Николай Леонов - Свой среди больных

— Я скоро буду, — взволнованно проговорил Рымчук. — Постарайся продержаться до моего приезда. Ничего не ешь и не пей. Возможно, это намеренная провокация. Никого из дома не выпускай. Если сможешь, изолируй их друг от друга. Слышишь меня? Изолируй всех, чье поведение вызывает подозрение!

— Слышу. Вы только приезжайте поскорее, — устало произнес Маркуша и дал отбой.

В комнате повисла гробовая тишина. И вдруг в этой тишине прозвучал звонкий голос Димона:

— Здорово у меня получилось, правда?

Все взгляды обратились к нему. В глазах окружающих читалось недоверие.

— Так ты притворялся? — высказал общую мысль Маркуша. — Ну, ты, Димон, даешь! Даже меня переплюнул. И как это у тебя получилось, я ведь сам видел слезы. Настоящие.

— Я в детстве в театральном кружке занимался, — печально улыбаясь, ответил тот. — Даже артистом мечтал стать. Вот и пригодились навыки. Жаль, что при таких обстоятельствах.

Больше говорить было не о чем. Задача была выполнена, оставалось подготовиться к встрече доктора Рымчука. Гуров собрал бойцов группы захвата. Вместе они обсудили план дальнейших действий, распределили точки наблюдения за подъездами к корпусу. Бойцы разошлись по местам, а Лев вернулся в холл. Он проинструктировал Маркушу, подробно объяснив, что тот должен делать, когда приедет доктор Рымчук, остальных санитаров перевел в дальнее помещение, а сам занял пост наблюдения у бокового окна. Здание погрузилось в ожидание.

Прошло довольно много времени, прежде чем от центральных ворот поступил сигнал. К санаторию приближалась машина. Вот она миновала ворота, подъехала к зданию второго корпуса и остановилась. Из машины вышли доктор Рымчук и две девушки.

— С ним медсестры из Центра, — шепотом доложил Маркуша. — Действуем по плану?

— Все, как обговаривали. Никакой импровизации. Выходи во двор, пока он ничего не заподозрил, — приказал Гуров.

Маркуша распахнул дверь и сбежал с крыльца.

— Виталий Семенович, наконец-то вы приехали! — В голосе его звучало искреннее облегчение.

— Здравствуй, Маркуша. Где остальные? — идя ему навстречу, спросил Рымчук.

— В корпусе. Как вы и велели, я развел их по разным комнатам. Валик совсем плох, остальные вроде оклемались.

— Проводи к ним девушек, — велел Рымчук. — Мне нужно забрать медикаменты из машины.

— Как скажете, доктор, — охотно согласился Маркуша.

Он махнул медсестрам рукой, предлагая следовать за ним. Поднявшись на крыльцо, пропустил их вперед. Услышал, как хлопнула крышка багажника и зазвучали торопливые шаги доктора, приближавшегося к крыльцу.

— По коридору налево! — скомандовал Маркуша, подталкивая девушек в спину, пока они не успели заметить полковника, переместившегося к двери. — Вторая дверь та, что вам нужна. Там мы держим придурков.

— Ты же сказал, что они все в разных комнатах, — уточнила одна из медсестер, недовольно поводя плечами.

Ответить Маркуша не успел — доктор Рымчук уже переступил порог. В тот же миг дверь за ним захлопнулась, и он удивленно оглянулся.

— Здравствуйте, доктор, — спокойно произнес Гуров. — Можете поставить чемоданчик, больше он вам не понадобится.

Рымчук разжал пальцы. Медицинский чемоданчик с грохотом упал на пол. Медсестры в недоумении смотрели на незнакомца. Не прошло и нескольких секунд, как комнату заполнили бойцы группы захвата.

— Полагаю, я арестован, — поняв, что игра проиграна, произнес доктор.

— Вы все правильно поняли, — подтвердил Гуров и набрал номер генерала Орлова. — Товарищ генерал, операция прошла успешно. Будем в Управлении через полтора часа. Можете отдавать приказ готовить камеры.

Лада лежала в палате реабилитационного центра в подмосковном санатории. Она провела здесь больше месяца. Первое время врачи опасались не только за физическое здоровье девушки, но и за ее психическое состояние. Но постепенно она возвращалась к жизни. Цвет лица стал более живым, в глаза вернулся прежний блеск. С настроением тоже наметились улучшения. Она много и с удовольствием ела, читала книги, слушала музыку. И разговаривала. С медсестрами, с врачами, с друзьями, посещения которых не так давно разрешили. Родители были при ней непрерывно. Либо мать, либо отец, а чаще оба сразу.

Сегодня она проснулась рано. На этот день был назначен визит полковника Гурова, познакомиться с которым ей до сих пор так и не удалось. В ожидании его прихода Лада успела выполнить ежедневные упражнения, укрепляющие физическую форму, и посетить кабинет психологической поддержки. Она одновременно и жаждала, и боялась этой встречи. Полковнику Гурову она была обязана жизнью. Родители не уставали говорить об этом, восхваляя непревзойденные способности следователя Московского угрозыска. Но он же, полковник Гуров, первым узнал о ее безрассудных поступках, которые она успела совершить, несмотря на свой юный возраст. Как-то он к ней отнесется? Станет ругать? Или начнет читать проповеди? Будет смотреть с осуждением или с жалостью? Ей было страшно, но отказаться от встречи она не могла. Не после того, что он для нее сделал.

В палату вошли родители, возбужденные не меньше, чем сама Лада. Мать принесла букет белых роз. Поставив его в вазу, водрузила ее у изголовья.

— Для настроения, — прокомментировала она, поймав взгляд дочери.

— Скоро он придет? — спросила Лада.

— Уже выехал, — ответил отец. — Я только что разговаривал с ним. Будет примерно через двадцать минут. Волнуешься?

Лада кивнула. Под ложечкой сосало. Хотелось спрятаться, а лучше убежать подальше отсюда. Отец понял ее состояние. Присев на краешек кровати, он взял руку дочери в свою и произнес:

— Все будет хорошо. Он тебе понравится. Хочешь чего-нибудь пожевать? Врачи говорят, что обильная пища поможет быстрее восстановить силы.

— Папа, я ем за троих, — мягко проговорила Лада. Теперь она разговаривала с родителями только так. Мягко и доброжелательно. То, через что она заставила их пройти, было чудовищно. Это подорвало их силы сильнее, чем они показывали. Лада искренне надеялась, что время все залечит, но время это еще нужно было пережить. Потому-то она так старалась быть с ними помягче.

Пришла медсестра, проверила пульс, измерила давление, выдала положенные пилюли и ушла. Лада закрыла глаза, утомленная процедурами. Теперь она всегда быстро утомлялась. Доктор обещал, что скоро это пройдет. Скорее бы! Очень хотелось домой. Школу в этом году ей уже не окончить. Врач настаивал на том, чтобы взять на год академический отпуск. Вернее, справку, что по состоянию здоровья учебный процесс ей противопоказан. Только в следующем году можно будет вернуться в школу и получить аттестат. Лада не спорила. Пока. Сначала нужно выбраться из больницы, а там видно будет. Она не услышала, как открылась и закрылась дверь палаты.