Николай Леонов - Шоу не должно продолжаться

Ответных речей не было слышно, и Гуров решил, что раздраженный мужчина за дверью разговаривает по телефону.

Когда возмущенные выкрики прекратились, он вежливо постучал в дверь и, слегка приоткрыв ее, поинтересовался:

— Здравствуйте, не подскажете, как мне найти Семена Ивановича Колесникова?

— Это я. А что вы хотели? — возбужденно, еще не остыв от горячего разговора, спросил Колесников.

— У меня есть к вам несколько вопросов по поводу ваших сотрудников.

— Вы из полиции, что ли? — поразил догадливостью Семен Иванович. — Так у нас все документы в порядке. Разрешение на прием мигрантов имеется, оформлены они по договорам, в соответствии с правилами. Вы сходите к директору, она там, в соседнем…

— У директора я уже был, — прервал его Лев. — И правильность оформления меня мало интересует. У меня другие вопросы.

Здесь он ненадолго прервался, обдумывая, в какой форме преподнести эти самые вопросы, если хочет, чтобы на них ответили.

И тут вспомнился разговор с пожилым мужчиной, проживавшим на втором этаже дома в Ново-Переделкино, где сдавала квартиру Ирина Петровна. Его наивное предположение о том, что верхние жильцы, наверное, что-то у кого-то украли, показалось вполне подходящей версией, которую можно было бы озвучить Семену Ивановичу. С одной стороны, кража, несомненно, являлась уголовным преступлением, а с другой — эта провинность была не такой тяжкой, чтобы из-за нее бывший начальник Юсуфа впал в истерику и не захотел отвечать на простые вопросы.

— Кое-кто из ваших подопечных, возможно, нарушил не миграционное, а уголовное законодательство, поэтому я хотел бы узнать, какую вы можете дать им характеристику.

— Уголовное? — сразу насторожился Семен Иванович, утрачивая словоохотливость. — То есть как? В каком смысле?

— В прямом. В доме, где они снимали квартиру, произошла крупная кража, и соседи подозревают, что ваши сотрудники не остались в стороне. Имена Юсуф Анзуров и Заур Губашев что-нибудь говорят вам?

— Юсуф? Конечно. Только… он ведь уволился. Как раз сегодня. Сегодня утром приходил. Сказал, что у него там заболел кто-то и ему срочно нужно ехать домой. Да и Заур тоже. Он уже несколько дней у нас не работает. Да вы сходите к директору, она…

— Я ведь сказал вам, что уже был у директора, — стараясь не раздражаться, терпеливо повторил Гуров. — Меня интересует не директор, а мнение тех, кто общался с Анзуровым и Губашевым непосредственно. В частности ваше. Как бы вы охарактеризовали этих сотрудников? Была у них склонность к воровству?

— К воровству? — озадаченно уставился в пространство Семен Иванович. — Не знаю. Вроде не замечал. Правда, у нас тут и красть-то… Метлу разве.

— А в целом какое у вас сложилось впечатление об этих людях? Как они вели себя, как относились к работе?

— Хорошо относились, — все с тем же недоуменным выражением ответил Семен Иванович. — Нормальные, работящие были ребята. Что ни скажешь, все сделают. Вообще с чур… с приезжими проще работать, чем с нашими. Не выпендриваются. А-а, вот он, красавец! Явился, не запылился.

Прервав свою речь, Семен Иванович обратил взгляд к только что открывшейся двери. В нее входил худощавый молодой человек, взлохмаченная шевелюра и осоловевшие глаза которого ясно говорили о том, что его оторвали от целительного сна не больше десяти минут назад.

— Вот, полюбуйтесь, — язвительно проговорил Семен Иванович, обращаясь к Гурову. — Наглядный пример. Мы не негры, мы белые люди. Коренные москвичи. Хотим — ходим на работу, хотим — не ходим. Да, Дима? Так? Правильно я говорю? Жильцы у нас уже чуть ли не вплавь к своим квартирам добираются, кричат — где слесарь? А слесарь вот он, во всей своей красе. Как головушка твоя? Не мучит?

— Семен Иванович, я…

— Нет, ты скажи, если что. Мы подсуетимся, поможем. Таблеточку дадим, чайку организуем. Кофе, ванну. На курорт тебя отправим, чтоб здоровье поправил как следует.

— Семен Иванович!..

— Я уже миллион лет Семен Иванович! — дал выход эмоциям разгневанный начальник. — Мне эти, из сто двенадцатого дома, уже весь мозг вынесли. Каждые пять минут звонят. А я должен оправдываться неизвестно в чем, ждать, пока ты там с бодуна проспишься. Смотри, Дима, еще раз такое повторится…

— Семен Иванович, клянусь…

— Ладно. Слышали уже. Сейчас бери Фурката, и бегом на место. Чтоб одна нога здесь, другая там. Чтоб через пять минут в подвале был!

Встрепанный Дима исчез, а Семен Иванович с досадой резюмировал:

— Вот вам, пожалуйста. Вот так вот у нас работают местные. Те, которые не мигранты. Ведь если у них двадцать лет назад родители сюда по лимиту приехали, они ведь уже коренными считаются. Это чтоб кто-то из… да того же Заура взять. Чтобы он когда-нибудь с бодуна на работу явился? Или опоздал? Или задание не выполнил? Да сроду такого не бывало! А все почему? Потому что знает, что в любой момент могут его турнуть, и тут же на его место еще десять таких же попросится. А с этим, что с ним сделаешь? Хоть кол на голове теши.

— То есть работой приезжих вы были довольны? — спросил Гуров, пытаясь вернуть разговор к первоначальной теме.

— И работой, и дисциплиной. А почему бы мне не быть довольным? Приходили вовремя, работали добросовестно. Пьянок этих и прочего даже в помине не было. Вы вот говорите, что там в воровстве каком-то их заподозрили, так я вам скажу — брехня все это. Зачем им воровать? Найдут — депортируют сразу, въезд запретят. А может, и того хуже — за решетку посадят. Что ж они, дураки совсем?

— Я так понял, у вас и кроме них есть мигранты среди персонала? Как они, общались с товарищами?

— Да кто их знает? Они между собой все больше по-своему разговаривают, я не понимаю. Конечно, приезжие эти отдельной кучкой держались, наши-то не больно с ними… дружили. Они, мол, работу отнимают. А чего они отнимают? Вон у тебя — полный подвал работы. Иди, делай. Зарабатывай. А он только в кабак смотрит. Работяга.

— А могу я поговорить с кем-нибудь из этой кучки? Интересно будет узнать их мнение о Юсуфе и Зауре. Все-таки они ближе общались с ними, может быть, и тайные склонности лучше изучили.

— Поговорите, если есть желание. Никто не запрещает. Только… не похожи они на воров. Нормальные ребята, дисциплинированные, работящие. Вора, его сразу видно, так глазами и рыскает, чего бы стянуть. А эти — нет. Нормальные ребята. Думаю, и остальные вам то же самое скажут. Пройдите в котельную, поговорите. У них сейчас… — Семен Иванович взглянул на часы. — У них сейчас перерыв обеденный. Они обычно в котельной устраиваются. Сходите, поговорите.

Котельная представляла собой отдельно стоящую кирпичную коробку, в которой не было ни одного окна. Когда Гуров подходил к ней, он видел, что вместе с ним с разных сторон туда сбредаются худощавые темноволосые парни, по «фирменной» одежде которых легко было распознать уличных рабочих.