Николай Леонов - Шоу не должно продолжаться

Пока совсем не стемнело, Гуров стал подыскивать для себя укрытие поближе, из которого он мог бы продолжить наблюдение ночью.

Возле общаги, так же, как и везде здесь, растительности было достаточно, и вскоре он присмотрел вполне подходящее местечко.

Подождав, пока сумерки окончательно сгустятся и его перемещения станут незаметными, Лев выбрался из машины и устроился в зарослях неподалеку от входа.

Впрочем, о случайных свидетелях в этой пустынной местности, похоже, можно было не беспокоиться. С того момента, как в общежитии скрылись труженики фирмы «Рассвет», люди почти не появлялись.

Время шло, часовая стрелка уже перевалила за два ночи, а возле подъезда ничего не менялось.

Не раз и не два за время этого унылого ожидания Гурову приходила мысль бросить эту бессмысленную затею и ехать домой. Но, поколебавшись, он всякий раз говорил себе: «Ладно, еще чуть-чуть посижу», — и оставался.

Такое упорство просто не могло остаться без награды.

В третьем часу ночи, когда не только в близлежащих жилых домах, но и в выморочной общаге все наверняка видели десятый сон, из подъезда вышел человек. Вышел так тихо и незаметно, что Лев, уже начинавший впадать в летаргический сон от бесконечного ожидания, чуть было не пропустил его. Вздрогнув и моментально очнувшись, он поднялся на ноги и стал внимательно наблюдать за ним.

Это был коренастый, плотный мужчина со сферически-округлой головой. Черты его лица плохо просматривались в темноте, но Гурову удалось заметить, что растительности на этом лице не было.

Появившись в проеме, мужчина высунул голову, обводя пытливым и настороженным взглядом окрестности, и только после этого вышел наружу.

Оказавшись на улице, он еще раз огляделся вокруг и, развернувшись, быстрым шагом направился в сторону, противоположную той, откуда наблюдал полковник.

Боясь потерять его из виду, Лев выскочил из кустов и поспешил следом.

Пистолет торчал за поясом брюк, и он, чувствуя себя в полной боевой готовности, уже не сомневался, что коренастый мужчина, несколько минут назад вышедший из подъезда общаги, не кто иной, как Юсуф.

Несмотря на все желание поскорее поймать преступника, Гуров старался соблюдать осторожность, чтобы раньше времени не спугнуть беглеца. Но чуткий и внимательный Юсуф все-таки заметил его.

Заворачивая за угол очередной пятиэтажки, Гуров ненароком ступил на асфальт, и негромкий звук стукнувшей по твердому покрытию подошвы ботинка тут же привлек внимание Юсуфа. Он оглянулся и, поняв, что этот высокий мужчина оказался здесь вовсе не потому, что любит ночные прогулки в одиночестве, припустил со всех ног.

Гуров, которому теперь уже не было смысла скрываться и осторожничать, ринулся следом.

Юсуф явно очень не хотел быть пойманным. Он бежал, не замедляя темпа и, казалось, не замечая препятствий.

Стоявший поперек дороги автомобиль, удачно припаркованный хозяином на газоне, преградивший путь забор детского сада, огромная фура, «уснувшая» у обочины, — все это Юсуф перепрыгивал, перелетал и огибал четко, быстро и почти не примериваясь. Жизнь и свобода были слишком высокой ставкой в этом марафоне с препятствиями.

Лев старался не отставать, но разница в возрасте давала о себе знать. Препятствия, которые Юсуф перепрыгивал, почти не замедляясь, он предпочитал обогнуть, и на это уходили лишние секунды. А проворный Юсуф уже пробежал почти весь периметр здания, вот-вот он завернет за угол соседнего дома и скроется из виду.

Не желая отставать, Гуров решил максимально ускориться, но забыл о том, что ускорение не освобождает от обязанности смотреть под ноги, и, на всем скаку обо что-то споткнувшись, растянулся во весь рост на тротуаре.

Эта небольшая заминка спасла ему жизнь.

Он, естественно, мог знать, что в последний в ряду припаркованных машин автомобиль Юсуф заложил динамитную шашку.

Проклиная все на свете, Лев поднялся, намереваясь продолжать погоню, и в этот момент прогремел взрыв.

Взрывной волной его вновь отбросило на тротуар, а сверху дождем посыпались искореженные куски железа.

От взрыва пострадала не только крайняя машина, но и несколько соседних, горел бензин, выла сигнализация, и масштабное действо, нежданно-негаданно разыгравшееся посреди ночи в одном из самых тихих спальных районов, напоминало финал голливудского боевика.

Но бравому полковнику все это уже было безразлично. В полном бесчувствии он лежал на тротуаре, и отблески пламени, отражавшиеся в темных стеклах, не навевали ему романтических воспоминаний о зарнице и песнях у костра…

— …ну все, покатили. Давай-давай! Вот так. Осторожнее!

Первым ощущением, которое испытал Гуров, придя в себя, было ощущение движения. Открыв глаза, он увидел над собой озабоченное лицо молодого парня в светло-голубом халате и такого же цвета шапочке и понял, что лежит на высоких носилках и эти носилки «едут» к стоящей неподалеку машине «Скорой помощи».

— О! А вот и наш пациент очнулся, — радостно улыбнулся парень. — С возвращением вас. Как самочувствие?

Самочувствие у полковника, как ни странно, было вполне адекватным. Побаливали ушибы, полученные при падении, саднили царапины на лице, оставленные острыми краями плясавшего после взрыва в воздухе искореженного железа. Но ничего несовместимого с жизнью он не ощущал и даже не очень понимал, зачем его положили на каталку, когда он прекрасно смог бы дойти до своей машины и сам.

— Послушай, парень, — обратился он к улыбчивому медбрату. — Это вы меня куда? Это вы меня в больницу, что ли, везете? Мне не надо в больницу. Я в порядке. И самочувствие у меня хорошее, и все прочее в полном ажуре. Мне не в больницу, мне… Мне ублюдка одного надо… Черт!

Вспомнив про Юсуфа, Гуров сразу помрачнел и чуть не выругался с досады. Поняв, что его вычислили, негодяй наверняка ляжет на дно. Скроется так, что никакими радарами не уловишь.

— Не волнуйтесь, больной, — заботливо посоветовал медбрат. — И постарайтесь не разговаривать много. Вам сейчас нужен полный покой.

— Да не нужен мне покой! — Гуров дернулся, порываясь встать с носилок. — Мне на работу нужно.

Но резкое движение вызвало острую боль, наглядно показав, что в словах медбрата есть доля правды.

Он снова упал на носилки и уже без возражений позволил погрузить себя в «Скорую».

В больнице его продержали до вечера следующего дня.

В восемь утра позвонил Орлов, к девяти прибыла взволнованная Мария. Накануне вечером, устав после спектакля, она уснула, так и не дождавшись мужа с работы, а не обнаружив его и утром, не на шутку забеспокоилась.

Несмотря на все протесты медбрата, Гуров потребовал, чтобы ему оставили телефон, поэтому на звонок супруги ответил сам.