых санитаров днем с огнем не сыщешь!

— Рымчук так говорил? — Гуров был искренне удивлен.

— Говорил! Не просто говорил, он убеждал его в этом изо дня в день. Когда мы поженились, муж, по моему настоянию, поступил в колледж. Я хотела помочь ему стать врачом. Но это не входило в планы его кумира Рымчука, — зло проговорила Вера. — Он не проучился и года. Бросил. А мне заявил, что я ничего не понимаю и впредь он запрещает мне касаться этой темы. Какое-то время я пыталась его переубедить, потом плюнула. Жила, как по течению плыла. А потом мне все надоело. Денег нет, жилья нет, детей и тех нет. К чему сохранять такой брак? Я и ушла.

— Он не пытался остановить вас?

— Нет. Думаю, он тоже пришел к выводу, что наш брак уже не спасти. А может, решил, что так ему будет проще. А теперь он мертв.

— Вы знаете, какую работу выполнял ваш муж для доктора Рымчука?

— Не знаю и знать не хочу, — отмахнулась Вера. — Дела Рымчука в нашей семье были закрыты для обсуждения даже в лучшие годы, так что вы напрасно потратили время, пытаясь втереться ко мне в доверие.

— Я не пытался добиться этого, я просто хотел поговорить, — вздохнул Лев. — Несмотря ни на что, вы мне очень помогли.

— Всегда пожалуйста, — ответила Вера, вытягивая из пачки очередную сигарету.

— Не стоит столько курить. Что случилось, то случилось, этого уже не изменить, — заметил он. — Примите как данность и следуйте дальше. Кто знает, что принесет завтрашний день? В жизни всегда есть место переменам.

Вера не ответила. Склонив голову, она тихо плакала. Гуров поднялся со скамейки и зашагал прочь. В голове начинала вырисовываться более или менее четкая картина. Действующих лиц было уже достаточно. Доктор Рымчук, отягощенный амбициями. Макс, водивший дружбу с наркоманами. Санитар, до крайности преданный амбициозному доктору. Удобное здание частной клиники с ее широкими возможностями. Жадный до денег директор, готовый пойти на многое, лишь бы его учреждение процветало. Не хватало одного звена. Гурову была неизвестна цель, ради которой и затеяли некую игру. Отправная точка, вот чего ему не хватало.

Погибший санитар мог везти похищенного наркомана к Рымчуку. Быть может, доктор Рымчук и есть та отправная точка? В телефонном разговоре Крячко упоминал о том, что этот самый доктор в закрытом блоке за главного. Он принимает решение, кому там работать, а кому нет. Он руководит врачами, имеющими доступ в северное крыло. Он же рассказал Гурову выдуманную историю о проникновении наркомана Никиты Туляка на территорию Центра. И он же был инициатором его освобождения. Рымчуку явно было что скрывать. То, что погибший санитар был предан ему безоговорочно, только подтверждало теорию о ключевой роли Рымчука в похищении наркоманов.

Скорее всего с Никитой Туляком произошло то же, что и с тем парнем, которого запихали в багажник во дворе ночного клуба. Макс выманил его на задний двор, санитар оглушил ударом в висок. Дальше по схеме. Так как звонок от Туляка поступил из клиники, следовательно, и погибшего наркомана везли туда же. Нужно найти этому подтверждение. И если оно отыщется, действовать жестко и решительно. Лада пропала, Макс чувствует вину за это. Почему? Да потому, что он сдал ее, как и тех наркоманов!

От внезапной догадки Гурова аж в жар бросило. Вот почему Макс просил спасти Ладу. Он понял, что ее ждет. Понял, что в своей ревности зашел слишком далеко. В ожидании смерти ему захотелось все исправить, поэтому он торопился заручиться словом Гурова, чтобы получить прощение в совершенном злодеянии. Он знал, что случится с девушкой, не вмешайся полковник. Знал, что выйти оттуда, куда отправляли всех сданных им наркоманов, невозможно. Оттуда просто нет выхода! Медлить больше нельзя. В клинике Лада или в другом месте, нужно брать Рымчука в оборот и выбивать из него правду.

Гуров бегом бросился к машине. Скорее добраться до Управления, и к генералу. Он должен дать разрешение. А если не даст, то Лев будет действовать на свой страх и риск. И к черту погоны, к черту службу, лишь бы успеть спасти девушку!

До Управления он домчался в рекордно короткий срок. Бросив машину у крыльца, взлетел по лестнице, промчался мимо ошеломленной секретарши и ворвался в кабинет генерала Орлова.

— Товарищ полковник, у генерала совещание! — запоздало крикнула секретарша Верочка.

Гуров уже и сам видел, что явился не вовремя. За столом в два ряда сидели начальники всех отделов Управления. Генерал сидел во главе стола. Речь его была прервана внезапным появлением полковника. Он так и застыл с открытым ртом. Впрочем, подобное выражение лица было не у одного генерала. Большинство присутствующих были знакомы с полковником, потому не особо удивились его вторжению, но те, кто его не знал, сидели теперь, вытаращив глаза и разинув рты. По их меркам, это была неслыханная наглость. Подчиненный врывается в кабинет генерала, да еще и в разгар совещания!

— А это наш лучший сотрудник, полковник Гуров. — Орлов первым пришел в себя. — Хотите поприсутствовать, Лев Иванович?

— Простите, товарищ генерал, виноват, — четко произнес Гуров. — Обстоятельства крайней срочности.