Инна Бачинская - Девушка с синей луны

Марина поднимается и идет к двери. Оглядывается. Лицо Дианы не различимо в темноте. Марина идет в кухню, включает свет, щурится, чувствуя такое облегчение, что перехватывает дыхание. Никого. Включает электрочайник, достает чашку, сыплет заварку. Вскрикивает от звуков штраусовского вальса, выхватывает из кармана мобильник. Олег!

– Мариночка! – слышит она рокочущий бас Монаха. – Как вы?

– Олег! – почти кричит Марина. – Как хорошо, что вы позвонили. Диана спит. Целый день, я дала ей снотворное. А я здесь… останусь на ночь. Пыталась читать, не могу, все думаю… вы что-нибудь узнали? Про Дениса…

– Денис мертв, Марина. Мы видели его могилу.

– Я надеялась, что это неправда, что он жив!

– Нет. Так что ночью был не он.

– А кто?

– Понимаете, Мариночка, Леша считает, что никого не было, все это воображение Дианы. Она воображает, что Денис жив, что ночью у нее кто-то был, причем открыл дверь своим ключом. Ей так легче. Убийство Леонида…

– Вы тоже так считаете? – перебивает Марина.

– Не знаю, Марина.

– А убийство Леонида… оно как-то связано с Дианой?

– Что вы имеете в виду?

– Не знаю, просто спросила. Он ей очень нравился. Вы хоть знаете, как его убили?

– Ему свернули шею.

– Но… это же нужна страшная сила! Я думала, может, яд…

– Нет.

– А как он попал в квартиру?

– Леонид впустил убийцу сам, видимо, они были знакомы.

– А мотив… хоть что-нибудь? У вас же связи в полиции, Леша говорил.

– Принимая во внимание его прошлую деятельность, можно предположить, что это старые счеты… не знаю.

Они помолчали.

– У сестры Дианы был молодой человек, Влад Курко, актер. Мы узнали, что он был убит спустя три месяца после гибели Ии. Вы знали об этом?

– Понятия не имела, Диана не говорила. Убийцу нашли?

– Нет. Диана считает, что его убил Денис. Она видела кровь на его машине.

– Денис? Но почему?

– Возможно, месть за сестру. Влад ее бросил…

– Вы говорили, Дениса убили… убийцу нашли?

– Нет.

– Не понимаю, Диану и Полину Карловну, наверное, допрашивали, сделали обыск в его вещах… разве такое забудешь? Почему же она считает, что он жив?

– Ей так легче, Мариночка.

– Вы думаете, она… нездорова?

– Не знаю. Кстати, ник у этого парня был Вагант.

– Вагант? Это что-то вроде…

– Барда! Вагант и бард синонимы.

– Вы хотите сказать, что Диана выбрала Леонида не случайно? Только потому, что он Бард?

– Похоже на то.

– Вагант убит, и Леонид-Бард тоже убит… что это значит, Олег? По-вашему, это не случайность?

– Это не все, Марина. Помните, вы говорили…

– Ой, Олег, Диана проснулась! – вдруг закричала девушка. – Зовет! Бегу! Я вам перезвоню.

Монах положил мобильник на тумбочку у дивана. Он собирался рассказать Марине про историка Никиту, чей ник был Голиард и который тоже был убит, но не получилось…

…День был серым и туманным, тянуло дождем. Кресты и столбы кипарисов в тумане казались застывшими фигурами людей. Диана и Марина в черных шарфах на голове, рядом с ними знакомый Монаху и Добродееву насупленный Боря Крючков в кожаной куртке, с непокрытой, гладко выбритой головой и сизой небритой физиономией, друг покойного. Соседка Анюта и квартирная хозяйка Галина Андреевна в черном, промокают глаза носовыми платочками. Монах и Добродеев. Четыре небогатых венка, шелест черных лент, стандартная надпись: «Дорогому другу Леониду от друзей». Траурный марш, льющийся из небольшого магнитофона – нововведение. Скрежет лопат, неприятный запах, сырой запах земли. Пронзительный щебет какой-то пичужки и карканье ворон, рассевшихся на соседних могилах.

После печальной церемонии зашли в скромное кафе неподалеку. Мужчины выпили по рюмке водки, женщины по рюмке вина; помянули Леонида и разошлись.

– Девочки, вы с нами! – распорядился Добродеев. – Посидим у нашего друга Митрича, поговорим, перекусим.

– Я устала, – сказала Диана.

Выглядела она неважно: бледная, с синяками под глазами, ссутулившаяся. Марина поддерживала ее под руку. Добродеев рассматривал ее украдкой и спрашивал себя, возможно ли, что она, эта… эта эфемерная и хрупкая девушка, похожая на эльфа-переростка… способна ли она? И что она чувствует сейчас? Вину, страх? Сознает ли? Или провал в памяти?

– Мы ненадолго, – сказал Монах. – Помянем вашего друга, а как же. Традиция. А потом отвезем вас домой.

– Кто такой Митрич? – спросила Марина.

– Хозяин бара «Тутси», замечательный человек, наш старинный друг, – принялся объяснять Добродеев. – Он будет рад. Не отказывайтесь, Диана. Лучше с нами, чем одной дома.

– Диночка, соглашайся! – К Марине вернулась привычная живость. – Я готова съесть собаку! Или у вашего Митрича только выпивка?

– У нашего Митрича кроме выпивки еще «фирмовые Митрича» – абсолютно замечательные бутерброды с копченой колбасой и маринованным огурчиком! Ничего подобного, девушки, вы в своей жизни не пробовали. Отказов не принимаем. Можно еще отбивную «Гранд-Тутси» с жареной картошкой. Соглашайтесь!

Диана неуверенно кивнула…

Митрич встретил их как родных. Добродеев представил девушек. Митрич усадил компанию за столик и убежал. Возникла неловкая пауза. Никто не знал, что сказать.

– А здесь очень мило, – сказала Марина, рассматривая зал. – Никогда даже названия не слышала. Судя по встрече, вы здесь частые гости.

– Мы с Митричем учились в одном классе, – сказал Добродеев. – Лет двадцать не виделись и столкнулись совершенно случайно. Митрич – кликуха еще со школы.

– А какая у вас, Леша, была кликуха? – спросила Марина.

– У меня? – Добродеев задумался.

– Пионер, – подсказал Монах. – Сейчас тоже.

– Пионер? – Марина рассмеялась. – Вам подходит. Вы всюду первый, Леша.

У Добродеева были и другие клички, Лоботомик, например, за прыжки, вранье и оптимизм, о которых ухмыляющийся Монах умолчал.

– Вообще, клички, прозвища, ники – это страшно интересно, – продолжал Монах. – У моего друга детства, например, кличка Зажорик.

– И что это значит? Он много кушает?

– Нет. В детстве мы с ним гоняли на моторке и кричали рыбакам на берегу: «Не давай зажирать!» Тем более его зовут Жорик. Жорик-Зажорик.

– А у вас, Олег?

– Угадайте!

– Монах, – сказала Диана.

– Верно. А вчера мы наскочили на парня с кличкой Майкл Джексон.

– Он что, тоже поет?

– Нет, он скорее пишет письма. Вернее, отвечает. Коллега Леши, журналист.

– Я его знаю, – сказала Диана.

– Знаешь? – удивилась Марина. – Откуда?

– Это друг моего знакомого, у него была старинная машина, я тебе рассказывала.

– Преподаватель истории из нашего педа? Помню!

– Никита Косач? – включился Добродеев. – Машина «Мерседес-Бенц», довоенная, ее весь город знал. Я видел его раз или два, он заходил к Майклу.